Михаил Самарский - Сократ выходит на орбиту (записки котонавта)

Видения у всех космонавтов были разные, но никто из них не может назвать их галлюцинациями. Астронавты не только слышали необъяснимые звуки, но и видели непонятные явления своими глазами. И все, как один, утверждают о неведомом, идущем извне, мощном потоке информации.

Конечно, никто из них не может объяснить происходящего, их рассказы так и остаются фактами, неподтвержденными с научной точки зрения.

Во все века космос притягивал и будоражил умы людей своей таинственностью, неизведанностью, загадочностью. Вот такие мы смотрим с Димкой передачи. Говорю же вам, я умный кот!

Жизнь на станции шла своим чередом. Дни сменяли друг друга и были точь в точь похожи между собой. У космонавтов, как у детей в пионерском лагере, существовал строгий распорядок дня, которого они хочешь, не хочешь, а обязаны были придерживаться. Нельзя просто так взять и не явиться на утреннее совещание с ЦУПом, или например, не прийти на разговор с доктором человеческих душ. Спортивные занятия тоже ни в коем случае нельзя пропускать, за этим с Земли строго следят. Живя бок о бок с космонавтами, я волей неволей был вынужден жить по их графику. Единственное, что я себе позволял – отдыхать в то время, когда люди трудились. А что мне еще оставалось делать? Не мог же я им помогать коробки носить, менять шланги или проводить научные исследования. Нет, конечно же, я смог бы, вы же знаете, я умный кот, только вот меня никто не привлекал к этой работе. А зря. Думаю, я запросто мог бы провести какой-нибудь эксперимент, например, с мышами. А вдруг совершил бы научное открытие и получил за это премию. Ой, что-то я размечтался. Прости, дорогой читатель, моя бурная фантазия, как обычно, унесла меня не в то русло.

В один из дней, после утреннего совещания с ЦУПом, за завтраком Леонид объявил:

– Коллеги, у нас с вами две недели на подготовку к прогулке. Работа предстоит серьезная, кропотливая.

Я невольно навострил уши. Это что же за прогулка такая, к которой нужно готовиться столько времени?

– Олег, Николай, поскольку вам предстоит выходить в открытый космос, займитесь подготовкой скафандров, – продолжил он, – проверьте и если надо установите сменные элементы, подгоните под себя, просушите. В общем сделайте все, что требуется. Для вас это не впервой, так что, я думаю, вы знаете, что нужно делать. Вам необходимо будет тщательным образом обследовать отверстие в обшивке корабля, взять пробы, потом отправим их на Землю на детальное обследование.

Вон, о чем он. Я думал, выход в открытый космос просто, как дважды два четыре. Надел скафандр, открыл люк и пошел покорять просторы вселенной. А, оказывается нужно только готовиться к этому мероприятию две недели. Космос это вам не пустяк какой-то, здесь не забалуешь.

– Леня, не переживай, все сделаем, – кивнул Олег и с улыбкой добавил: – главное, чтобы костюмчик сидел и подходил по размеру. Если он вдруг окажется маловат или наоборот великоват, мы не то, что работать, мы дышать не сможем. Согласись, не очень приятная ситуация. Все будет отлично.

С этими космонавтами мозг сломаешь. Я уже давно убедился Олег не только весельчак и балагур, он еще и неунывающий оптимист. Конечно же, я догадался, он говорит о скафандре. Находясь постоянно рядом с ними волей-неволей научишься разбираться в их выражениях и терминах. Даже страшно подумать, каким умным я вернусь на Землю. Где потом буду применять свои знания? Был бы человеком, стал бы читать лекции студентам о жизни на МКС.

– Это ты верно подметил, – согласился командир и обратился к Джону, – мы с тобой займемся подготовкой самой станции. Нужно проверить шлюзы, стыковочный отсек и, конечно же, все системы. МКС должна быть готова к снижению давления и разгерметизации модуля, чтобы мы могли выйти в открытый космос. Ну а Ирина займется подготовкой инструментов, необходимо собрать в сумки все, что вам нужно будет взять с собой для работы.

– У нас еще целых две недели. Мы с Олегом все отрепетируем, кто за кем будет идти, кто кому что подавать. Решим, что каждый из нас понесет и за что будет отвечает, чтобы по окончании работ ничего не забыть снаружи, – сказал Николай.

Обалдеть можно! Выход в открытый космос, как постановка спектакля под названием «Полеты во сне и наяву». Все должно быть отлажено и работать, как часы.

– Отлично, – кивнул Леонид, – все остальные работы по станции никто не отменял, так что подготовку к внекорабельной деятельности будем вести параллельно с нашей основной работой.

Завтрак, обычное дело, проходил за обсуждением рабочих моментов и планов на весь день. У меня сложилось впечатление, что космонавты отдыхают лишь, когда спят.

Все остальное время они постоянно чем-то заняты. Думаю, им надо платить сверхурочные.

Татьяна Михайловна рассказывала, когда человек работает дольше положенного времени ему причитаются различные поощрения в виде премиальных и дополнительных отпускных дней. Я вот тоже, можно сказать, тружусь двадцать четыре часа в сутки, ночной мыслительный процесс это, между прочим, тоже работа, но что-то никаких вознаграждений мне никто не платит. Хотя нет, вру. Дома, за пойманную мышку, хозяйка меня всегда чем-то угощала. Здесь тоже грех жаловаться, космонавты меня не обижают. Подлый кот, чуть не оболгал людей незаслуженно.

Я заметил, наши космонавты на завтрак предпочитали есть кашу, а иностранец, кстати, он оказался американцем, употреблял либо яйца, либо мясной пирог. Как-то Джон угостил меня им. По секрету признаюсь вам, не понравился он мне. Вы не подумайте, у меня совершенно нет умысла очернить чужестранную пищу, просто она какая-то не такая, как у нас. Наверное, всё-таки привычки, в том числе и вкусовые, имеют большое значение. Жевал я жевал тот пирог, еле проглотил. Выплюнуть-то не удобно. Как у нас в народе говорят: «дареному коню в зубы не глядят». Пришлось давиться, а что было делать? Съел и даже привкуса никакого не почувствовал. Не привыкший я к заморским блюдам. Мне бы что попроще, баночка мясной консервы будет в самый раз, рыбная тоже подойдет. Зато в обед американец с удовольствием ел наши супы, особенно ему нравились щи.

– Очен корош русский борш, – уплетая, нахваливал он.

Почему то все первые блюда русской кухни он называл «боршом».

После еды, люди, как всегда, пили кофе. Несмотря на то, что космонавты употребляют его через герметичные пакеты, запах от него все равно стоит на всю станцию и даже после завтрака, еще полдня витает в воздухе. Мне на завтрак перепала баночка омлета. Конечно, это не домашняя яишенка с беконом, но, тем не менее, слопал я его с удовольствием. Пищу я научился употреблять, как заправский котонавт. Уже можно было не приклеивать банку к столу, я прижимал ее лапами к поверхности и спокойно съедал продукт.