Михаил Самарский - Сократ выходит на орбиту (записки котонавта)

– Это для тебя станция, а для меня планета, – настаивал он.

– Ладно, если ты так считаешь, пусть будет по твоему, – согласился я.

С ним спорить, все равно что верблюду доказывать, что он таковым не является.

– Сократ, если ты живешь на другой планете, получается ты для меня пришелец? – спросил он.

– Выходит так, – согласился я, – у тебя своя планета, у меня своя.

А ведь и правда, я для него самый настоящий инопланетянин. Тем не менее, мы подружились и понимаем друг друга. Может быть, и на других планетах тоже живут существа, с которыми мы когда-то найдем общий язык?

– Покажи мне, где здесь живут люди, – попросил он.

– Везде, где мы с тобой летаем, – ответил я, – спим мы где придется, а едим всегда в одном месте.

– Как интересно, – воскликнул он и добавил: – и ты тоже вместе с ними живешь?

– Конечно, я же член команды, – сказал я.

Мы заглянули в комнатушку Ирины, женщина спала в мешке, вытащив обе руки в отверстия по бокам. Они парили в воздухе и казалось жили отдельной жизнью. В соседней нише спал Джон, полностью погрузившись в мешок и перевязав себя ремнями. Со стороны он напоминал колбасу вязанку. В другом модуле мы увидели спящими Леонида и Олега. Николай недавно вернулся и спал еще не крепко. Он то и дело поправлял повязку и что-то бормотал под нос. По всей видимости, его мучила бессонница. Меня тоже, когда не могу уснуть, все раздражает.

– А для чего они пристегивают себя ремнями? – удивился Траволта.

– Чтобы во сне не летать по станции, когда человек спит, его тело становится неуправляемым, – со знанием дела ответил я.

– Зачем им черные повязки на глазах? – снова поинтересовался он.

– Ты же видишь, кругом свет, – сказал я, – здесь его не выключают никогда, а чтобы он им не мешал, люди надевают повязки.

– Сократ, ты такой умный, откуда ты это все знаешь? – спросил мышонок.

– Я уже опытный котонавт, не первый день на станции живу, – похвастался я.

Хотя, это даже и хвастовством назвать нельзя, я и правда чувствовал себя таким. Уже с легкостью переносил невесомость, словно родился на космической станции.

С Траволтой мы облетели всю МКС, я даже показал ему то место, где хранятся скафандры. По тому, как его когти с силой впились в мою шерсть, я понял, он тоже испугался их вида.

Не знаю, сколько продолжалось наше путешествие, только уснули мы внезапно в самом дальнем углу станции, там, где находился отсек, в котором хранились всякие грузы. Жаль, что он оказался закрытым, я хотел «показать» мышонку, как пахнет наша планета. Когда прибывал грузовой «Прогресс» я всегда летел сюда, чтобы глотнуть «свежего воздуха», привезенного с Земли. Иногда здесь пахло цитрусовыми и немного яблоками. Я хоть и не любитель фруктов, все же эти ароматы напоминали мне дом и наш сад. Проснулся я от громкого крика, разлетевшегося по станции.

– Ира, Ира, скорей, скорей ходить сюда, – звал Джон женщину, – Траволта пропасть.

Я весь сжался в комок, понял, мне несдобровать, по головке не погладят, это точно.

– Как пропал? Почему? – услышал я вопросы.

– Не знать, как так случиться, клетка оказаться открыта, – объяснял он.

– Что значит открыта? – спросила она и сама же ответила, – значит, ты забыл ее закрыть.

– Но mouse сам не мог поднять крышка, – сомневался Джон и вдруг неожиданно воскликнул: – это кэт, это кэт. Я знать сто процентов.

– Что случилось? – послышался вопрос Олега.

– Кэт съесть Траволта, – категорично заявил ученый.

Обидно, конечно, слышать такое, но я уже давно перестал удивляться тому, я что всегда крайний. Причем, все люди одинаковые, вместо того, чтобы сначала разобраться, вникнуть в ситуацию, они сразу выносят обвинительный приговор. Скажи, американец, как ты будешь смотреть мне в глаза, когда увидишь своего мауса живым и невредимым? У меня даже мысли не было перекусывать мышонком.

– Джон, ей богу, ты как маленький, – сказал Олег, – ты же знаешь, на станции живет кот, как ты мог не закрыть клетку?

– Сам не знать, как такое стало возможно, – растерянно промолвил он.

Люди кинулись на наши поиски и уже через несколько минут вся команда стояла перед нами. Мы висели в воздухе посреди длинного модуля. Мышонок от испуга прижался ко мне, вцепившись коготками в шерсть, пытаясь слиться со мной в одно целое, из-за чего космонавты заметили его не сразу.

– Где мой mouse? – подбоченившись, обратился ко мне иностранец, – куда ты его деть?

Глаза разуй, Мечников ты наш.

– Джон, почему ты вот так сразу его обвиняешь, может быть он не трогал твоего мышонка, – заступилась за меня Ирина.

– Ты съесть mouse? – не обращая внимания на ее замечание, грозно спросил ученый.

– Мяу, – громко возмутился я и тряхнул шерстью, заставляя Траволту приподняться.

Заметив на мне мышонка, Олег воскликнул:

– Да вот же твой mouse, – он кивнул на меня, – ты гляди, оседлал котонавта, как пони.

Ученый подлетел ко мне, отодрал от шерсти перепуганного на смерть мышонка и давай его наглаживать, ласково приговаривая:

– Мy little mouse, мy little mouse. Как же ты меня пугать. Потом вдруг посерьезнев, посмотрел на меня и пригрозил кулаком: – съешь mouse, я тебя прибить.

Вместо того, чтобы извиниться, он еще угрожает мне. Я уже давно убедился, не умеют люди признавать своей вины, будут упираться до конца и всячески доказывать свою правоту.

– Зря ты, Джон, на котонавта наезжаешь, – возразил Леонид, – если бы он хотел его съесть, он бы не ждал до утра, а сделал это ночью. Ты бы и не узнал об этом никогда, мог бы только догадываться. Видимо, ему твой мышонок нужен, как телеге пятое колесо. Скорей всего Сократ просто хотел с ним поиграться. Впредь не забывай закрывать клетку, а то сами в котов превратимся и будем мышей ловить по станции.

Спасибо тебе, человек, за понимание. Хоть ты за меня заступился.

– Впервые вижу кота, который не ест мышей, а катает их на себе, – ухмыльнулся Николай.

Ты думаешь ты один такой, я сам от себя такого не ожидал. Если бы такое случилось на Земле, я бы непременно слопал Траволту, или в крайнем случае придушил и принес на порог хозяйке, за это она угостила бы меня чем-нибудь вкусненьким. Я не переставал удивляться, насколько космическое путешествие изменило меня. Вы заметили, каким я стал толерантным котом, даже на грядку лапа не поднялась. Что-то страшно мне от этих перемен. Так можно все кошачьи инстинкты растерять. Скучаю я по старой жизни.

Ученый вместе с Ириной и мышонком удались в лабораторию, а я отправился на завтрак с остальной командой.

– Кот, ну и напугал ты Джона, – усмехнулся Олег, – я когда увидел его лицо, думал, он сейчас заплачет, будто президент Америки внезапно скончался.

Честно сказать, еще в день первого знакомства с Траволтой, по его рассказам, я понял, что ученый космонавт любит его. Сами посудите, из всех мышей только у него одного есть кличка, да еще какая. Через некоторое время к завтраку присоединилась Ирина с американцем. Он всю дорогу косился на меня и периодически грозил кулаком.