Иван Вострышев - Зимой в Подлипках

Электричка увозит Константина Ласкина из Москвы на юго-запад. За окном бегут железнодорожные будки, платформы, телеграфные столбы. Бегут леса и перелески. Только майор Ласкин ничего этого не замечает. Он ссутулился. Облокотился на узкий подоконник. Ладонью подпирает щеку. Мысли его далеко-далеко…

Как неожиданно все случилось! Весть о том, что дивизия расформировывается, ошеломила всех. Не верилось, что придется распроститься с военной службой, с друзьями-однополчанами и начинать новую жизнь.

По дороге от Дрездена до Москвы Светлана укоряла мужа:

— Не мог постоять за себя. Сходил бы к генералу, поговорил бы с ним!

— О чем с ним говорить? Его тоже в запас!

— Ну послал бы телеграмму министру. Ты же участник войны. Имеешь ранения. Награжден орденами и медалями. А теперь куда мы? О чем ты думаешь? Как будем жить?

Три дня назад они приехали в Москву. На вокзале их встретили родители Светланы. Кажется, увольнение в запас зятя их ничуть не огорчило, а внучка Леночка привела в восторг. Они и комнату им приготовили, ту самую, в которой Светлана жила до замужества. Тесть сказал, что если Константин пожелает работать в его универмаге, то он устроит.

— Скоро освободится одно тепленькое местечко, — сказал он. — Не надо только зевать!

Светлана успокоилась и повеселела.

А съездить в Подлипки отказалась.

— Зачем? — пожала она плечами.

— Ну как же, Света?! Ведь мама ничего не знает. Она думает, что мы в Дрездене. Я ничего ей не писал.

— А ты сядь и напиши!

— Как тебе не стыдно?! Я пять лет не был в Подлипках. Надо повидаться с мамой и все ей рассказать. Хотя бы на денек съездить…

— Если тебе так приспичило, поезжай один. Я не поеду.

— Почему же? Мама обидится. Она так хочет посмотреть Леночку!

— Костя, ты с ума сошел! Меня ты не жалеешь — ты бы хоть дочку пожалел! Ведь заморозишь ее!

Пришлось ехать одному.

Вагон мерно покачивается, постукивая колесами на стыках рельсов. Константин откидывается на спинку лавки и закрывает глаза. В воображении, как на экране, вспыхивают отдельные картины его жизни…

Май 1941 года. Он на пашне, сидит в борозде, ест хлеб и запивает молоком из бутылки. Рядом с ним брат Иван. Он тоже с куском хлеба и бутылкой молока. Завтракают молча. Неподалеку стоит трактор с сеялкой. Первым встает Иван и говорит: «Ну, поехали!». Идет к трактору и лезет в кабину. Константин торопливо сует остатки хлеба и пустые бутылки в холщовую сумку, бежит к сеялке, взбирается на нее и кричит: «Давай!»…

А через три месяца он едет на Волховский фронт. Ему восемнадцать лет. Эшелон останавливается на станции Неболчи. Раннее утро. Он просыпается от воя сирены, предупреждающей о воздушной опасности. Прыгает из теплушки и оглядывает небо. Из-за леса летит самолет с черными крестами на крыльях. Константин бежит в сторону и падает в траву. Распластав руки, прижимается щекой к земле. Один за другим ухают взрывы. Земля вздрагивает…

Морозная декабрьская ночь. В обледенелых кустах ольшаника воет ветер, гонит поземку. То спереди, то сзади стучит пулемет. Цокают в кустах разрывные пули. Константин поправляет под белым маскхалатом автомат, проверяет, на месте ли нож, затем ложится в снег и ползет в непроглядную метель, прорезываемую изредка белыми вспышками ракет. Ползет за «языком»…

На лесной поляне ярко светит солнце. Разведчики стоят в строю. Тихо переговариваются. Но вот раздается команда «смирно». Строй замирает. Перед строем командир дивизии. Густым басом он вызывает: «Младший сержант Ласкин!». Печатая шаг, Константин подходит к комдиву. И тот вручает ему орден Красной Звезды…

Госпитальная койка. Константин лежит на ней без движения — весь в бинтах и гипсе, с пепельно-серым лицом. Он только что пришел в сознание и с удивлением оглядывает потолок, косит глаза на незнакомого человека в белом халате, который подходит к нему. Это врач. Он присаживается на край койки и, приветливо улыбаясь, говорит: «Три дня безносая с косой стояла у твоего изголовья и все ждала… Не дождалась и ушла…»

Электричка укачивает. Константин чувствует, что все глубже и глубже погружается в сладкую дремоту. Откуда-то из густого тумана вдруг выплывает милое девичье лицо, такое знакомое, близкое. Нет, это не Светлана. У этой глаза голубые, коса русая до пояса. Это Таня! И старый липовый парк тихого белорусского городка. Оркестр на эстраде играет вальс. Курсант офицерского училища старший сержант Константин Ласкин подходит к Тане. Какой у нее доверчивый и ласковый взгляд! Они кружатся в вальсе. Где-то она теперь? Почему он тогда перестал писать ей из Дрездена?..

Светлана в его жизнь ворвалась неожиданно. Шесть лет тому назад он поехал в очередной отпуск навестить мать. Поехал вместе с другом — капитаном Поляновским, коренным москвичом. В Москве Виктор Поляновский затащил его домой, познакомил с родителями, с сестрой Светланой — красивой черноглазой девушкой. Она окончила Московский университет и три года работала в Костроме в областной прокуратуре. Вернувшись в Москву, девушка не спешила устроиться на работу, а родители не неволили ее. В семье был достаток. Светлана понравилась Константину, и сам он, видимо, приглянулся ей. Через две недели они сыграли свадьбу и вместе уехали в Дрезден…

Константин вздрагивает от резкого хриплого голоса невидимого репродуктора:

— Станция Лужки!

Нужно выходить.

По обледенелым ступенькам Ласкин сходит с платформы и, обогнув товарные склады, быстро шагает вдоль рельсов по шпалам. Идти легко. Мороз подгоняет, бодрит. Да и ноша не тяжела: в правой руке небольшой фибровый чемодан, на левом плече — двухстволка в чехле. Дорога знакомая. Надо только миновать фабричный поселок — и там поля родного колхоза!

А вот и лес начался. Лесом вьется узкая тропинка. Под ногами твердый утоптанный снег. Над головой высокие ели с обвислыми под тяжестью снега лапами. И тишина. Слышно, как дятел стучит по дереву. Умолкнет на минуту и опять застучит. Снежная полянка под лучами солнца сверкает алмазами, заставляя жмурить глаза. На снегу голубые тени от деревьев. Как хорошо! Как легко дышится!

Лес кончился. Открылось широкое поле, словно белая сверкающая скатерть вся в солнечных искрах. А на горизонте — темно-синяя кайма леса.