Николай Таратухин - Сборник рассказов

О том, кому принадлежит сумка, следователи определили по отпечаткам пальцев, но имена еще двоих сообщников, чьи отпечатки тоже оказались на банкнотах, задержанные отказывались называть. Они сочинили легенду про какого-то деда, которому якобы передавали сумку на хранение, но после проверки, указанный ими адрес деда оказался ложным. И еще, задержанные заявили, что пачек в сумке должно быть сто, а не девяносто восемь. Они утверждали, что в двух пачках были настоящие доллары. Но этих пачек как раз и не хватало. Каким образом этот мифический дед выиграл в это «спортлото»: две пачки из ста?.. Ответа на этот вопрос следователи не находили.

Следствие зашло в тупик, но тут фортуна улыбнулась городским сыщикам. Сначала нашелся ребенок — его выкрал собственный отец, а затем из службы по уборке городского мусора, работники которой были наслышаны о задержанных фальшивомонетчиках, позвонили о находке и принесли две недостающие пачки долларов. В одной из них было на сто долларов меньше. Кто их изъял — до сих пор неизвестно, хотя следователям это было уже не интересно.

Дед Кузьмич, как звали его соседи, решил досрочно умереть. Однако срока он этого не знал, но дожив до 85-ти лет, подумал, что этого хватит. Оформив завещание на квартиру для сына и дочери, стал размышлять над способом ухода из этого мира. Варианты прямого суицида он начисто отмел поскольку был верующим и знал, что это великий смертный грех. После длительных раздумий он решил уйти из жизни естественным путём, отказавшись от приёма лекарств, которые ему прописывали врачи от многочисленных заболеваний, сопровождающих его последние двадцать лет жизни.

Самым главным врагом своего здоровья считал гипертонию. С ней он безуспешно боролся на протяжении многих лет, но коварная болезнь завоёвывала всё новые позиции в его организме и теперь остановилась на последней стадии, когда показания тонометра 180 на 100 Кузьмич считал вполне нормальным для себя и никакого страха от этого не испытывал. Именно благодаря гипертонии он получил другие болячки, которые омрачали его существование. Стенокардия, ишемическая болезнь и сердечная недостаточность привели его к инвалидности. Поэтому Кузьмич решил отказаться от лечения гипертонии, а всё неизбежное, думал он, быстро придёт, само собой.

Жена умерла пять лет назад. Она была его ровесницей и тоже болела гипертонией и всеми сопутствующими болезнями. Дети — дочь и сын, имеют свои семьи и квартиры. Живут и работают далеко в Сибири. Несколько раз приезжали в гости. Раньше писали письма, но сейчас стало возможным переговариваться по сотовому телефону. Звонят часто. Когда Кузьмич овдовел, дочь приглашала его жить у неё, но он отказался, ссылаясь на разницу в климатических условиях.

Приняв решение отказаться от лечения гипертонии, Кузьмич стал с нетерпением ожидать последствий. Через несколько дней артериальное давление стало нарастать. Появились головокружение, ухудшились зрение, слух. Это не входило в планы Кузьмича, потому что он, как говорится, сильно повёлся на телевизионные политические программы и, полулёжа на диване, переживал перипетии, происходившие на этих передачах. Когда возникшие проблемы со зрением и слухом начали мешать Кузьмичу воспринимать происходящее на экране, он решил воспользоваться народными средствами, улучшающими мозговую деятельность. «Умирать надо в здравом уме», — подумал он и стал принимать отвары из трав, которые ранее принимала жена.

Как ни странно, но это дало положительные результаты. Даже давление перестало подниматься. Сначала остановилось на вполне приемлемых цифрах, а затем начало снижаться до нормального для его возраста уровня. Настроение у Кузьмича тоже улучшилось. О своём решении умереть он вспоминал с иронией: «Туда всегда успею, а вот очень хочется узнать: чем же закончится гражданская война на Украине?» Он, украинец по материнской линии, сильно переживал за народ Донецкой и Луганской республик. Плакал, когда видел гибель детей. Очень возмущался, как ему казалось, пассивностью России. «Давно пора признать Республики. Хватит жевать сопли! Доиграемся, пока американцы не окажутся у самых границ со своими базами», — сердито ворчал он. Международные события разворачивались именно так, к его глубокому сожалению.

Возмущение нарастало, и он уже не мог равнодушно слушать заверения политиков о необходимости выполнять Минские соглашения. «Неужели не видят, что мира там не будет? Нет, умирать в постели не стану. Поеду на войну. Если в окопы не пустят, буду в тылу помогать ополченцам», — думал он.

Снял со сберкнижки все «гробовые» деньги. Передал соседям ключи от квартиры. Детям позвонил и сказал, что уезжает в санаторий. Автобусом приехал в Ростов-на-Дону и далее автобусом отправился в Донецк. Пограничникам говорил, что едет проведать родственников. Его благообразный вид внушал доверие, и никто не сомневался в правдивости его слов.

В гостинице сбрил бороду и усы и внешне помолодел лет на десять, но, как назло, обострился радикулит. Пришлось несколько дней пролежать в номере гостиницы, который был на пятом этаже здания в центре города. Выходил на балкон и смотрел на улицу. Внизу была обычная шумная жизнь большого города и ничто не говорило о войне. Но по ночам была слышна далёкая канонада и это не давало ему уверенности в том, здесь будет мир и спокойствие.

Наконец, почувствовав себя несколько лучше, он узнал адрес областного военкомата и попал на приём к военкому. Его встретил полноватый, средних лет военный. Усадив Кузьмича за стол, просматривая его паспорт и военный билет, спросил:

— Матвей Кузьмич, я вижу, что Вы приехали к нам из России. По какому вопросу?

— Хочу конкретно помочь вашей Республике в борьбе с фашистским режимом Киева. Могу служить бойцом, поваром, водителем…

— Дорогой Матвей Кузьмич, — потеплевшим голосом заговорил военком. Я очень высоко ценю Ваш благородный порыв, но Ваш возраст сильно ограничивает Ваши возможности… Поймите меня правильно, но я даже не могу представить Вас в рядах ополчения… Даже в хозяйственных частях… Извините…

Получив такой вежливый отказ, Кузьмич шел по улицам Донецка. Никакой маскировки, обычная жизнь большого города. Много молодёжи. Мамы с детьми, никаких признаков войны. Но чувствуется, что достаточно одной искры и город ощетинится боевыми подразделениями. Зашёл на главный почтамт города, где увидел агитационный щит благотворительного фонда с призывом оказывать денежную помощь для лечения детей. Отправил на указанный расчётный счет фонда почти все свои «гробовые», оставив себе минимум на питание и обратную дорогу домой.