Елена Скрябина - Дом

Поднявшись выше, к самому монастырю, я увидела зеркальную витрину магазина, буквально встроенного в северную стену братского корпуса монастыря. Для свечной лавки совсем не плохо! Старая яблоня у входа в церковь и в эту осень несла на себе огромный урожай крошечных краснощеких яблочек.

Армянские экскурсоводы с маслянистыми глазами, одеты в явно купленные рясы, бдительно следили за моим перемещением. Они шли за мной на второй этаж, спускались в трапезную и в музей, стояли рядом в церкви. Может быть, опасались, что я украду огромный макет монастырского комплекса в музее или сниму икону? Не знаю.

Выйдя из монастыря, я направилась туда, где мы засиживались за длинными деревянными столами. Теперь здесь было кафе. Пластиковые столики вокруг основательного здания. Ниже, в балке, у двух каменных фонтанов, жарили на мангалах шашлыки. То ли ресторан, то ли кафе. Толстые усатые армянки ласково смотрели на каждого посетителя.

Фазанья ферма выстроена рядом, в лесу. Десятки людей сидели в кафе, бродили по лесу, лежали на одеялах, расстеленных на листве. Наши слова, сказанные шутя в конце восьмидесятых годов, кажется, сбылись.

Я уезжала на закате. Машина теперь не летела. Медленно, словно во сне, она скользила вниз по шоссе. И я не знаю, вернусь ли я когда-нибудь сюда.

Зима была страшная. Из тех, что запоминаются на всю жизнь. Почти без снегопадов, но с долгими морозами до минус двадцати семи. Горло обжигало словно спиртом. Лопнули трубы водопровода под асфальтом. На проспекте Айвазовского уродливые глыбы льда — застыла хлещущая из люка вода. Поездка в соседний город — как подвиг. В салоне автобуса толстая корка льда на окнах, только у водителя узкая полоска на лобовом стекле, как в танке. «У вас объектив лопнет!» — напутствовал меня учитель фотодела.

Казалось, уже никогда не будет весны, жаркого солнца, цветов, шляпок, туфель. Но февральские «окна» — это закон. Это как восход — наступит во что бы то ни стало.

В такие теплые февральские дни родилась у нас с подругой идея: встретиться в Симферополе и уехать в Ялту, навстречу весне.

В ночь на 1 марта я не спала. Прогноз погоды был суровым: дождь, туман, в горах метель, температура около ноля. Я плохо представляла, что можно делать в Ялте под дождем и пронизывающим ледяным ветром. Где укрыться на ночь? И можно ли наслаждаться весной в промокшей одежде?

Но вот уже я подъезжаю к Симферополю. Тучи, черное небо. Холод. Встреча, объятия, подснежники, таинственные коробки с подарками. И микроавтобус уже увозит нас на Южный берег, сквозь туман, сквозь дождь. Не видно ничего, но ночной ужас давно рассеялся. Мы давно не виделись. Так много произошло! И так жарко, так радостно!

Выходим в Ялте. Над нами ослепительно синее весеннее небо. Теплый ветер. Вершины гор под снегом. Кусты лавра с восковыми крупными листьями. Нас куда-то ведет хозяйка квартиры. Сердце колотится. Весна!

Распакованы вещи. Изысканный дамский мир. Чашки горького кофе. Все окна квартиры смотрят на горы. Шатер Чатырдага с серпантином дорого и домов. Голубая гряда Ай-Петри со снежной шапкой.

Из таинственной коробки черными огромными бабочками выпархивают две шляпки с вуалями. «Я не похожа на кота в сапогах?» — спрашивает меня мой добрый ангел. И вот уже широкополая шляпа с густой вуалью выбрана мною. Я хочу быть похожа на кота в сапогах, на мушкетера, на английскую леди!

Квартира закрыта. Мы идем на набережную. Наши шляпки привлекли внимание даже милиционеров в патрульной машине.

Ураганный ветер у моря. Чайки. Маяк. Теплоходы подняты высоко на стапелях. На набережной витрины дорогих европейских магазинов (я не была в Ялте с советских времен). Ряд пальм. Изумрудная трава. Поднимаемся по густым кипарисовым аллеям куда-то вверх. Поет соловей, укрывшийся где-то в верхушках кипарисов. Пульс зашкаливает.

Бронзовая дама с собачкой, за ней — Чехов. Люди с голубыми флагами (скоро выборы). Памятник Ленину на фоне гор.

У входа в пряничный розовый православный собор стоят пальмы. Подснежники уж отцветают. Тугие грозди магнолий уже готовы зацвести, им надо еще немного солнца.

Круглое стеклянное кафе у моря. Волны вот-вот проломят стекло и зальют столики. Чайки кричат.

Вечер по-зимнему холодный. Старый троллейбус везет нас домой, в уютную чужую квартиру. Огромная сковорода плюется томатным соком, лопается пузырями расплавленный сыр. Мускатное шампанское традиционно заливает одежду. Ночь. Сотни огней лепятся на горах. Салют в небе — кто-то празднует весну. Горит огонь газовой конфорки и свеча на столе. За окном бушует настоящий ураган. Тоненькие пальчики моей подруги тянутся к огню, пшеничные волосы — волной.

От шампанского тепло и сказочно хорошо. Долгие разговоры, Счастье, родство душ, сбывшаяся мечта.

Ночью я долго прислушиваюсь: ветер пытается оторвать жестяные навесы, вырвать деревья с корнями. Что-то грохочет, хлопает.

Рассвет. Снежные зубцы Ай-Петри окрашены всходящим солнцем в розовый цвет. Яркий солнечный день. Господи, благослови ошибки метеорологов!

Мы ходим по старым улочкам Ялты. Коты. Пальмы. Балконы. Дрожь кипарисов. Тупики коротких переулков высоко над морем. Но уже хочется в Массандру, куда и собирались мы много месяцев.

Неожиданно выбран другой маршрут — в Алупку. Летняя праздничная дорога-серпантин. Дома и санатории лепятся на горах. Экскаваторы роют гигантские норы у подножия гор. КамАЗы еле расходятся на поворотах с микроавтобусами.

По зеленым аллеям Алупки спускаемся к дворцу. Серый благородный камень, проезд Шувалова, огромные чистые окна дворца. Кажется, здесь не бывает зимы.

Вокруг — ни одного человека. Мир нашей юности, мир жаркого лета и первой любви. Каждая скамейка, каждый фонтан когда-то хорошо знали нас — веселых, юных, счастливых.

Белые вазы у южного портала закутаны синим целлофаном. А львы? Неужели закрыты еще? Кто придумал эти саркофаги со стеклянной стенкой? Лев виден, но словно в мавзолее!

Над нами синее небо, скалы Ай-Петри. Глаза режет зелень. Английские лужайки, цветы, экзотические кустарники. Лебеди в озере.

Мы пьем чай и сладкое вино в кафе. Узкие пыльные улочки, памятник Ленину на площади. Палатки всех цветов радуги — скоро выборы. Пора возвращаться. Заблудились. Вновь в парке, вновь дорожки, фонтаны. Вышли к южному входу дворца. Цветет куст японской айвы — крупные розовые цветы. Месяца через два они зацветут и в Феодосии…

Наши итальянские шляпки и кожаные рюкзачки за плечами обращают внимание всех прохожих.

И вновь дорога в Ялту. Внизу синее летнее море, вверх по скалам ползут дома. Неужели праздник заканчивается? Неужели сейчас нам надо прощаться и ехать в противоположные стороны? Какое радостное и короткое путешествие!