Виталий Бабич - Шахматный дуэт

Она быстро растворилась в публике. Исчезла. Словно, это был не человек, а ангел, сошедший с Небес.

Больше Алик её не встречал ни на одной посещаемой им выставке.

И она — Каролина Купреева — в дальнейшем тоже не встречала этого мужчину.

Думая про Алмазова, Рубецкий вспомнил эту встречу с незнакомкой. И какое же было его изумление, когда, подобрав нужный момент, он проник в пустую палату звезды и увидел портрет той (!?!) девушки. Сомнений не было — это она (память на лица у Алика отменная), или какая-то другая, очень на неё похожая.

От неожиданной «встречи» Алика, как он сам выражается, клемануло, и руки сами потянулись к девушке-рисунку. А когда она-он оказались у него в руках, воровской инстинкт сработал, как часики. И через минуту портрет уже был в тумбочке Искусствоведа.

Вскоре Алик оправдал свой поступок:

« Пошантажирую — по интернету — этим портретиком Алмаза. Пусть выложит нам с Аллочкой тысчонку баксов на медовый месяц… Будет ему наука, как свои шедевры оставлять без присмотра… А портретик-то уже почти готов. Постарался малец на славу, столько силёнок вложил, техника на высоте — девица, как живая, смотрит… Должен Алмаз согласиться на выкуп. Должен…»

Портрет плохо помещался в тумбочке, и Алик, уходя на процедуры, положил его под газету — на подоконник, рядом со своей кроватью, удивляясь:

«Что за дни такие тут начались?! Вчера Алмаза привезли. Сегодня — Президента. А завтра кого? Папу Римского?..».

Вскоре, увидев на коридоре свою Музу, Рубецкий пропел вслух, убеждаясь лишний раз, что умеет рифмовать:

— Алик и Аллочка — клёвая парочка!..

Но мало музыка звучала. Через час он обнаружил пропажу своей кражи — портрета. А вечером того же дня Искусствоведа подцепили на крючок ( «Кент из соседней палаты оказался следаком. Как он смог меня вычислить?»).

Изумлениям Алика в тот день не было конца. А финалом этой истории стала весть, что уголовное дело на него не завели.

«Пронесло!.. Есть и для меня справедливость на белом свете!»

Вот с каким необычным почитателем своего необычного таланта хотел познакомиться Алмазов.

Уже был полдень, когда Олег, Виктор и Юрий Сергеевич закончили беседу в его кабинете. Состояние Никиты оставалось тяжёлым. Сотрясение мозга при падении у него было не в такой тяжёлой степени, как у Виктора, но стабилизации — и уж тем более самоисцеления — не наблюдалось. Но главным беспокойством для врачей стала неотступающая аритмия. Утром усилился сбой в работе сердечной мышцы. Это наводило на мысль о возможной блокаде сердца. Решался вопрос о переводе Никиты в кардиологическое отделение.

Состояние здоровья Алика тоже ухудшилось — ближе к полудню. Процесс приблизился к выписке, а тут вдруг головокружение, скачки давления, отсутствие аппетита:

— Думаю, Виктор, не стоит вам его «навещать», — посоветовал на прощанье Юрий Сергеевич. — К тому же, Рубецкий сам по себе человек не очень контактный. Может быть даже грубым.

Друзья вышли из больницы. И снова в их взглядах — растерянность. Лёгкая растерянность от неопределённости планов на день. Только и всего.

— Куда же мы поедем, капитан? — задал Олег вопрос, ставший уже риторическим.

Виктор пожал плечами и сел — не на скамейку, а на одну из ступенек лестницы у входа в больницу.

— Олежка! Я сейчас ощутил громадную усталость от безрезультатных поисков. После питерских снов почему-то был уверен, что встречу мою девушку именно в этом городе. Не помогло даже то, что Остров оказался очень похожим на реальный объект Минска. Если бы не новые сны, то мы с тобой укатили бы уже в Питер… Даже рисовать ничего не могу. Только касаюсь мольберта, передо мною возникает её образ… В общем, пока не закончу портрет, я — не художник. А как я могу его закончить, если он исчез. Ветром сдуло? Стал невидимкой?..

— Да, Витёк, понимаю, как тебе муторно сейчас. Когда человек может погрузиться в любимую работу, ему легче — просторнее… И надежде на встречу с Прекрасной дамой было бы больше места в тонкой душе художника… Вот уж капризная птица, эта надежда.

Вдруг Виктор резко встал и сказал спокойным, уверенным голосом:

— Давай в машину! Поедем на улицу Солнечную — ту самую из последнего сна. Я смотрел по карте — такая улица есть в Минске…

5

Каролина и Николай Петрович не нашли на улице Солнечной хотя бы похожего деревянного домика. Вокруг одни новостройки-многоэтажки. Девушка и её ангел-хранитель уже минут сорок сидели на скамейке (погода стала солнечной и безветренной) и заканчивали свою очередную познавательно-эзотерическую беседу.

— Ну-ка, Петрович, теперь давайте я расскажу вам, как понимаю взаимосвязь всех этих слоёв.

— Попробуй, дочка.

— Итак, местность, где мы сейчас с вами сидим, — это самый свежий (современный) и самый грубоматериальный слой, связанный с улицей Солнечной. Ближний к нему — слой, связанный с теми историческими обликами этой местности, которые уже не существуют на физическом плане Земли, то есть в Энрофе, и сохранились лишь в том слое брамфатуры нашей планеты, который связан с Минском. Именно там мы с Яросветом и были в прошедшем сне.

— Отлично! Ты дала объяснение в соответствии с Розой Мира.

— Я теперь поняла, что Мироздание — это ещё и Суперархив, где на разных уровнях хранится прошлое, настоящее и даже будущее.

— Вот и для меня был повод оживить в своём архиве, называемом памятью, всё, что было связано с этой улицей. Я ведь был не раз здесь, в частном секторе, который ещё лет пятнадцать назад стоял на месте этих многоэтажек. Был у своего приятеля в одном из деревянных домиков, который мог бы напомнить тот самый дом из вашего сна. Но точно знаю, что с мужчиной, прикованным болезнью к постели, я не был знаком.

Петрович задумался, пытаясь вспомнить какие-то детали. Когда он посмотрел на Каролину, она сказала:

— Интересно сравнивать эти два сна. В первом мы с Яросветом, спасая душу человека, были в том месте, которое соответствует реальносуществующему в Минске, а во втором — соответствует уже не существующему…

— Но факт спасения души, а следовательно и тела того мужчины должен соответствовать ближайшей к нему реальности: пусть не физической, но тогда той, которую называют потусторонней, тонкоматериальной.

— Вы о том, что мы могли спасать душу человека, который уже умер — в земном представлении, то есть покинул Землю.

— Да. Помогали спасать его отошедшую душу и эфирное тело. Скажу большее: не исключено, что в следующем сне вы подниметесь ещё выше — будете оказывать скорую помощь астральному телу человека.

Каролина вдруг заволновалась, словно перед выпускным экзаменом, и стала размышлять:

— Астральное тело. Астрал… У меня какие-то разбросанные сведения об этом.