Сергей Юрьевич Буянов - Сетевой маркетинг не предлагать!

— Как чудесно! Замечательно! Вы, значит, совершенно свободны!

— Ты не понял, лох! Это ты свободен!

— Как это чудесно! Мы все свободны! — дистрибьютор залился в безудержном энтузиазме, — А вы, не хотите ли заработать?

Реакция верзилы, с точки зрения Клима, оказалась равноценной раздражителю. Он вынул пудовый кулачище и, выплюнул для приличия короткую фразу.

— Ну, ты, козёл, уже заработал! — и со всего размаху косой сажени врезал вежливому молодому человеку промеж глаз.

Высыпавшиеся искры из глазниц аристократического черепа на миг ослепили всех, стоящих в сумрачной арке. А тело «заработавшего козла» подпрыгнуло кверху, описав правильную параболу, деликатно разбило витрину ларька.

В мгновение ока из дверей лавки выскочил частный предприниматель Намангулов в камуфляжном костюме. Не мешкая ни секунды, он принялся с остервенением втаптывать красочную визитку в грудь незадачливого дистрибьютора.

Молодое поколение пионерского возраста застыло и, раскрыв рот, наблюдало за расправой пострадавшего предпринимателя над вежливым молодым человеком.

Мигом откуда-то всплыли стражи порядка. Они на ходу оформили протокол и, захватив под мышки безжизненное тело, уволокли его в стоящий неподалёку «воронок».

— «Пэр аспэра ад астра!» — процитировал Похирис.

— Труден хлеб дистрибьютора! — выдал Клим вольный перевод с латыни и добавил загробным голосом. — Занавес!

Спустя несколько минут, невесть откуда, явились стекольщики. Они мигом подмели осколки и восстановили собственность частного предпринимателя Намангулова. Дети опять засуетились, забегали. Завизжала вожатая, окликивая их по именам. Амбал закурил следующую сигарету. Пожилая пара молча удалилась в сторону Города.

Две недели спустя в палату травматологического отделения, к представителю сетевого маркетинга вошёл главный врач и со злорадной ухмылкой вручил счёт за повреждённый вокзальный ларёк…

Через несколько утомительных минут прибыл нужный паровоз и отвёз друзей в далёкую тайгу.

В таёжном городке Рижске жизнь шла своим чередом. Вовсю кипела деятельность конторы «Бондпетролеума»: ежечасно направлялись огромные перечисления в различные точки Земного шара. Оплачивались счета компании за виллы, обучение барчат в Кембридже и Оксфорде, отдых сотрудников на Канарах и прочие мелкие расходы нефтяной империи бессменного руководителя АО «Бондпетролеум», папы Бондартюка.

Недалеко от Рижска протекала речушка с древним хантыйским названием Бонд-Юган, но никто из горожан нисколько не сомневался в происхождении столь экзотического названия нефтяной компании.

— Что это за «Бонд» такой? — недоумевали приезжие. Им было понятно, что «петролеум» — нефть, но Бонд? Когда же они знакомились с местной прессой, единственной в Рижске газетёнкой, пропечатанной жёлтыми буквами, сразу соображали: «Нефть Бондартюка». Даже въедливым этнографам становилось ясно: вшивая таёжная речушка не имеет никакого отношения к нефти и всем тем благам, которые даёт обладание «чёрным золотом». А блага те необъятные! Кое-что перепадает и руководителям мелкого пошиба. Иногда и работягам достаются кое-какие крохи.

Распределял эти блага мэр, далёкий родственник Клима, Борис Лямзин. Всенародно избранный и всеми любимый. Его жена уехала в Сингапур и, все как один, предложили свои услуги. Великолепный породистый кот мэра нуждался в особом уходе, специальном рационе и вообще, требовал много хлопот. Человеку масштаба Лямзина попросту некогда заниматься домашним животным! Поэтому котика, размером с хорошую дворнягу, оставляли на попечение главной бухгалтерши «Бондпетролеума». На этот раз она оказалась за кордоном — у народа появилась вакансия!

За возможность оказать услугу Самому развернулась нешуточная борьба! Внеочередной номер «Рупора нефтяника» предложил несколько кандидатур на конкурсный отбор. Конторские служащие стали коситься друг на друга, кое-кто поставил Бондартюка в известность о нечистоплотности своих соратниц. Лучшие подруги в одночасье стали злейшими врагами, их мужья перестали здороваться друг с другом за руку и угощать сигаретами. Обстановка накалилась до предела!

В результате, как это всегда бывает при сражениях таких масштабов, котик был доверен уборщице. Победила дружба!

Тётя Фрося, обняв драгоценное животное обеими руками, удалилась домой под завистливыми взглядами вышестоящих дам. Мир был налажен и сплочённость коллектива восстановлена!

После столь бурного потрясения городок вернулся к тихой провинциальности. Ежедневно приходили и уходили поезда, летали самолёты в Белокаменную и обратно, бурлила нефть в трубопроводах к разным уголкам света, бесперебойно качали чёрное золото персональные скважины. Бурильщикам наплевать, что скважина за номером семнадцать принадлежит главному инженеру, а куст 16 (целая гроздь скважин) обслуживает личные нужды мэра. Распределение благ казалось справедливым, и каждый сверчок знал свой шесток. Вечерами от конторы отъезжали различные иномарки, забирая тружеников нефтяного промысла: жён, приятельниц и просто хороших знакомых служащих. Каблучки разных форм: от морально устаревших шпилек до новомодных копыт — резво щёлкали об асфальт чистого тротуарчика.

— Цок, цок! — мимо обшарпанной палатки пикетчиков, не получавших зарплату больше двух с половиной лет. Что поделаешь? Демократия, она и в тайге демократия!

В такой тихой-мирной обстановке на голову дяди Бори как снег на голову свалился племянничек с рекомендацией делового партнёра с Большой земли.

Лямзин никак не мог взять в толк, что понадобилось молодому человеку в медвежьем углу? Если бы не бумажка с почерком Владлена, Боря бы с удовольствием вышвырнул племянника. Торгуев старший представлял собой канал сбыта нефти на внутреннем рынке. Что бы там ни говорили особо умные экономисты, а внешний рынок по-прежнему малонадёжен. То у них обвал в какой-то азиатской республике, то забастовки в старушке Европе. Зато свои всегда нуждаются и оплачивают теми же «зелёными». Лямзин вздохнул, решив для себя, что поддержать этих двоих всё же придётся.

— И какого рода поддержка нужна вам? — спросил мэр Рижска, скрестив руки на груди.

— Отнюдь, не финансовая, — сказал Клим, не отводя глаз. Торгуев с Похирисом продолжали стоять. Не смотря на обилие мебели в кабинете, хозяин не предлагал им сесть.

— Моральная, как я понимаю?

— Именно так. Мало того, мы предлагаем определённый процент с нашей прибыли!

— Какой?

— Пять.

— Пятнадцать!

— Семь, — сказал Клим, не дрогнув.

— Двенадцать! — Лямзин посмотрел на Похириса.