Николай Бойков - Африканский капкан

По информации агента, судно следовало на Амстердам после трех-четырехчасовой догрузки. Самое паршивое на море — это работа на коротком плече. Ни отдохнуть, ни поспать. Работа всегда нас выстраивает по стойке «смирно!», а отдыхать — проблема самоорганизации: можешь спать стоя — спи стоя! Не можешь — не спи!

Старший помощник спустился с мостика, постучал в каюту капитана, хотя двери были открыты:

— Разрешите войти?… Старший помощник…

— Очень приятно. Какие у нас проблемы, чиф? Что с грузом?

— С грузом проблем нет, и не будет, я справлюсь. На борту: продуктов нет, и может быть проблема с поваром. Грозит посадить всех на сухой паек, если не будем скидываться ему на дополнительный бонус от экипажа.

— Даже так?

— Так.

— Добро. Спасибо за лаконичность. Где дедушка?

— Дед в машине. У них там ремонт срочный. Дед не знает еще, что вы уже на борту.

— Ладно, с ним позже. Еще пара вопросов: шеф как готовит, откровенно только?

— Готовит хорошо, когда не в запое. Прежний капитан ему позволял раз в неделю, обычно.

— Когда у него контракт заканчивается?

— Только начался, всего два месяца на борту.

— Кто-нибудь в экипаже его заменить может? Я не про умение на вахте яичницу или картошку поджарить, а про полноценную замену на пару недель?

— Нет. Никто.

— Ясно. С кем в море вышли, с теми и жить. Добро. Занимайтесь погрузкой. Я потом найду вас. Сейчас сразу по судну пройду, сам. Не отвлекайтесь… И потом еще надо судовые документы проверить…

Прошел в столовую команды, заглянул на камбуз: кругом была неубранная посуда, В посудомойке лежали немытые после ужина кастрюли и рядом размораживался на утро кусок мяса. Спустился в машину. Там работали шесть или семь человек, видимо, вся машинная команда вместе со старшим механиком. Сам он сидел в ЦПУ и, развернув на столе какие-то чертежи, разговаривал с токарем. Посмотрел удивленно на вошедшего, представился в ответ на приветствие и добавил с недоумением:

— Впервые вижу капитана, извините, который в первые полчаса на борту спускается сам в машину? Чем заслужили?

— Так сердце ведь, — кивнул на машинное отделение капитан.

— А-аа, приятно. Спасибо, конечно. — Стармех был явно озадачен.

— Машина не подведет, товарищ капитан! — разрядил обстановку моторист-токарь, и тут же стушевался.

Капитан спокойно оглядел их, еще трое, увидев постороннего — капитан был без формы — заглядывали сквозь прозрачную переборку ЦПУ, сказал свое обычное:

— Добро. Не буду мешать. Спасибо за работу, — и добавил, обращаясь уже только к деду, пытаясь смягчить напряженность визита шуткой, — я бы на входной двери в машинное отделение набил трафарет типа «Прежде, чем входить сюда, подумай — надо ли?» Чтобы любопытные капитаны без приглашения не беспокоили, а? Не буду мешать больше. Закончите — зайдите, пожалуйста. Отход, ориентировочно, на десять утра. Переход часов десять-двенадцать. — И вышел.

Дед озадаченно смотрел вслед ему. Остальные — тоже.

Еще не ушедшего отдыхать после вахты и швартовки второго помощника попросил разбудить и прислать в каюту повара.

Разговор с коком получился не красивый:

— Говорить долго не буду, некогда. Главное. Через пятнадцать минут нужна заявка на продукты, десятидневный запас. Шипчандлер ждет у телефона. И до завтрака навести порядок на камбузе.

— А я заявку составлять не буду. Мне за нее не платят.

— Вы свой контракт читали?

— А на шо? Повар е повар. Не нравлюсь — давайте мине билет и до побачення. Я со своею квалификацией рестораны в Одессе выбирать могу, а капитанив та пароходы — тюуу! Ось так, товарищу капитан. — Он почему-то перешел на украинский язык, от волнения или демонстративно?

— Вы хотите, чтобы я вас отправил?

— Хочу. Очень хочу побачить, як вы без мине обойдетесь. Контракта контракту, а кушать всем хочется, товарищу капитан, а?

— Сколько надо вам времени, чтобы составить список продуктовых остатков?

— Чего? Смишно мени з вас, товарищу капитан. То ж мои продукты. Я их экономил. А ваших продуктов на борту еще нет, ось так!

— Ну, что же, кок? С вами мне ясно. Время даю вам до восьми утра. Потом — не обессудьте.

— На то ваша власть. — Снова по-русски. — А я свое заработал, могу и уехать. Мне это море, как кость в горле. Я — птица вольная.

— На море, простите, про таких говорят «залетная», кок.

— Вам виднее. Пошел я. А вы, товарищу капитан, не забывайте, хороший повар многое может и капитану без него — беда. Ось так. На завтрак чай с сахаром. Масло кончилось. Джему никогда не было. Ну, ребята знают, сами справятся. Без меня…

Повар так и не появился.

Телефонная заявка шипчандлеру заняла у капитана следующие полчаса, но все, включая фрукты, мороженое и воскресные пиво и колу, тот обещал подвести за час до отхода.

Следующие телефонные разговоры с агентом и Федор Федоровичем насчет замены повара не привели ни к чему. Реальной возможности замены повара в ближайшие десять дней не было.

Потом закрутился с боцманом и дедом, надо было утрясти заявки на техснабжение. Опять встал вопрос о поваре. Где выход? Море любит сильных, а сильные любят поесть и поспать — так на море говорят. Деда, похоже, ситуация с поваром достала:

— Мы и ночью работаем ведь, жрать надо ребятам. Не до амбиций и реверансов. Харч на море — это и здоровье, и настроение, и работоспособность. Надо что-то делать, капитан?

— Что? Замены раньше, чем через полмесяца, быть не может. И это еще при том условии, что мы категорически сегодня потребуем эту замену? В чем я не уверен по двум причинам: во-первых, эти полмесяца надо готовить и кормить, а во-вторых, может можно этого повара поставить на место и работать дальше? Что скажете? Вы же к нему присмотрелись уже?

— Проспится, тогда придет извиняться и уверять в своей готовности работать без замечаний до конца контракта. Увидите. Просто, такой гад. Каждый раз, когда вижу его, думаю, что даже когда он шикарно что-то приготовит, мне его бифштексы и ростбифы на пользу не идут, не принимает их мой организм, как оплеванные прежде. Верите, Александр Павлович? Может я и не прав? Другие едят, хвалят? А я — без аппетита жру. Извините, за откровенность.

— Задача, — протянул капитан озабоченно. — Задача, — повторил, — обычная на море, впрочем. Сколько раз задаем мы себе вопрос, что лучше на борту: хороший специалист, но человек дерьмовый, или человек-душа, но специалист слабый, а? Спрашивали себя? Тот самый случай. А куда денешься? Ни его за борт, ни сам с борта.

— Тюрьма-аа, — засмеялся дед.

— Дом родной, — засмеялся в ответ капитан, подытоживая.

А время шло. В семь пришел боцман, доложил, что начали принимать пресную воду. Спросил его о беспорядке на камбузе и о поваре.