Дуглас Коупленд - Пока подружка в коме

Движение машин замедляется, а затем и вовсе останавливается – насовсем. «Неужели все стремятся попасть домой? А что там, дома, – безопаснее? Или просто привычнее? Интересно, а что могло бы внушить им чувство безопасности, куда им ехать, чтобы почувствовать себя сильными?»

Венди идет к взорвавшейся заправочной станции. Вокруг пожарища, на приличном расстоянии, лежат шесть обгоревших трупов. Выживших нет. Виден перевернутый остов автобуса-«фольксвагена». А еще на газоне вокруг заправки валяются покореженные винтовки и помповые ружья. Венди здесь делать нечего. Да и устала она так, что и думать-то ей удается с трудом, не то что действовать.

Она поднимает с травы пакетик «М&М» и идет дальше. Здесь спасать некого. А что ей еще остается делать. Странное дело, электричество пока подается нормально – горят фонари на улице, светится огнями уже разграбленный торговый центр «Вествью». Повсюду лежат уснувшие – мертвые тела. Вокруг – разбитые наворованные бутылки со спиртным и осколки витринного стекла. Сколько же людей уже умерло? Сколько еще умрет? Почему так все получилось? А я – не заразилась ли я? А как там Лайнус? Где все наши-то? Доберутся ли до дома?

Венди видит, как по шоссе бредут люди, оставшиеся, как и она, без машин. В свете фар они выбираются на обочины и плетутся куда-то. Прямо под пешеходной эстакадой спит мужчина средних лет в желтом плаще. С моста через Москито-крик срывается и падает в ущелье электричка.

Венди решает уйти с магистрали и пробираться домой по тихим улицам жилого квартала Эджмонт-виллидж. Она проходит мимо универсама «Супер-Вэлью», уже взятого под охрану военными. Один из солдат сидит в кресле у входа в «Старбакс» [20]. Он уснул.

На одной из темных улочек она натыкается на десятискоростной велосипед, валяющийся на земле просто так. Поблизости никого не видно. Венди поднимает велосипед, садится на него и катит в сторону дамбы. Главное – добраться до нее, переехать, а там уж она найдет дорогу домой. Этот лес она знает с детства – как свои пять пальцев.

Наклонившись над цветочной кадкой, Меган пытается выблевать угря, извивающегося у нее в животе. Скрывать беременность становится все труднее. Вся земля в кадке усеяна крышками от пивных бутылок и окурками. Бр-р! Скиттер – тот еще сосед, не подарочек. Загаженные, промасленные трупы машин ржавеют в гараже. Двор и лужайка – форменная помойка.

Угорь, по всей видимости, вышел. Вместо него в животе Меган запорхала крохотная птичка. Может быть, это и есть частичка новой жизни? Меган гадает, каким будет ее ребенок. Неужели, получив Cкиттеровскую ДНК, он обречен быть таким же уголовником? Она не сказала Скиттеру, что беременна, и не собирается этого делать. Как только он об этом узнает, ребенок перестанет принадлежать ей одной; придется делиться им со Скиттером. А ей этого совершенно не хочется. Когда на прошлой неделе ее показывали по американскому каналу, она подумала было сказать им, но сдержалась. И считает, что правильно сделала.

Передача: Меган даже не верится, что она вышла такой пай-девочкой. Но, в конце концов, лучше так, чем наоборот. Ей понравилось, что они с Карен выглядели скорее как подружки, чем как мама с дочкой. А еще Меган просто счастлива тем, что Лоис выделили совсем мало эфирного времени, ну самую капельку. То-то же!

Зайдя в хибару Скиттера, она замечает свое отражение в осколке зеркала, прислоненном к стене. Вчера, по телевизору, она показалась сама себе толстой. Зато Карен, худющая в жизни, выглядела почти по-модельному стройной. Похоже, что телевизионщики не наврали, говоря, что камера добавляет человеку фунтов десять веса. Скорее уж все двадцать.

Пройдя на кухню, Меган находит чистую чашку и намешивает себе растворимого кофе. Она включает приемник, настроенный на привычную рок-станцию; одновременно с музыкой она слышит доносящиеся откуда-то издалека завывания сирен. В водянистом дневном свете Меган смотрит на свои руки. Она стала сильнее во всех смыслах. Она правильно питается. Делает зарядку. Она больше не колется и не курит траву, ей даже как-то смешно находиться в этом свинарнике. Словно окунулась в детство, седьмой класс, что ли… Глупо было вообще сюда ехать. Из спальни доносятся приглушенные хрипы, возня, стоны. Там Скиттер и Дженни.

Первый глоток обжигает ей язык. Приходится убивать время, занявшись вылавливанием или раздавливанием о стенки чашки нерастворившихся кофейных гранул. Потом она листает байкерские журналы. Время идет. Меган снова тошнит. Она опять выходит во двор и склоняется над кадкой. Разогнувшись, она замечает торчащие из-за угла соседнего дома ноги во фланелевых брюках. Она подходит ближе: перед ней лежит пожилой – лет шестидесяти? – мужчина. Судя по всему, сердечный приступ. Меган звонит в дверь дома. Никто не отвечает. Она возвращается к Скиттеру, чтобы вызвать «скорую». Телефон молчит.

По радио передают «Грустный понедельник» – заунывную, почти как траурный марш, песню восьмидесятых годов. Вдруг сигнал пропадает, в эфире остаются только помехи. Меган пытается настроить приемник на другую волну. Но все, даже самые знакомые, станции передают не то, что обычно. Музыки нет совсем. Одни дикторы. Тревожные голоса сообщают о каком-то кризисе. Даже власти не знают, что именно происходит и что нужно делать. В общих чертах суть в том, что люди мрут, как мухи, по всему городу. Паника нарастает лавинообразно, что уже спровоцировало волну насилия и мародерства. Меган смотрит в окно: по пихтовым веткам прыгают какие-то птички. Чуть заметно моросит дождик. Какой, к черту, кризис. А не шутка ли все это?

Все радиостанции убрали из эфира музыку. Любую. По всем каналам сплошной чередой идут объявления. Городские власти просят население соблюдать спокойствие и не пользоваться телефонами, а также не включать электричество без крайней необходимости. Подумав, Меган решает, что эта новость достаточно важна, чтобы сообщить ее Скиттеру и Дженни. Она направляется к спальне и стучит в дверь. Ответа нет. Меган снова стучит, уже настойчивее. Слышен вой Скиттера:

– Твою мать! Занят я, ясно? Пошла ты на хрен!

Меган стучит еще раз. Дверь распахивается, на пороге Скиттер:

– Ну что тебе?!

На заднем плане Дженни, она вызывающе смотрит на Меган и закуривает сигарету, демонстративно не прикрывая голую грудь.

– Кризис какой-то случился.

– Что? И ты из-за этого меня дергаешь?!

– Дело серьезное. Чума, что ли, какая-то. Люди сплошь и рядом умирают. Как в кино.

– Пошла ты в задницу! Шутки у тебя идиотские.

Скиттер захлопывает дверь прямо перед носом Меган. Та изо всех сил лупит в нее кулаками. Скиттер снова открывает и орет в лицо Меган, чтобы она проваливала куда подальше. В этот момент во входную дверь вваливаются Рэнди и Скотт – соратники Скиттера по ремонту старых колымаг. Оба парня заметно бледны.