Роза Хуснутдинова - Как прекрасно светит сегодня луна

— Покажи, что в руках держишь?

Она молчит.

Подошел он ближе:

— Покажи, что в руках держишь?

Она опять молчит.

Упал он около нее и говорит:

— Покажи!

Она показала: в руках у нее — луна.

И девушка говорит:

— Смотри. Какая линия на ней тебе больше нравится?

— Вот эта, — ответил медведь.

— Ладно, — говорит девушка, — это будет тебе дорога. — А какой бугор тебе на ней больше нравится?

— Вот этот, — говорит медведь.

— Ладно, — говорит она, — это будет тебе лес. — И опять закрыла фартуком руки.

Медведь не успел ничего больше сказать, стал зеленым, как хвоя осенью, и синим — как ель синяя, и сизым — как дым над лесом. И — вовсе пропал…

Теперь у него другой лес…

Вот сидит пожарник, железный, на своей каланче, железной… А внизу — город: дома каменные, деревянные, в них — люди, лица белые, розовые… Совсем не железные — пожаров боятся. И что у них там: выйдет человек из дома — пойдет в другой… И обратно… И у всех так. Выйдут из дома — и в другой, потом обратно.

Все, больше ничего.

Только иногда какой-нибудь дом, какой-нибудь деревянный дом вспыхнет в небе букетом красных и желтых цветов. И налетит ветер, и треплет букет, и раскидывает цветы в стороны… Внизу кричат: «Пожар, пожар!» — и зовут его. Он спускается, садится в машину, красную, пожарную, и едет тушить, и тушит…

Но это — иногда. А обычно — нет никаких букетов. И тогда закрывается он дома, закрывает все двери и окна, сидит и ждет… А когда долго ничего нет, открывает окошечко и смотрит — он знает: у него такие глаза, если посмотрит, выберет себе какой-нибудь дом и посмотрит — то там… вспыхнет. Большой букет красных и желтых цветов… И налетит ветер, и треплет букет. «Пожар… Пожар!»

Все бы так и было, но раз на полу, где-то на черном, обугленном полу, после пожара, увидел: такой же! То есть лежит такой же, как он, железный, и такая же каска железная… Только маленький-маленький… и глаза закрыл…

Ах, пошел-пошел пожарный домой! Ах, скорее-скорее пожарный домой! Ах, побежал пожарный домой!

И все видели, как он закрылся, как он поднялся на свою каланчу, и зашел, и закрылся, и окна закрыл, и двери, и лестницу убрал…

Подходили к каланче, стучали, стучались в двери, в окна. А окна не открывались, двери не открывались… крепко заперся…

В одном городе не было речек, а имелись только бочки с водой. В один день решили устроить в них купание. Не то чтобы мытье с мылом, с мочалкой — это иди в баню! — а именно — купание.

По сигналу все бросились в бочки с водой. Один мальчик вынырнул, кричит: «Я — гусь…»

Одна девушка нырнула, а обратно не вылезает… Хорошо, кто-то вспомнил, что она так любит, любит так пугать людей: бросится в воду и не показывается…

Двое в одну бочку залезли, кричат: «Как хорошо!» А увидели друг друга — вылезли и молча разошлись — враги были.

«Помиритесь, — закричали им, — все равно ведь в одной бочке сидели, все равно мокрые…» А они не мирятся…

Трое бросились в одну бочку, вынырнули, кричат: «Как тесно», а увидели друг друга, обнялись и опять в бочку полезли. Долго не вылезали — друзья были…

Один толстый человек подкрался к бочке, прыгнул в нее и — расколол. Вся вода растеклась… «Мы же говорили, — сказали ему, — не подходите близко!..»

К вечеру еще одиннадцать расколотых бочек принесли. Двенадцатая была крепко обвязана веревками, проволокой и мохнатым китайским полотенцем с двумя китайскими птицами. Все равно развалилась.

Все остальные бочки собрали, сосчитали, в склад уложили.

До следующего купания, сказали…

Какой-то человек увидел, что за ним другой человек гонится. И побежал от него.

Вбежал в дом — человек за ним.

Выпрыгнул из окна — человек за ним.

Прыгнул в трамвай — человек за ним.

Вбежал в лес — человек за ним.

Перебежал поле — человек за ним.

Но тут перед ним оказалась стена — не перелезть.

Достал он из кармана воздушный шарик, хотел надуть, перелететь — лопнул шарик.

Тогда он сел возле стены и больше уже не двигался. Стал смотреть на лес.

Из леса выбежал человек, который за ним гнался, сел рядом и стал смотреть на лес.

Потом из леса выбежал третий, сел рядом и тоже стал смотреть на лес.

И четвертый, пятый, шестой… Они подбегали, садились и смотрели на лес. Оттуда все время кто-нибудь выбегал. А потом выбежал человек, после которого никого не было. И когда его спросили, почему за ним никого нет, он ответил: больше некому — все уже здесь…

Однажды, когда все на земле перемешалось и люди позабыли, где чему быть, повстречались два человека: у одного на голове птица в гнезде птенцов выводит, у другого на голове дерево растет.

— Что это у тебя на голове птица гнездо свила? — спрашивает один.

— А у тебя почему дерево? — спрашивает второй.

Только заспорили, видят, идет еще один, у этого на голове — гора.

— Что это у тебя на голове гора? — спрашивают его.

— Я тоже удивляюсь, — говорит третий. — Как можно на голове дерево носить или гнездо с птицами?

А кругом, если приглядеться, у всех людей на голове что-нибудь есть. И ходят как ни в чем не бывало.

Тут эти трое заспорили, так раскричались, что драться начали. Пока они дрались, у одного — гора с головы свалилась, у второго — дерево, у третьего — птицы куда-то улетели.

Наконец очнулись они, огляделись — стоит недалеко гора, на вершине ее — дерево растет, на дереве птицы гнездо свили. И у всех людей на головах — ничего нет.

Вздохнули с облегчением — как хорошо стало!

Вдруг видят: идет мимо какой-то человек, а на голове у него что-то есть.

— Что бы это могло быть? — гадает первый.

— Это что-то совсем непонятное! — говорит второй.

— По-моему, никто не знает, что это такое! — восклицает третий.

На голове у незнакомца была шляпа…

Это сейчас у нас солнце большое, лучи у него длинные, неизмеримые, а раньше оно было не такое большое и висело низко над домом, как дым из трубы, и все лучи у него были одинаковые. Только один луч длинный — как желтая доска с солнцем посередине: сначала один конец в небо торчит, а другой — в землю упирается, а потом — наоборот, как желтая доска с солнцем посередине, даже можно на ней качаться.

На ней и качались двое, что в том доме жили.

Качаются, качаются — солнце посередине.

— Как высоко! — сказал он.

— Как низко! — сказала она.

— Как низко! — крикнул он.

— Как высоко! — крикнула она.

Испугались они, говорят:

— Давай ближе сядем, рядом…

И пересели…

Качается доска — солнце посередине.

Больше никого.

Мы с другом нашли море и долго плавали. Иногда сидели на песке, иногда бегали по берегу.