Елена Блонди - Шанелька и Крис [СИ]

— Спасибо вам, Иван Данилович. Я пойду?

— Подруге приветы. Веселитесь там.

— Да, — спохватилась Шанелька, свешиваясь через перила, — можно спросить? У вас там карта? Это карта чего? На стене.

— А, — сосед ступил на площадку, предусмотрительно прижимая кота к рубашке, — на стенке которая? Карта снов.

— Что? — в голове у Шанельки возникло легкое головокружение, как бывает, когда ступаешь думая ровно, а под ногой вдруг пустота.

— Мира. Только с историей она. Ну, как на чай прибежите, я покажу.

Мира, повторяла Шанелька, сидя в автобусе, за окном которого плыли привычные то дома, то деревья, то дома вперемешку с деревьями, мосты, станции, остановки, рабица и цинковые заборы вокруг строек, и дальше-дальше — парки и кварталы высоток, развязки железной дороги и автомобильные перекрестки. Мира, он сказал, но перед этим — снов. Карта снов. Или — мира? Вечно мне причудится что-то из сказки. Конечно, потому что про такую карту я и думаю последние пару дней.

— Нет, — сказала она шепотом, еле шевеля губами, чтоб не напугать дремлющую на соседнем сиденье тетку, всю в авоськах, — все верно. Карта мира снов. Так правильно.

Маленький автобус ехал, встряхиваясь на колдобинах, тормозя перед светофорами, проползая короткие пробки и набирая скорости на свободных участках.

А в квартире, где всю стену занимала пожелтевшая огромная карта размером с хороший ковер, вся в тонких линиях, коричневых, серых и черных, усеянная буковками на разных языках, и изрисованная множеством мелких картинок, которые нужно было рассматривать в большую лупу (лупа висела рядом, привязанная за ручку витым корабельным шнуром), на старом диване, полном набросанных бархатных и гобеленовых подушек, сидели двое. Большой старик, с очками на крупном носу, и рядом с ним — маленький кот с жемчужно-серой мордой и таким же хвостом. В углу, полузакрытый шторой, мигал безмолвный телевизор, вещая истерические новости о курсах валют, схватках политиков и повышениях цен.

Старик читал вслух, густо выделяя голосом нужные, самые важные вещи. А кот, намывая поставленную торчком заднюю лапу, внимательно слушал, иногда замирая с высунутым кончиком розового языка.

«Весьма много содействовал возникновению такого мнения недостаток гаваней в Египте, а также тот факт, что даже существующая гавань у Фароса была недоступна; она охранялась пастухами-разбойниками, которые нападали на корабли, бросавшие здесь якорь».

Он прервался, сурово посмотрев на кота и покачал большой головой. Марьяччо с наслаждением вгрызся в свой пушистый бок.

«Карфагеняне, прибавляет Эратосфен, даже топили в море корабли всех чужеземцев, которые проплывали мимо их страны в Сардинию или к Геракловым Столпам, поэтому большая часть рассказов о западных странах не заслуживает доверия; и персы, говорит он, вероломно возили послов окольными дорогами и по труднодоступным местностям».

— Ты понял, какие черти? А?

Ресторан был совсем небольшой, очень уютный. В нише у подвального окошка ровно горела свеча в цветном стеклянном фонарике, и Шанелька с восхищением трогала его пальцем, крутила, рассматривая и прикидывая, получится ли дома сделать таких светильничков, для себя и в подарок друзьям.

— Видишь, тут стеклышки наклеены поверх обычной вазочки, щели затерты, черным, и получается — настоящий витражик. Сверху, наверное, лак? Я вполне могу такое сделать!

— Сделай себе сутки в два раза больше, — посоветовала Крис, припадая губами к краешку белой кофейной чашки.

Подвинула ближе мобильный, кидая взгляд на экран. Перевела глаза на вход, оформленный какими-то бревнами в псевдорусском стиле. И вздохнула.

— Азанчеев? — догадалась Шанелька, — должен вот-вот?

В другом углу маячили негромкие музыканты, пилили и дудели что-то задумчивое.

Крис помялась, собираясь ответить, но видно — на ходу передумывая. Поправила на груди пуговки шелковой широкой рубашки. Так удачно, что на работе свой шкаф и можно переодеться, не заезжая домой. Шанелька уже доложила: все крысы и один маленький кот накормлены обихожены и чувствуют себя хорошо, и Крис еще и еще раз придирчиво выспросила о деталях. Ей было тревожно за то, что отобранные у бестолковой Наташи малыши уехали так быстро и сутки она их не видела, но знала, подруга аккуратно выполнила все ее указания, можно бы и не волноваться. Но все равно слегка тревожилась.

— Могли бы и дома. Посидеть, — поняла ее волнение Шанелька, — последний вечер, ты мне важнее всех москв и ресторанов, а?

— Предлагаешь сбежать?

— А что. Купим вкусного, поваляемся на диване. Болтать будем всю ночь.

И глядя, как Крис снова подвигает к себе мобильник, добавила:

— Да позвони ты ему. Пусть тоже к нам. Ну, если ты сама не против. Чтоб к нам.

— Кому? А…

Крис с досадой отодвинула телефон и углубилась в меню. Они уже заказали, но там еще всякие десерты, фрукты и мороженое.

Устали мы от отдыха, весело и виновато размышляла Шанелька, держа в руках чашечку с горячими боками. Так часто бывает, мечтаешь и стремишься, потом столько хлопот и всяких сует, но, если все бросить и с наслаждением валяться на диване, еще потом придет сожаление, и зная это, лучше смириться с временной усталостью. В следующем «потом» усталость перейдет в прекрасные воспоминания. Как вино, вызревающее из летнего винограда. И все равно хочется, чтоб кроме эдакого активного отдыха всегда была возможность сладко полениться вдвоем, даже без болтовни, вообще никуда не торопясь. Нам нужны двойники, постановила Шанелька, тени нашей лени. Пусть валяются за нас, но чтоб мы это чувствовали. Как-то так.

— Ладно, — мрачно сказала Крис, — нет так нет, ну и ладно, будем сами. Но блин, какой же козлина!

Шанелька открыла рот — поддержать и утешить, но вдруг засомневалась, какого же именно козлину имеет в виду подруга. А вдруг она про Ваську прекрасного Козло… тьфу, Конькова? Но какая, собственно, разница?

— Конечно, козлина, — согласилась, ничем не рискуя.

— Ты про кого? — внезапно удивилась Крис.

— Э-э-э, да про всех.

— Не уподобляйся! — Крис помахала над столом пальцем, — а то еще начнешь причитать, что все мужчины — сво…

— Не буду, — снова согласилась Шанелька, принимая от официанта тарелку с мясным ассорти, — спасибо большое! Мужчин я люблю, они прекрасные.

— Спасибо большое, — с чувством сказал официант, удаляясь.

В смысле еды вечер удался, решила Шанелька парой часов позже, когда они напробовались и наелись, наговорились и насмеялись. А вот в смысле компании… Крис постоянно смотрела на эти дурацкие бревна на входе, будто кого-то очень ждала. И если видела, что подруга замечает, то спохватывалась, делая вид — не смотрит и не ждет. Лучше бы она мне рассказала, мрачно размышляла Шанелька, поедая медальоны из трех видов птицы, с гарниром из свежей зелени (восьми сортов), а то получается, что передо мной делает лицо, и это совершенно не в правилах Крис, вернее, не в правилах их общения. Скрытность подруги ее немного обидела. И еще. Вот еще, мысленно подняла указательный палец Шанелька, ну не может быть, чтоб ее Крис так реагировала на каждого, пусть даже не первого встречного. Ну, прекрасный Васька, был да. Волнительно и трогательно, и по привычке Крис слегка насмешливо, вернее иронично все происходило, и все-таки на прогулке в Железке она волновалась и досадовала. Вот как сейчас. Но сейчас предметом волнений стал Азанчеев (предположительно, предположила Шанелька). Совершенно не вяжется с обычной безмятежной иронией Крис. И ладно бы прошибло насчет одного. Главного. Супер. Мужчины. Внезапно. Но не на каждого же эдак делать стойку.