Юрий Козлов - Малый круг

Откровенность Димочки, как, впрочем, и все, что он делал, носила отчасти лисий характер. Соврать ему было трудно, так как, во-первых, дело происходило у всех на глазах, во-вторых, он слышал, что на следующий день Наташа должна была здесь же встретиться с Петром Петровичем, и разговор у них, естественно, не мог не зайти об этом самом происшествии.

Они действительно встретились, но на мнимо недоуменный Наташин вопрос, что же там такое было после того, как они расстались, Петр Петрович то ли вообще не ответил, что ли ответил что-то вроде: «Не помню. Путалась под ногами какая-то шелупонь…» И все. Знал бы об этом Димочка! Но в том и беда лисьих людей, что всех они подгоняют под собственный аршин, а встреться им человек, под этот аршин не попадающий, лисьи люди сами ставят себя в глупое положение.

С таких удивительных событий началось знакомство Наташи и Петра Петровича.

А теперь Наташа собиралась его завершить.

…Туман над озером окончательно оформился, в него словно провалились лодки, спешащие к пристани. Лишь взмахи весел нарушали целостность тумана, весла почему-то были различимы. В скамейке уже почти не осталось тепла. Цементный барабанщик-фавн издали казался синим, в вечернем сумраке уродство его было не столь кричащим. Более того, некую несвойственную ему при дневном освещении порочную игривость обрел фавн, он словно лукаво вслушивался в шум деревьев и всплески весел.

Все становится чуть-чуть иным вечером. Таинственными казались Наташе лица подруг, до последнего момента надеявшихся отговорить ее от задуманного. На дальней скамейке сидела Лахутина, совершенством своим и спокойствием напоминающая изваяние древнегреческой богини. Стоило, впрочем, ей произнести несколько фраз, очарование пропадало, но в данный момент Лахутина печально помалкивала. Рядом ерзал архитектор, успевающий каким-то образом бросать по сторонам ревнивые и гневные взгляды. Он был готов ревновать Лахутину к кому угодно, в том числе и к посиневшему барабанщику-фавну.

Чуть поодаль разместились Бен-Саула в сиреневом, развевающемся при малейшем порыве ветра платье, и болгарский лейтенант — личность в компании совершенно новая. Это он приобрел в магазине Художественного фонда железно-козлино-красный ковер за четыреста рублей и там же познакомился с Бен-Саулой.

А в стороне за деревом скрывался от Наташи незваный Димочка. Могучие его плечи не помещались за стволом, Димочка, скорее, делал вид, что скрывался. Нервно приплясывающий за деревом двухметровый остолоп вызывал у редких прохожих вполне законные опасения, вид у него был такой, словно он подстерегает жертву. Это он потребовал, чтобы Наташа немедленно рассталась с Петром Петровичем. Дело в том, что несколько дней назад Димочка сделал Наташе предложение.

Да, множество событий произошло за время, минувшее со дня знакомства Наташи и Петра Петровича. Знакомства, в парке начавшегося и в парке же сегодня завершающегося.

В том, что это произойдет именно в парке, виделся Наташе некий глубинный смысл. Здесь собиралась она поставить окончательную точку, после которой можно начинать новое предложение, но никак не продолжать старое, трусливо переделав точку в запятую.

Димочкино сватовство застало Наташу врасплох. Конечно, Димочка все это время крутился на горизонте, как говорится, возникал, но лишь тогда, когда Наташа во что бы то ни стало хотела отомстить Петру Петровичу за его безупречность, готовность сделать для нее все, принести любую жертву. Такое поведение Наташа считала в наши дни невозможным. Петр Петрович казался ей актером, исполняющим роль из старинного водевиля. Кто, скажите на милость, предлагает девушке руку и сердце на второй день знакомства? Только брачный аферист! Но Петр Петрович был вдовцом, за которым присматривала сестра. Ах, как хотелось Наташе, когда они встретились на следующий день у фонтана, услышать, что Петр Петрович женат. Ах, как бы она тогда с ним разделалась! Наташа поначалу испытывала смятение, столь нечеловечески добрым было к ней отношение Петра Петровича. Оно непременно нуждалось в некоем противовесе, иначе, чего доброго, Наташа начала бы смотреть на мир глазами Петра Петровича, а этого, признаться, она побаивалась, ей казалось, тогда ее сможет облапошить каждый. Отношения с Петром Петровичем Наташа старалась воспринимать как забавный эпизод, не более. У Лахутиной подобных эпизодов была масса. У Бен-Саулы, по крайней мере с тех пор как Наташа ее узнала, ни одного. О болгарском лейтенанте разговор особый. Но ведь Наташа как раз и стремилась не походить ни на одну из них, стремилась к золотой середине.

Противовесом стал Димочка.

Симпатичный, двухметрового роста, темно-русый, привыкший считать себя неотразимым, Димочка, студент экономического факультета, лисьим своим поведением, железной нацеленностью, нехитрыми взглядами на жизнь и собственное в ней место — самому, впрочем, Димочке они казались ужасно хитрыми: он намеревался в жизни преуспеть — привычно возвращал Наташу на круги своя после ошеломляющих встреч с Петром Петровичем. Почему-то считалось, что Димочку ждет блестящее будущее. Хотя Наташа не понимала: а собственно, почему? Где гарантия, что в первый же год после института Димочка не проворуется и не сядет в тюрьму? Такое, судя по газетным статьям, случается довольно часто. Считалось, чуть ли не какие-то золотые россыпи ждут Димочку и, естественно, ту, на которой он остановит свой выбор. Димочка был искусным иллюзионистом, он уже сейчас заставлял сверкать грядущие эти россыпи живейшим светом, преображался в их лучах, начинал казаться значительным и каким-то завидным. То вдруг Димочка намекал, что после окончания института его ждет распределение в одну преуспевающую в экономическом отношении страну, в принципе есть уже договоренность, но вот беда, он до сих пор не женат. То еще что-нибудь в этом духе.

Видит бог, у Наташи насчет Димочки не было никаких планов. С чего он вообразил, что она бросится ему на шею, Наташа не знала. Наоборот, в последнее время она всячески его избегала. А ведь могла бы и раньше. Скажем, после того как — еще на заре знакомства — однажды ночью они возвращались с Димочкой из Орехово-Борисова, где были у его друзей. Димочка и в гостях-то вел себя не лучшим образом, всячески давал понять Наташе, какой он жестокий, сильный и умный, как мало значат в его жизни девушки. О, их у него легионы! И вообще, он не из тех глупцов, кто серьезно к ним относится, верит в какую-то взаимность, все это ложь! Любая обманет. Он, Димочка, вообще такой человек, привыкший жить независимо от отношений с девушками, он и пальцем не пошевелит, чтобы ради какой-то что-то нарушить в укладе своей жизни, претерпеть хоть малейшее неудобство. Может взять да запить на неделю, про все на свете забыв, — ищи-свищи его по кабакам, а может и внезапно жениться, если девушка вдруг понравится, выпить граммов триста водочки и жениться. Все может. Одним словом, Димочка плел какую-то галиматью. Поначалу Наташу это искренне забавляло, она не думала, что Димочка такой дурак. Но на половине дороги Димочка вдруг начал печальным голосом вторить пощелкивающему счетчику: «Три сорок два. Три сорок четыре. Три сорок шесть…» Это было уже слишком. «Неужели ты такой жадный?» — спросила Наташа. «Нет, — вздохнул Димочка, — просто мне жаль, что ты так далеко живешь». Наташа сделала вид, что ничего не случилось, но у ближайшего метро потребовала остановить. В планы Димочки не входило расставаться с ней так скоро, он тоже выскочил из машины. «Ты куда? Зачем? Ты что?» — Димочка растерялся. Как и всякий человек большого роста, он плохо реагировал на внезапность, реакция у него была слегка замедленна. Из окна Наташе ухмылялся и погано подмигивал таксист. Уж он-то был готов отвезти ее куда угодно. «Дурак, — помнится, сказала тогда Наташа Димочке. — Зачем ты тратишь время, дурак? Ты же мечтаешь выгодно жениться, это ежу понятно. Но учти, с каждым годом шансов меньше, ребята вокруг прыткие. Расхватывают. Но если вдруг… все-таки познакомишься с подходящей, не вздумай считать в такси копейки…» Что ей ответил Димочка и вообще ответил ли, Наташа не помнила. Помнила только, что они помирились. А потом Димочка ей надоел. Произошло это после того, как он сделался серьезным, начал делиться с Наташей своими мыслями и планами. Из симпатичного весельчака Димочка превратился в унылого советского бюргера, мысли его и планы были так неинтересны, а главное, чужды Наташе, что возвращение на такси из Орехово-Борисова она теперь вспоминала как приятное приключение. Конечно, она понимала, каждый человек не прочь в жизни преуспеть. Но чтобы стремление это было столь наивным и одновременно всепоглощающим, как у Димочки, чтобы оно горделиво выставлялось как едва ли не главное достоинство личности, как, если угодно, некая жизненная программа, которую и Наташа (ведь именно этого ожидал от нее Димочка) должна была принять, а приняв, то есть связав свою судьбу с Димочкой, подчинить себя этой программе, конечной целью которой, видимо, являлось достижение Димочкой каких-то высоких постов, — это уж увольте! Это Наташа отвергала напрочь. Таким образом, из легкого противовеса Димочка превратился в постылую тяжесть. Перевоспитывать его, внушать иные идеалы было так же бесполезно, как превращать дуб в яблоню. Но чем упорнее Наташа избегала Димочки, тем сам он упорнее к ней стремился.