Робин Роу - Птица в клетке

«Помочь людям можно по-разному, Адам».

Я пробегаюсь пальцами по его лицу, будто играю на пианино. Постепенно он затихает и отворачивается к стене.

– Я знаю, – говорит он так устало. – Если бы у них был выбор, они бы меня не оставили. Они бы позаботились о том, чтобы за мной было кому присмотреть.

В один миг тысячи воспоминаний пролетают перед глазами. Когда я знал то, что не мог знать. Когда его из раза в раз «прикрепляли» ко мне.

– Джулиан, может, они и правда это сделали.

На заднем дворе Эмеральд висят гирлянды бумажных фонариков и золотых огоньков. Столы заставлены едой, повсюду растяжки, шарики, праздничные колпаки. Гора завернутых подарков и гигантский торт.

Последний раз я ел торт на день рождения, когда мне исполнилось девять. В то лето, когда родители купили мне чемодан и сказали, что я храбрый. Мы всегда собирались втроем, никаких вечеринок с другими ребятами, школа ведь закрыта на каникулы. В тот год мы надели колпаки, я развернул подарки, и мы гуляли по каменистому берегу, где я нашел раковину.

Двор Эмеральд заполнен людьми, их так много, что все не помещаются за столом, во главе которого сижу я. Все поют «С Днем рождения» и смотрят, как я открываю подарки. Книга от Адама, журнал от Эмеральд. Столько внимания мне одному – но это не плохо, вовсе нет.

– Пятнадцать – это же намного больше, чем четырнадцать? – спрашиваю я позже у Адама.

Он склоняет голову набок и смеется.

– Думаю, да.

Мы слушаем музыку и едим торт. Солнце озаряет всех и делает похожими на ангелов. Головы Адама и Эмеральд совсем близко, они что-то шепчут друг другу. Джесс достает гитару и спрашивает меня, не хочу ли я спеть. Я качаю головой. Сегодня мне хочется только слушать. Чарли раздает всем фруктовое мороженое. Губы Эмеральд меняют цвет. Последний день июля медленно угасает, но все болтают и смеются, будто могут просидеть так вечно.

Я растягиваюсь на батуте. Уже темно. Я слушаю голоса дорогих мне людей и смотрю в идеальное ночное небо. Словно огоньки пробились сквозь ветки деревьев и спустились к нам. Они прекрасны, и их так много, что зараз все не увидеть.

Десять миллионов звезд.

Не так давно я сказала сыну: «Я так сильно тебя люблю, что порой едва грудь не разрывает, и приходится делать глубокий вдох». Он ответил: «Похоже на симптомы какой-то болезни». Я говорила, что он у меня тот еще умник?

Что ж, именно так я сейчас себя и чувствую – меня переполняет любовь и благодарность к людям в моей жизни. Такая, что хоть редактор и дал мне год отсрочки, я все равно не знаю, как выразить ее словами.

Но попробую.

Я хотела бы сказать спасибо:

• Питеру Штайнбергу. Когда я мечтала, с каким агентом хотела бы работать, то представляла себе умного, преданного делу, а главное, доброго человека. Именно такого агента я и встретила. Еще я бесконечно благодарна своим иностранным агентам (Джесс Реджел, Кирстен Ньюхаус, Хайди Гэлл) и Foundry Literary + Media.

• Стефани Люри – моему доброму, мудрому и бесконечно человечному редактору, которая отнеслась к новичку с таким вниманием и терпением – а еще всему издательству «Hyperion». С ними процесс выпуска книги превратился в веселое путешествие.

• Кейт Хоукс – она из тех друзей, что без разговоров прыгнут на самолет и прилетят, если нужно, никогда не осудят и подарят свою любовь. А еще всей семье Хоуков, они для меня как родные.

• Сандре Френсис, воплощению бескорыстной любви. Всем моим далласским друзьям (Трейси, Джоди, Дине, Дафни, Петре – список бесконечный). Благодаря им моя жизнь даже лучше, чем я осмеливалась мечтать.

• Джошуа, который с песней ворвался в нашу жизнь и превратил нас в семью.

• Майклу – моему сверхдружелюбному, сверхбыстрому и жизнерадостному кареглазому мальчику.

• И Джо. Несколько лет я сражалась с болезнью. Иногда у меня отказывали ноги. Иногда я теряла зрение. И все это время Джо был рядом – добрый, веселый, щедрый и бескорыстный, зрелый не по годам. Он каждый день твердил мне, что я выкарабкаюсь, пока наконец это не случилось.