Игорь Кузнецов - Дембельский блокнот или Фрагменты почётной службы

— Игорь! Я пулемет засек!!!

— Где?!

— Вон в том доме, с чердака бьет!

Присмотрелся, и точно, в темноте чердака дома, на противоположном склоне долины, километрах в полутора от нас, невнятные вспышки, а потом у нас фонтанчики прыгают, вполне синхронно. Значит точно, там гад залег! Кураж вдруг какой-то появился. Думаю, «когда не помирать — все равно день терять!» и прикрыт я броней со стороны того дома, так что добегу до нашего взводного, старшего лейтенанта Долгополова и тот домик укажу, он тут командир, ему и решать, что с этой информацией делать. Решено! Дождался, когда очередь рядом пройдет и зигзагом рванул через дорогу….

— Товарищ старший лейтенант! Мы пулемет засекли, из дома стреляет, с чердака!

— Ты видел где?

— Да! Сейчас покажу!

— Не надо показывать! Вон свободное орудие стоит! Дуй к нему и стреляй! Ты же в учебке на наводчика учился?

— Да, учился, но к «штатным» зарядам нас не подпускали! А миной тут делать нечего!

— На прямой наводке ничего сложного! Разберешься!

Бля!!!! Инициатива наказуема наказанием инициатора! Бежать до «Нюрки», метров пятьдесят, из них двадцать, по открытой местности! Вот попал! Надеюсь, добегу! Рванул под уклон и, выбегая из-за брони увидел как мне навстречу идет пулеметная строчка, и я с ней неуклонно сближаюсь! Мне казалось, что я вижу эти невидимые пунктиры, которые оканчивались пылевыми всплесками правее меня. Когда мы уже почти столкнулись, я прыгнул вперед и вверх. Перелетел через очередь и закатился за броню. Надо же, цел! Теперь забраться внутрь! Люк на башне закрыт, а пулемет не унимается и перенес весь огонь на это орудие! Пока я буду возиться наверху, этот гад меня снимет! Передал свой автомат залегшему за машиной экипажу, чтобы не мешался. Так привык с ним ходить, что необходимость расстаться со стволом, вызывает ощущение крайне неправильного действия на уровне инстинктов….

— Внутри кто-нибудь есть?

— Есть! Механик-водитель остался.

— Здорово! Постучал по броне….

— Эй, ты там живой?!!!

— Живой.

— На место наводчика проползти сможешь?

— Смогу!

— Ползи и люк изнутри открой, а потом сразу назад!

Люк открылся, я сзади залез на броню и спрятался за башней. Жду перерыва в стрельбе. Наконец показалось, что пора, и я заскочил внутрь, захлопнув за собой люк. Оставлять над головой открытое пространство, мне почему-то жутко не хотелось.

Так, что тут у нас…. Панорама прицела,… пузырьки уровня на середину,… гляжу в прицел, и что вижу?…. А ничего не вижу! Все заволокло дымом, вся долина, как в тумане, даже деревья, которые я запомнил, и тех не видно. Видно только вершины гор на том конце долины!

Черт!!! Стрелять нельзя, я ведь знаю только общее направление, а ориентиры не вижу и пехота наша где-то там, если попаду по своим, плохо будет всем, и мне особенно! Нельзя стрелять! Особенно «штатником», это особомощный 120 мм снаряд, иногда в воронку от него мог ГАЗ-66 заехать. Не люблю «дружественный» огонь, сам два раза попадал, поэтому не люблю особенно! Ладно, пока с прицелом разберусь! Не понял! Где шкала для стрельбы снарядами? Эти цифры краской на казеннике и есть шкала?… Куда мне их пристроить? Мозговой коллапс какой-то, ничего сообразить не могу. Дым стал еще гуще. Стрелять нельзя и не стрелять нельзя!

Вдруг в дыму образовалось окно, мелькнули знакомые тополя и я мысленно провел вертикаль до вершины. Навел прицел на вершину, а теперь проблема, как мне в дом этот проклятущий попасть? В прицел кроме молочно-белого дыма ничего не видно. Как в этом молоке цель обнаружить? Можно ствол вниз опустить, но я уже не уверен, что ориентиры те, которые нужно. Мне бы, до того как бежать к орудию, все запомнить получше, но тогда я был уверен, что просто наведу перекрестье прицела на нужный чердак и нажму электроспуск орудия….

Мне нужен наводчик. Мне нужен человек, который стрелял «штатниками», который, по крайней мере, хоть зарядить его сможет в ствол. Я ведь снаряд в сборе никогда не видел. У мин доппучки с порохом вышибного заряда к хвостовику мины крепились, а у «штатника»?…. Не мое это уже давно. Не интересовался, у меня уже больше года другие интересы. Время бежит, пулемет стрелять перестал, видимо тоже ничего не видит. Все!!!

— Наводчик где?

— Здесь!

— Залезай, я люк открою…

— Стрелял «штатными»?

— Да.

— Опусти ствол до горизонтали и дай превышение на два километра. Потом стреляй, смотри только в «зеленку» не попади, своих положишь!

Пока перелезал на место командира, этот чудо-наводчик задрал ствол в небо и пальнул в никуда… Н-да, а как хорошо все начиналось и как жидко закончилось. Я вылез из машины, забрал автомат и побрел к себе. По пути наткнулся на ехидно скалящегося Юрку Чернявского, он в то же самое время вел стрельбу по координатам, но видимо видел все мои кренделя

— Ты чего там вытворял? Чего стволом махал и куда выстрелил?

— Не стрелял я, отвали! Наводчика посадил, вот он и куролесил.

— А куда стрелял?

— Валик пулемет засек, который по нам работал, а пока добежал, все уже в дыму было и не видно ничего.

Юрке хорошо рассуждать, он натуральный снайпер, мог за несколько километров положить снаряды в овраг и накрыть банду, которая по нему уходила. Разведка потом только куски тел собирала. Все ответственные стрельбы ему поручали, имеет право ржать.

Когда рыл себе на ночь окоп, подошел взводный.

— Что же ты так? Так хорошо начал, и на тебе!

— Было не видно ничего! Дым сплошной! Ориентиры потерял.

— Ну, на нет и суда нет. Я хотел тебя уже на «Красную звезду» представить, если бы все получилось.

— Сами же сказали, на нет и суда нет.

Долгополов ушел, а я продолжил долбить окоп, чтобы матрац входил, и я смог поместиться. Сколько же я их выдолбил за время службы? Новая стоянка — новый окоп.

Ночью пацаны попались на пьянке. Вернее попались утром, на построении, когда выяснилось, что брага, заквашенная в оцинкованных тубусах из под доппучков к минам, к употреблению не пригодна. Даже символический глоточек привел к резкому расстройству желудка и день ВДВ в наших рядах был натурально обгажен. Взводный еще вчера заметил закопанные на склоне тубусы, так как один оказался пробит пулей и вытек, демаскировав себя мокрым пятном. Он только ждал, когда народ попробует зелье. Получилось все, для него как нельзя лучше. Воспитательная работа была проведена просто замечательно. Ему только и нужно было ходить перед строем и нудно читать лекцию о подрыве боеготовности, смотря, как корчатся в строю бойцы принявшие «бальзам». Хорошо, что я в армии не пил, в смысле вообще не пил, принципиально. Офицеры у меня в каптерке, даже бадью браги ставили вызревать, и были уверены, что не убудет, никому не дам и сам пить не буду.