Александра Миронова - Я вернусь

– Лана? Это Ольга. Позови, пожалуйста, Арсения, если он недалеко, – сделав глубокий вдох и стараясь говорить спокойно, попросила она.

А ведь всего несколько месяцев назад она была уверена, что измены ничего для нее не значат. Всего несколько месяцев, и его телефон уже говорит голосом Ланы. А ведь у Рика после Синди не было никого, пока он не встретил Ольгу… Не думать о Рике, тебе нельзя думать о Рике.

– Знаешь, он сейчас в душе, – нарочито лениво протянула Лана, – перезвони попозже.

И Ольга все-таки рассмеялась. Была определенная ирония в том, что такие высокие, красивые, тонкие и духовные отношения заканчиваются такой пошлостью. Ничего не отвечая, Ольга дала отбой.

Дома его встретила гулкая пустота. Открыв дверь, Рик замер. Словно всемогущий шутник посадил его в машину времени и отправил назад в прошлое. Словно не было всего – любви, предательства, радости, горя, слез и настоящего, ни с чем не сравнимого счастья и щемящей красоты. Словно Ольга ему приснилась, как и все, что было связано с нею.

Его дом выглядел точно так, как в тот день, когда он ее сюда привез. Она лишь стены не стала перекрашивать – не успела. Просто развесила постеры, фотографии его друзей, охоты, рыбалки. И расставила старую мебель. Внезапно все это показалось Рику уродским и отвратительным.

– Олья! – заорал он, но ответом послужила лишь безразмерная тишина, исказившая пространство и время.

Настолько быстро, насколько позволяла повязка на теле и палочка, с которой ему предстояло ходить два месяца до полного выздоровления, Рик заковывал наверх и стал открывать одну спальню за другой, повторяя, как заведенный:

– Олья, Олья, Олья!

Он чувствовал себя участником безумного розыгрыша, кто же мог так сильно ненавидеть его, чтобы устроить все это?

Все комнаты были в первозданном виде. Лишь свежая краска кое-где напоминала, что это был не сон. А может быть, шутка? Как в том фильме, с Майклом Дугласом, когда ему дали возможность снова почувствовать вкус жизни, а потом отобрали все.

Рику хотелось сесть на пол и завыть. Он проиграл и потерял. Ну что же. Не может же в жизни удаваться абсолютно все. Видимо, любовь – это не его. Вначале фиаско с Синди, которая была для него родным человеком, а потом с этой странной женщиной, которую он полюбил с первого взгляда не благодаря, а вопреки.

Остро захотелось выпить. Бар был внизу, в гостиной.

Медленно, держась рукой за перила, Рик заковылял вниз. Зашел в гостиную, пугавшую и давившую чернотой. Но едва он протянул руку к выключателю, как свет зажегся и сотней голосов закричал:

– Сюрприз!

В полном шоке Рик смотрел на своих друзей и знакомых. Синди, ее муж, дети, работники магазинов, здесь была даже чернокожая женщина, спасшая ему жизнь.

Вся гостиная была увешана разноцветными шарами, а посреди кто-то водрузил огромный транспарант «Добро пожаловать домой, Рик!».

– Я вернула все, как было.

Рик резко обернулся. Ольга. Одетая в джинсы и клетчатую рубашку. Похудевшая, осунувшаяся, с покрасневшими глазами и ослепительно-прекрасная. В руках стакан апельсинового сока.

– Решила, что ты и так натерпелся, не стоит добивать тебя еще и авторским дизайном.

– Олья… – прошептал Рик, и ее имя тут же утонуло в радостном гомоне толпы, начавшей угощаться закусками и разливать шампанское в пластиковые стаканчики.

– Я готова даже смириться с собачками и кошечками на стенах. Если тебе это нравится – я приму, – продолжала она нести чепуху.

Рик не дал ей договорить, взял ее лицо в свои руки – трость с громким стуком упала на пол.

– Олья, – он поцеловал ее.

– Мы начнем все сначала. Все будет по-другому. Ты никогда не пожалеешь, – шептала она, когда он привлек ее к себе и крепко обнял.

– Я знаю, Олья, я знаю.