Тамара Лисицкая - Поцелуй аиста

— Нет! Пусть вам Женька текст напишет, а мы давайте выпьем! За шефа!

— Нестеров! Последнее предупреждение! Ладно… Прежде чем мы приступим к пьянству, хочу сказать еще две важные вещи! Слушаете меня, бандерлоги?

— Слушаем, Владимир Владимирович! Ой, простите! Иван Иванович!

— Завтра рабочий день начинается в 10, шутники…

— А давайте в 12!

— Нет. И второе… Я тут подготовил для вас кое-какие подарки… Ну, раз у нас праздник смеха и добра… Я порылся в наших закромах… а нам клиенты много товара для проб и съемок нанесли, он портится…

— Ближе к телу, Иван Иванович!

— Кто перебил? Нестеров опять? Десять долларов штраф… Так вот, я вам сейчас всю эту дрянь раздам и хотя бы так очищу свою совесть и свой кабинет. Маша Виранская! Ты у нас — самая креативная. Вот тебе креативная пепельница в форме легких… Мы ее снимали в рекламе о вреде курения, так что она теперь звезда… Кури на здоровье, Маша!

— Спасибо, дорогой Иван Иванович! Век не забуду.

(Аплодисменты.)

— Влад и Ксюша! Вы у на ребята самые экстремальные, вам… наборник для монет… Не знаю, откуда он у меня, но очень мешает… А вы, глядишь, увлечетесь, станете нумизматами, начнете жить чинно и размеренно, и всем нам от этого будет больше пользы.

— Вот спасибо, босс! Радость-то какая…

(Аплодисменты.)

— Нестеров! Где этот подлец? Нестеров, тебе, как самому циничному в мире человеку, — два ящика китайской лапши быстрого приготовления. Во время съемок мы использовали только один, два осталось… и что теперь делать?

— Давайте сюда, буду ванну с ней принимать… Говорят, там добавки наркотические…

(Аплодисменты.)

— Женя! Где Женя? Жене… как самому серьезному и надежному человеку в нашей компании… я хочу подарить тебе… вот эту фоторамку… Как человеку, у которого обязательно будет семья… Вот эту… фоторамку… То есть сюда можно будет потом поставить фото семьи…

— Спасибо… Иван Иванович.

Рамка была простенькая, такие всюду продаются… Но ценность ее для меня в тот момент была заоблачной, поднебесной! Он сказал — «надежная». Это был удивительный комплимент! Просто удивительный! Это — мое прилагательное, моя мода, мой тренд, моя радость. Я хочу быть надежной, и жить рядом с надежными, и дарить надежду, и получать ее… Спасибо!

— Даша! Где Даша?

— Я здесь, Иван Иванович!

— Даше, как самому красивому человеку в нашей компании, я дарю… вот эти двадцать упаковок колготок разных размеров!

— Спасибо, милый шеф… Я буду грабить в них банки!

«Самая красивая» неожиданно прозвучало лучше, чем «самая надежная»… Я смотрела на Дашу, видела, как она улыбается ему, а он ей…

Красота победила?

— Так где моя красавица? Капельницу везу! — Шестикрылая Фимочка — такая маленькая, шустрая, улыбчивая — легко толкала здоровую рогулину. — Как тут мои девочки? Что кому надо принести? Говорите, а то я потом на четвертый этаж побегу сбегаю…

— Медсестру позовите, Полина себя плохо чувствует, — попросила Таня.

— Так конечно! Она и сама сейчас придет, капельницу-то ставить. (Полине) Держись, хорошая моя, красивая! Ласточка моя, держись!

Полина разревелась еще больше, и так… как совсем маленькая девочка.

Медсестра пришла, ковырнула тощую Танину руку, долго там что-то вставляла, мудрила. Таня с бесстрастным лицом смотрела в потолок. А Полина ушла в коридор, и ее тень мелькала туда-сюда в мутном стекле двери. Разговаривала по своему розовому телефону.

Потом ее увела медсестра.

Зато явилась Милка. С пакетом еды, с горящими глазами.

— Теперь — пожрать!

Александра попыталась ее выставить вон, но… тогда Милка точно пошла бы войной на двенадцатую палату… А мне войны не хотелось, мне хотелось мира и красоты. Так что я вступилась, и после короткой, бурной полемики все, что было в Милкином пакете, переместилось на газетку на моей кровати.

— Во! — сказала Милка, обводя руками поляну. — Это я понимаю. Новый год с Рождеством.

Бутерброды с двумя слоями масла, колбасные и сырные, замерзшая курица в фольге, помидорки и вареные яйца — классика жанра. Соль, лучок, хлебушек. И — сало… Белое, нежное сало с четким мясным рисунком, подернутое перцем, украшенное крупно рубленым чесноком. Сало с корочкой, с таким запахом, что вся интеллигентная палата напряглась и превратилась в большую ноздрю.

— Это что у вас? — равнодушно спросила Александра. — Сало? Где вы только всю эту дрянь берете… Дайте попробовать…

— И мне! — помахала рукой Таня. — Мне тоже.

И мы ели Милкино сало с газетки — ученая, редактор и журналист, и было нам хорошо. А Милка улыбалась со знанием дела — это вам не йогурты!

— Вот это я понимаю! — кивала Милка. — Это я понимаю, это еда. Так и до ужина дотерпеть можно.

Таня:Вкусное сало… Калорийное, правда…

Милка:Ну, дак, да! А некалорийное — это не сало, это… не знаю… кальмар…

Александра:Что с елкой делать будем? Не пускают красоту в роддом… Хотя Полину, вон, пустили…

Милка:Так пусть эта… как ее (кивнула на меня) попросит… Она ж у вас крутая, в кино снимается, ее все знают!

Таня и Александра посмотрели на меня с большим удивлением.

Я ничего не успела им объяснить — вернулась Полина. Она держалась за спину, и морщилась, и подплакивала.

— Сказали, что… два пальца… открытие какое-то… два пальца… Ужас… У меня талия всего-то шесть пальцев была… я измеряла… А тут…

— Что еще говорят? — забеспокоилась Таня. — Ребенок как себя чувствует?

— Нормально. Дежурный доктор сказал, что ждет в операционной… Скоро придут за мной… Чтобы брить… Но я сказала, что у меня и так все бритое… Тогда сказали, что… все равно скоро придут…

А потом она рыдала и рыдала, как ненормальная. А мы с Милкой и Александрой кружились вокруг нее, предлагали советы, сало, воду, крепкую дружескую руку — ничего не помогало.

— Я боюсь! — выла наша красавица. — И у меня будет шрам!

— У тебя будет ребенок, дура! — не выдержала Александра. — Ребенок!

— А вы кого ждете? — весело крикнула со своей кровати Таня. Отвлекала. — Мальчика?

— Нет, конечно! Я же модель!

— Ой, девочка-то будет красивая! Вся в маму! А назовете как?

— Хайди!

Милка поковыряла в ухе — может, ослышалась?

— Как-как?

— Хайди! В честь Хайди Клум! Она… красивая и успешная… У нее четверо детей, а фигура — как у двадцатилетней… Хочу, чтобы моя дочка на нее была похожа…

— А вообще нормальный ход! — неожиданно согласилась Александра. — Ребята дают ребенку сразу брендовое имя. Имя с наилучшими ассоциациями, раскрученное за большие деньги! Полдела сделано! Ребенок уже под удачной торговой маркой, можно меньше напрягаться, чтобы себя продвинуть!