Илья Ильф - Двенадцать стульев [litres, Полная версия романа]

Стилистически аннотация, скажем так, небезупречна. Зато прагматика ясна. Во-первых, оговорено специально, что авторы «современного романа-хроники» не высмеивают советскую действительность как таковую. Объекты сатиры – лишь «всяческие извращения нового быта», а вовсе не он сам. Во-вторых, акцентировалось, что Ильфа и Петрова ждет слава.

Предсказание сбылось. К июлю 1928 года, когда завершилась публикация, имена авторов стали знаменитыми на всю страну. Но еще мало кому было известно, что это – псевдонимы. Илья Арнольдович Файнзильберг использовал в таком качестве анаграмму, ну а Евгений Петрович Катаев – патроним, усеченное на досоветский манер отчество.

В январе 1931 года тот же иллюстрированный ежемесячник начал публикацию второй книги романной дилогии – «Золотой теленок». На этот раз было и предисловие – «От авторов» [3]  См.: Ильф и. Петров Е. Золотой теленок // 30 дней. 1931. № 1. С. 69. .

Кроме прочего, Ильф и Петров описывали свою полемику с неким противником сатиры. Разумеется, выдуманную: «Смеяться грешно! – говорил он. – Да, смеяться нельзя! И улыбаться нельзя! Когда я вижу эту новую жизнь, эти сдвиги, мне не хочется улыбаться, мне хочется молиться!»

Бдительного противника сатиры Ильф и Петров высмеяли. Объявили его нападки противоречащими актуальным идеологическим установкам. Но прагматика иронического предисловия – та же, что и редакционной аннотации 1928 года. Теперь и сами авторы специально оговорили, что не порочат «новую жизнь».

Еще до окончания журнальной публикации в декабре 1931 года второй роман стал не менее популярным, чем первый. Оба часто переиздавались. И вообще популярность авторов росла постоянно.

Четырехтомное собрание сочинений Ильфа и Петрова опубликовало в 1938–1939 годах московское издательство «Советский писатель». Мало кому из тогдашних знаменитостей была оказана такая честь. Это, по сути, означало, что авторы романной дилогии признаны классиками [4]  Они же. Собр. соч. В 4 томах. М.: Советский писатель, 1938–1939. .

Ильф участвовал в подготовке издания, но так и не увидел его. Умер от туберкулеза 13 апреля 1937 года.

Фрагменты его дневниковых записей и черновых набросков опубликованы в 1939 году издательством «Советский писатель». Книгу подготовил к печати друг и соавтор. Открывалась она статьей – «Из воспоминаний об Ильфе» [5]  Петров Е. Из воспоминаний об Ильфе // Ильф И. Записные книжки. М.: Советский писатель, 1939. С. 3–24. .

18 февраля 1942 года московский еженедельник «Литература и искусство» напечатал еще один фрагмент мемуаров Петрова. Он подготовил эту публикацию к пятилетней годовщине смерти Ильфа. Заголовок прежний оставил [6]   См: Петров Е. Из воспоминаний об Ильфе // Литература и искусство. 1942. 18 фев. .

Историю создания романной дилогии Петров изложил кратко. Принято считать, что расширенный вариант готовился для книги об Ильфе, но завершить ее автор не успел: началась Великая Отечественная война, и он стал фронтовым корреспондентом газеты «Правда». Летом 1942 года погиб в авиационной катастрофе.

После войны статус Ильфа и Петрова был по-прежнему высок. В 1948 году издательство «Советский писатель» вновь опубликовало романную дилогию в самой престижной тогда книжной серии: «Библиотека избранных произведений советской литературы 1917–1947» [7]   См. Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев. Золотой теленок М.: Советский писатель. 1948. .

Она стала подведением литературных итогов за тридцать лет. В обиходе именовалась «золотой» – по цвету переплета. Издание книги в этой серии означало, что автор официально признан советским классиком.

Казалось бы, статус бесспорен. Тем не менее, автор вступительной статьи к переизданию романной дилогии в 1956 году тоже рассуждал о лояльности Ильфа и Петрова. Оговорил специально, что «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» созданы «людьми, глубоко верившими в победу светлого и разумного мира социализма над уродливым и дряхлым миром капитализма» [8]   См. Симонов К. Предисловие // Ильф И.А., Петров Е.П. Двенадцать стульев. Золотой теленок. М.: Советский писатель, 1956. С. 5. .

Речь шла вновь о верности советским идеологическим установкам. Но если это считалось очевидным, как утверждал автор вступительной статьи, так незачем было бы и оговаривать специально.

В 1961 году опубликовано еще одно собрание сочинений. Уже пятитомное. Очередной знак официального признания. Но в предисловии вновь специально оговорена лояльность классиков. Акцентируется, что что «веселый смех Ильфа и Петрова в своей основе глубоко серьезен. Он служит задачам революционной борьбы со всем старым, отжившим, борьбы за новый строй, новую, социалистическую мораль» [9]   Галанов Б. Ильф и Петров. // Ильф И.А., Петров Е.П. Собр. соч. В 5 томах М.: Советский писатель, 1961. Т. 1. С. 10. .

Без оговорок подобного рода не обходились и позже. Читателям по-прежнему напоминали, что и Ильф и Петров не были никогда противниками советского режима [10]   См., напр.: Яновская Л.М. Почему вы пишете смешно? Об И. Ильфе и Е. Петрове, их жизни и их юморе. М.: Академия наук СССР, 1963. С. 27–37. .

Спор шел в первую очередь с читателями же. Общеизвестно, что ко второй половине 1950-х годов дилогия Ильфа и Петрова – своего рода тезаурус инакомыслящих. Шутки из романов «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» воспринимались как издевательство над пропагандистскими клише и так называемым «советским образом жизни».

Вот уж действительно парадокс: Ильф и Петров – советские классики антисоветской литературы. Такое мнение бытовало вопреки сказанному литературоведами и мемуаристами. Соответственно, правомерны два вопроса.

Почему, во-первых, советские журналисты создали романы, воспринимавшиеся как антисоветские. Если судить по аннотации 1928 года и предисловию «От авторов», Ильф и Петров осознавали возможность истолкований, с необходимостью подразумевавших карательные меры, однако не помешали опасения.

Во-вторых, что за причины обусловили публикацию крамольной дилогии. Пусть Ильф и Петров зачем-то собрались рискнуть, но готовность к риску не была присуща руководителям советских издательских организаций.

Разумеется, в СССР было заведомо исключено гласное обсуждение этих вопросов. Литературоведы, исследовавшие феномен соавторства Ильфа и Петрова, пересказывали, как правило, мемуарные свидетельства. Ну а там противоречия не упоминались.

Согласно большинству мемуарных свидетельств, будущие соавторы, уроженцы Одессы, познакомились уже в Москве. Оба тогда печатались, используя псевдонимы.

Можно спорить, зачем псевдоним Ильфу понадобился. Но у Петрова была очевидная причина: старший брат – Валентин Катаев – уже добился литературной известности.