Илья Ильф - Двенадцать стульев [litres, Полная версия романа]

Формальных оснований хватало. Тюрьмы переполнены, арестанты месяцами под стражей, армии срочно нужны так называемые военные специалисты, а в ОГЧК запросы начследсудчасти если и не игнорировали вовсе, то, как писал Туманов руководству, отвечали невнятно – «общими местами» [56]   См.: ГАОО. Ф. Р-4505. Оп. 1. Д. 11. Л. 4. .

Чекисты не сумели бы сократить непомерно долгие сроки расследования, даже если б захотели. В большинстве своем они еще не освоили соответствующие навыки. Попросту арестовывали всех, кого считали подозрительными, затем пытались выявить их связи с антисоветскими организациями вне Одессы, при этом главным инструментом была пресловутая революционная бдительность.

Расстреливали обычно по своему усмотрению. Судебными процедурами не утруждали себя. Но ситуация изменилась: с февраля 1920 года был формально отменен «красный террор».

Формально дела полагалось теперь в судебные инстанции передавать. А там для вынесения смертного приговора требовалось уже доказательства вины предоставить или хотя бы их наличие имитировать [57]   См., напр.: Фельдман Д.М. Терминология власти. Советские политические термины в историко-культурном контексте. М.: РГГУ, С. 147–190. .

Вот и приходилось чекистам отвечать начследсудчасти «общими местами». Но казуистика не всегда помогала. Опытными юристами были тумановские подчиненные – выпускники Московского, Санкт-Петербургского, Новороссийского и Варшавского университетов [58]   См.: ГАОО. Ф. Р-4509. Оп. 1. Д. 65. Л. 7–8. .

Правда, из всего академического багажа военным следователям пригодилось лишь умение систематизировать информацию. Не было тогда законов как таковых, руководствоваться надлежало часто противоречившими друг другу постановлениями, декретами, инструкциями и приказами различных организаций, да еще и не определились толком военкоматские отношения с милицией, ОГЧК, революционными военными трибуналами, полковыми, а также гражданскими судами и т. п. [59]   Там же. Д. 11. Л. 5 об. .

Туманов умел на своем настоять, при необходимости обращаясь в партийные инстанции, а его беспартийные подчиненные работали быстро и слаженно. Вместе с начальником они добивались соблюдения хотя бы принятого тогда правопорядка. Если пользоваться современной терминологией, их можно назвать правозащитниками.

Тумановские подчиненные не только проверяли обоснованность арестов, но и готовили дела к рассмотрению Военно-следственной коллегией. В ходе ее заседания выяснялось, достаточны ли доказательства вины для отправления дел в окружной реввоентрибунал, если же нет, арестантов сразу освобождали [60]   См., напр.: ГАОО. Ф. Р-4509. Д. 11 Л. 363. .

Однако работа ОГЧК все равно оценивалась по количеству раскрытых заговоров. Так что старались руководители, особенно Реденс.

Произвол его подчиненных вызвал протесты даже среди коммунистов. В августе ОГЧК возглавил М. А. Дейч, чья репутация была не столь одиозна.

Еще раз подчеркнем: Катаевы арестованы не позднее марта 1920 года. Бельский тогда в Одессе, но изменить что-либо не может. С июня же Туманов служит в губвоенкомате, через месяц работа следственно-судной части значительно интенсифицируется. А в сентябре оба брата освобождены.

Туманов воспользовался сменой руководства ОГЧК. Там не могли признать, что продолжавшееся более шести месяцев расследование было фальсификацией, однако Катаева-старшего, потенциального «военспеца», освободить пришлось. Улики, подтверждавшие его связи с теми, кого уже объявили «заговорщиками», не были найдены. Заодно и младшего брата, арестованного, как было тогда принято, на основании родства с «бывшим офицером», пришлось освободить. Равным образом, всех, кого расстрелять не успели. После чего оставалось только, пусть с опозданием, сообщить об их непричастности к «польскому заговору».

На том противостояние не закончилось. По военкоматским спискам чекисты проводили время от времени массовые аресты тех, кого объявляли неблагонадежными, почему и подлежащими отправке в тыловые концлагеря. Однажды арестовали и тумановского заместителя – как бывшего офицера, служившего в годы мировой войны [61]   ГАОО. Ф. Р-4509. Д 64. Л. 54. .

Ну а Туманов инспирировал создание новой комиссии, контролировавшей отправление в тыл признанных опасными. Затем и возглавил ее. Отстоял своего заместителя, и многие другие, повторно или впервые арестованные, были им от концлагеря избавлены [62]   Там же. Л.176–178. .

Чекисты писали доклады по инстанциям, следсудчасть ревизовали комиссии. Но какие-либо существенные недостатки обнаружить не смогли [63]   См., напр.: Там же. Д. 16. Л. 446. .

Итог был все же предсказуем, и Туманов заблаговременно готовил пути отступления. Ездил в Киев, вел переговоры с начальством [64]   См., напр.: Там же. Д. 91. Л. 51. .

21 января 1921 года следсудчасть расформирована. И все же Туманов позаботился о подчиненных. Заместителю обеспечил назначение в штаб Московского военного округа, а все остальные – следователи, делопроизводители и даже переписчики – вместе с бывшим начальником оказались командированными «в распоряжение Председателя Отдела Революционного военного трибунала Киевского Военного Округа [65]   Там же. Л. 35. .

Правда, в феврале 1921 года Туманову пришлось вернуться: началась перерегистрация коммунистов по месту первичного учета. Тут и активизировалась чекистская интрига. Перерегистрацию прошел, только в Киев больше не отпустили. Следсудчасти уже не было, и ему – как военнообязанному – надлежало в качестве армейского политработника отправиться к прежнему месту службы [66]   ГАОО (Партархив). Оп. 1. Ед. хр. 91. Л.35. См. также: ГАОО (Партархив). Ф. 3. Оп 2. Д. 619. Л. 35. .

Так с ним счеты и свели, изрядно замедлив карьеру. Но спасти он успел многих, и Катаев-старший добро помнил.

О втором избавителе рассказал земляку-краеведу, пусть и более шестидесяти лет спустя. Не проговорился случайно, а сознательно использовал свой не раз испытанный прием: вводить новые имена в научный оборот, не противореча литературно-политическому контексту. Инициировал Катаев поиски «следов» Туманова, как ранее – Бельского [67]   См., напр.: Котова МА, Лекманов О.А. Указ. соч. С. 6–7. .

Сведения о судьбе Туманова найти пока не удалось. Похоже, их не было и у Катаева-старшего.

Можно предположить, по каким соображениям он до 1982 года не включал правозащитника из губвоенкомата в легенду о своем чудесном спасении. Когда поэта выручает знакомый художник, мотивация понятна. Туманов же не был знакомым Катаева до ареста и к искусству отношения не имел. Очевидна здесь только обыденность чекистского произвола, и долго объяснять нужно, кто такой начследсудчасти, в силу каких причин он согласился помочь Бельскому. История нелитературная. Потому и рассказана лишь знатоку одесских реалий.