Сейфеддин Даглы - Карьера Ногталарова

— Стакан водки!

— Пожалуйста!

В несколько глотков пропустил через горло весь стакан водки, словно принимал горькое, но полезное лекарство, и моментально почувствовал, как согрелось его тело. Закурив папиросу, он снова приказал продавцу:

— Репете!

— Слушаюсь! — ответил тот.

Налив в стакан водки и поставив его перед товарищем Ногталаровым, продавец спросил:

— Чем закусите?

— Не нужно мне никакой закуски.

— Ну хотя бы соленым огуречиком. Как бы водка нутро вам не сожгла.

— Пеплу бояться огня не приходится.

Товарищ Ногталаров покосился на продавца.

— После того блеска, что меня окружал, что мне твой соленый огурец?! — воскликнул товарищ Ногталаров и, схватив второй стакан водки, стоявший перед ним на стойке, опрокинул его.

Вдруг глаза товарища Ногталарова заблестели; вперив свои искрящиеся глаза в продавца, он громко спросил:

— Тебе, товарищ, лучше знать, чем это… запивают?

— Зависит от вкуса, товарищ. Одни запивают вином, другие пивом.

— Как по-твоему? К числу каких людей ты меня относишь?

— Как сказать? Не знаю, право, — продавец внимательно оглядел клиента, — по-моему, ни к одному из наших постоянных клиентов.

— Вот молодец! Правильно сказал. Я не из тех, что походят на обыкновенных людей! Знаешь ли ты, кто я такой, а?

Продавец был занят другим клиентом, поэтому не ответил на вопрос. Облокотившись на стойку, товарищ Ногталаров погрузился в глубокое раздумье, затем покачнулся, что-то пробормотал и, схватив графин с пивом, приготовленный для другого клиента, отошел в угол.

— Молчание! Внимание!.. Слово дается товарищу Ногталарову! — закричал он и прижал к губам горлышко графина.

Выпив часть желтой, пенившейся жидкости, а остальное пролив на грудь, он посмотрел на пустой графин и громко добавил:

— Где я нахожусь?

Вдруг стоявший перед ним вспотевший графин превратился в блестящее зеркало, и глазам его представилась его волосатая грудь. Он понял — здесь баня. Теперь и лицо его, как всегда в бане, было покрыто испариной и глаза были красны. Только почему-то голова не была повязана полотенцем и на плечи не накинута купальная простыня. Эта деталь заставила товарища Ногталарова долго от души хохотать.

Когда он вышел из закусочной, на улице уже горели огни. Свежий ночной ветер, дувший ему в лицо, вдруг ударил в голову, и вместе с головой стало качаться и все его тело. Ноги его заплетались, длинные руки, словно ветви засохшего дерева, качались от ветра. Но какая-то таинственная сила, поддерживая его, не давала ему терять равновесие и падать. Ногталарову казалось, что у него три руки и три ноги. Однако, как он ни напрягал свой мозг, никак не мог понять, что этот новый придаток его организма не что иное, как палка, которой он вооружился после падения с лестницы.

Вдруг он сильно покачнулся, словно подхваченный мощной волной, и схватился за столб электролинии. Прислонившись спиной к нему, упершись в землю конечностями, согнув шею, он несколько минут стоял в таком положении. Спустя некоторое время он снова пустился в путь. Не зная, куда идет, он шагал, покачиваясь, по узкому тротуару. Навстречу ему попался старик небольшого роста, с белой бородой, с палкой в руке. Товарищ Ногталаров схватил его за ворот, прижал к стене.

— Стой, больше уж ты не ускользнешь от меня, старая развалина! Я тебя искал днем с огнем, наконец-то ты мне попался в руки. Не быть мне товарищем Ногталаровым, а быть самим Утиляровым, если я сейчас, раздев и сняв с тебя все ценные куски металла, не сдам их в контору по сбору утиля!

Несчастный старик стал биться, как заяц, попавший в лапы волку.

— Караул! Помогите! Освободите меня из рук этого бандита! — кричал он.

Прохожие окружили их. Тотчас же подоспевший милиционер, раздвинув толпу, вышел вперед и, стараясь освободить старика из рук товарища Ногталарова, громко спросил:

— Что случилось, товарищ? Что ты делаешь, гражданин?

Еще крепче держа старика, товарищ Ногталаров сказал милиционеру:

— Товарищ милиционер, смотри, я утиль нашел, помоги мне отнести, сдать его!

Этот голос показался милиционеру знакомым. Он зажег карманный фонарик и, внимательно посмотрев на товарища Ногталарова, воскликнул:

— Ага! Это ты, старый друг? Не шпиона ли ты снова поймал? Из-за тебя однажды меня посадили на пять суток на гауптвахту. Хватит! Теперь следуй за мной в отделение. Посмотрим, что тебе надо было от этого старика и кто из вас утиль — он или ты!

Вынужденный шагать впереди милиционера, товарищ Ногталаров все еще не выпускал из своей руки локоть старика. Окруженные группой свидетелей, они втроем пришли в отделение милиции.

Утром, проснувшись в вытрезвителе, товарищ Ногталаров был оштрафован и отпущен домой. Вернувшись к себе, не сказав никому ни слова, он прошел в свою комнату и бросился на кровать.

…Из всех предметов на свете товарищ Ногталаров питал страсть только к четырем вещам. Это были кабинет, автомобиль, круглая печать и хотя бы один человек в его подчинении.

Весь мир он делил на две половины. Первую половину составляли эти четыре предмета, ко второй он относил весь остальной мир, включая в него жену и детей. Каждый день, когда он входил в свой кабинет, он испытывал такое чувство, словно делает новый шаг в жизни; когда он садился в свой автомобиль, он испытывал такое чувство, будто везет к себе любимую невесту; когда он подписывал бумагу и ставил круглую печать, он был так счастлив, точно жена снова подарила ему сына; всякий раз, делая распоряжение своей секретарше, он испытывал радость, как если бы он, находясь на свадьбе дочери, поднимал бокал и произносил речь.

Так я познакомил вас, любезный читатель, со своим героем. В прологе я отметил, что, обладая четырьмя упомянутыми мною вещами, он мог не есть, не пить. Наоборот, если бы ему не хватало одного из них, он немедленно заболел бы; а лишение его, не дай аллах, всех четырех атрибутов вызвало бы скоропостижную смерть.

Освобождение от работы, а это значит лишение кабинета, автомобиля, круглой печати и работников, бывших в его подчинении, короче говоря, всего того, чего так жаждала его душа, заставило ее покинуть тело товарища Ногталарова. Вернувшись из вытрезвителя, он вошел в свою спальню и больше не покидал ее. После длительного бреда мой герой приказал вам долго жить.

К сожалению, никто из его бреда ничего не понял: все, что он произносил перед тем, как испустил последний вздох, так и осталось тайной для истории. Вообще этот последний пункт в биографии товарища Ногталарова остался неосвещенным. Некоторые историки утверждают… Впрочем, не будем приводить свидетельства историков… Самая достоверная биография та, которую вы написали сами. И то некоторые историки охотно ее искажают…