Александра Груздева - Демоны Дома Огня [litres]

– Ты все еще лечишься? – спросил Марк.

– Нет.

– А твои фантазии?

Ян одним пальцем понемногу сбрасывал раскрошенный табак на землю.

– Фантазии? При мне. Но уже не беспокоят, как раньше.

День, липким солнцем прильнувший к коже, отходил, как намокший пластырь. Марк облегченно повел плечами. Ян спохватился:

– Поздравляю тебя. Ты, кажется, решил жениться.

– Видел мою невесту? Как она тебе? – В одном вопросе звучало столько гордости, столько самодовольства, что, будь Ада глупой дурнушкой, выбор Марка все равно пришлось бы похвалить.

– Прекрасная девушка.

– А у тебя кто-нибудь есть?

Ян смутился: не станешь же в подробностях рассказывать, что происходит с женщинами, с которыми он вступает в связь.

– Нет. Мне нельзя. Слишком опасно.

Его полусвязное бормотание Марк расценил как должное, понимающе кивнул.

В первый раз гору пепла в постели после ночи страсти Ян воспринял как злую шутку. Трудно признать себя чудовищем. Даже если внутренний свидетель твердит, что ты – самое ужасное создание на свете. Антонио Аменти убедил его попробовать еще раз. А он умел убеждать, не зря же был адвокатом Гильяно. Аменти жонглировал словами, как зажженными факелами, никогда не обжигался сам, зато завораживал огненным зрелищем всех вокруг. И зрителям казалось, что игры с огнем безопасны. Так показалось и Яну. И когда он в отчаянии вновь погрузил руки в пепел и принес горсть Антонио в знак свидетельства своей печальной судьбы, адвокат нисколько не удивился, даже предложил выход из положения. У него в запасе всегда был спасительный маневр, фальшивая колода карт незаметно перекочевывала в карман, а оттуда появлялась настоящая – и никто не замечал подвоха.

«Ты можешь отнести пепел в Сад дона Гильяно, – сказал он Яну, глядя на то, что осталось от ночи любви. – Душа этой женщины возродится. И будет цвести, как роза, пока не наберется достаточно сил, чтобы родиться вновь. А иначе ее душа после смерти распалась бы на миллиарды частиц и никогда бы не собралась вновь. Она бы попросту исчезла. В Саду дона Гильяно ты спасешь ее от забвения».

Марк хмыкнул, будто прочищая нос:

– Дон Гильяно и дня без тебя прожить не может. «Ян то, Ян се…»

– Он надеется, что я останусь.

– Но ты не останешься? – И тревога скользнула в вопросе.

– Нет.

Марку хотелось облегченно вздохнуть от этого «нет», но ему, всю жизнь стремившемуся в Дом Гильяно, трудно было поверить в то, что кто-то способен добровольно отказаться от могущества, которое давала Семья. Он и рад был, что в Доме не будет брата, но и жалел его. Он выдыхал понемножку, с едва слышным свистом, в тон шуршанию листьев пальм. Чтобы нарушить молчание, проронил:

– Ветер разгулялся.

– Обычно в это время идут дожди, но сейчас сухо, – тут же благодарно откликнулся Ян. – Правда, в прошлом году шла гроза, но где-то высоко, до нас дождь не добрался, так, сеялось понемногу, будто брызги с океана долетают.

– Зачем дон вызывал тебя в кабинет?

– Хотел познакомить еще с одной гостьей. Это было очередное испытание. Он постоянно испытывает меня. – Ян ладонью смел остатки табака с постамента.

Жадное любопытство загорелось в глазах Марка:

– А меня он тоже будет испытывать?

– Возможно, твое испытание уже началось, и ты проходишь его прямо сейчас.

Марк напрягся, и ему даже показалось, что он чувствует, как на животе горят и чешутся шрамы.

– Мне кажется, что дон Гильяно не стал бы даже разговаривать с тобой, если бы ты не доказал, что способен на убийство. Ты убил нашего отца. Прости, что раньше тебя не поздравил. Я лишь хочу знать, надо ли мне кого-нибудь убить, чтобы войти в семью?

Ян с жалостью посмотрел на него. Марк трясся, как в лихорадке. Губы обветрились и побелели. Руки ходили ходуном. А глаза блестели от жажды крови. Ян сжал зубы. В Доме Гильяно он не имеет права кого-то отговаривать от убийства, тем более что кровь жертвы нужна ему. И Ян сказал:

– Ты решаешь, Марк. Если хочешь присоединиться к Дому Гильяно, учись принимать решения и отвечать за них.

Марк чувствовал небывалый душевный подъем. Ему казалось, что он очень правильно и хитро вел беседу с Яном. А еще он радовался, что ни на секунду во время разговора не думал о своем плане убийства. Раз так, то Ян не смог прочесть его мысли и не сможет подготовиться. Он внезапно нанесет удар.

– Учись принимать решения и отвечать за них! – шептал Марк, спускаясь к пляжу. Он осмелел настолько, что решил нарушить правило Гильяно не подходить к воде после заката.

Марк содрогался от сладости самовольного поступка. Он воображал себя истинным Гильяно, который нарушил Закон, но готов принять наказание, а за смелость и бесстрашие его ждет великодушное прощение.

– Только преступая Закон, ты становишься настоящим Гильяно, – выкрикнул Марк в лицо океану.

И в темноте, в бледном свете луны ему показалось, что почти у самого берега, в волнах, мокро блеснула черная спина и могучий хвост кашалота.

В полночь начиналась Церемония приглашения, и дон Гильяно присутствовал на ней. Насмешливые мальчики и девочки Гильяно утверждали, что дон Гильяно замечает, кто кого приглашает, и запоминает тех женщин, что остаются на Женской половине. Выбирает из них любовницу на ночь. Поэтому и не может пропустить Церемонию приглашения.

Ада знала, что Марк ее пригласит, каждую ночь в Доме Гильяно он делал это, а она, как всегда, согласится. Но что, если бы ее пригласил кто-нибудь другой? Конечно, она невеста, и с кольцом на пальце, и не станет принимать ничьих приглашений. Но что если?

Ей нравилась торжественность Церемонии: мужчины опускались на одно колено перед своими дамами, а те с достоинством отвечали согласием или отказом. Дон Гильяно был задумчив сегодня, он наблюдал за Церемонией и вспоминал свою жену, донну Кай.

Тогда было странное и тяжелое время. Дом оказался на краю гибели. В тот год все были уверены, что дон не станет делать свой выбор в Ночь Фортуны. И уж конечно, Смотритель Марко Шарп не рассчитывал, что дон Асад выберет его в преемники. Как и все, Марко хотел выиграть, но, разумный и рассудительный, он видел, что существуют те, кто лучше его. Он был Смотрителем со слабыми способностями, слишком молодым и не особо смелым. Марко привык следовать правилам Дома Гильяно и редко нарушал их. В основном, его нарушения были юношеским ребячеством, данью традиции – раскачивать устои Дома Гильяно.

Все мальчики и девочки Гильяно хоть раз да нарушали правила и Законы, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Иногда это приводило к тому, что рождался новый Закон, но чаще не следовало ничего примечательного, кроме наказания виновника смуты. Чем старше становился Марко, тем больше он убеждался, что ему по душе Законы Дома Гильяно. Но он знал, что Фортуна благоволит к смелым, а таких, как он, осторожных оставляет за бортом.