Иван Охлобыстин - Запах фиалки

Ирландец, закинув за плечи рюкзак с камерой и оборудованием, бодрым шагом направился через стеклянные двери холла в сторону гостиничной парковки. Калачеву оставалось только тяжело вздохнуть и плестись следом, держась в кильватере своего могучего напарника.

Джефф остановился возле покрытого пылью серебристого «форда-универсала» и принялся запихивать в салон свой огромный чехол с камерой, увешанный различными подсумками. Параллельно он делился с новым напарником правилами поведения в восточном городе.

– Запомни, Алекс, я не знаю, как у вас там в Москве, но здесь в машине ничего оставлять нельзя, – глухо басил он из салона, пытаясь поудобнее разложить все сумки. – На улице ничего не трогай, у незнакомых ничего не бери, особенно наркотики, понял?

Саша молча покачал головой и уселся на пассажирское сиденье, оператор плюхнулся рядом и повернул ключ в замке зажигания.

– С алкоголем тут тоже лучше быть поосторожней, – продолжал он, выезжая с парковки, – и главное – одному не ходить. Если не хочешь, конечно, чтобы тебя потом по телеку показали в специальном выпуске шоу ИГИЛ!

Джеффри провел большим пальцем по горлу и хохотнул, подмигивая напарнику через зеркало заднего вида. Александр мигом вспомнил недавнее зрелище, увиденное по гостиничному телевизору, и его снова чуть не вырвало.

Нет, это совсем не то, чего он хочет! Сначала в номере, теперь здесь, это всё явные знаки, что ему нужно спасаться, иначе он непременно окажется где-нибудь на бойне, одетым в оранжевый комбинезон и вздернутым на крюк! Калачев с трудом подавил паническое желание выпрыгнуть из автомобиля прямо на ходу.

– Эй, парень, ты в порядке? – с тревогой спросил Джефф. – Лицо у тебя синее. Может, я вожу резковато? Ты извини. Да вот уже почти приехали!

Подняв клубы пыли, «форд» остановился возле серого трехэтажного здания с российским флагом. У входа скучали двое военных в зеленых касках. Ирландец убедился, что машина находится под надежной охраной, и провел журналиста к металлической узкой двери без таблички. Передал бумаги сердитому офицеру, сидящему за стеклом, тот сделал телефонный звонок, кивнул и велел ждать.

Джефф и Саша уселись на неудобные пластиковые стулья напротив. Оператор начал было травить байки, но сердитый офицер шикнул на него из своего окошка, и напарникам пришлось ждать молча, страдая от духоты и скуки.

Наконец дверь открылась, из нее выглянул человек в форме и внимательно осмотрел их профессиональным взглядом.

– Это вы к полковнику Черному? Следуйте за мной!

Джефф и Саша двинулись за камуфляжной спиной офицера, петляя по узким коридорам здания и несколько раз спускаясь по лестницам, так что, судя по всему, теперь они находились на несколько этажей ниже уровня земли. Оператор, уже не раз обращавшийся к русским военным за различными допусками и разрешениями, ободряюще подмигнул напарнику.

– Не парься, Алекс, говорить буду я. Твоя задача стоять смирно и не болтать глупостей. Справишься? – сказал он, понизив голос. Калачев кивнул в ответ.

Тем временем они подошли к выкрашенной в темный цвет двери с пластиковой табличкой «84/2». Человек в форме дал им знак остановиться и осторожно постучал в гулко отозвавшуюся дверь. Не дождавшись ответа, он просунул голову внутрь кабинета и спросил:

– Та-ащ полковник, к вам можно?

– Да-да, входите.

Раздавшийся голос показался Александру смутно знакомым, но вспомнить, откуда он знаком, истощенный мозг решительно отказывался. Они вошли в кабинет, военный отдал честь и закрыл за ними дверь, оставшись дежурить снаружи.

В просто обставленном кабинете за столом прямо напротив входа сидел мужчина в полевом желтом камуфляже, с вышитыми полковничьими звездами на плечах, на нагрудной бирке значилась фамилия «Черный».

– Господин полковник, здравствуйте! Я Джефф, а это Алекс. Мы журналисты, представляющие информационное агентство «Нью Плэнет», – представил обоих ирландец. Калачев, согласно договоренности, кивнул и промолчал. – Хотим репортаж сделать о буднях российской военной базы. У нас все готово, все документы, не хватает только вашей подписи на разрешении…

– Мак-Кинли, да не кричите вы так, я не глухой, – поморщился полковник, глянув в бумажку перед собой на столе. – Будни российской базы хотите снимать… Дело оно, конечно, хорошее, только, наверное, вы слышали, какая сейчас обстановка на нашей базе? Атаки дронов, минометные обстрелы, диверсии. Действует режим повышенной бдительности. Понимаете, что это для вас значит? – Он испытующе посмотрел на журналистов глазами стального цвета.

– Если честно, не очень, – признался Джефф. – А что это для нас значит?

– Это значит, что вся техника и аппаратура, которую вы намереваетесь протащить на объект, должна быть тщательным образом досмотрена. А если еще проще, – полковник, пряча усмешку, провел рукой по жесткому седому ежику волос, – это значит, что наши ребята возьмут вашу драгоценную камеру и всю кухню и хорошенько в них покопаются на предмет шпионской и террористической угрозы. А документы ваши пока полежат у меня. – Он ласково накрыл ладонью папку с эмблемой «Нью Плэнет» и отодвинул на угол стола.

– Воу-воу, полегче, – возмутился ирландец, размахивая руками. – Я никому не позволю трогать мою малышку в мое отсутствие!

Если вы собрались искать бомбу в оборудовании, я требую, чтобы мне разрешили стоять рядом и смотреть! – От волнения он еще больше повысил голос и перешел на английский.

– Конечно-конечно, мистер Мак-Кинли, вам немедленно будет предоставлена такая возможность. Сергей Алексеевич! – В ту же секунду в кабинет вошел офицер, дежуривший у двери, и встал по стойке смирно. – Будьте добры, проводите господина оператора в комнату досмотра!

Подтянутый капитан отдал честь и под руку повел раскрасневшегося возмущенного Джеффа из кабинета. Александр хотел было отправиться вслед за другом, но Черный остановил его фразой из известного кинофильма:

– А вас, Калачев, я попрошу остаться! Задержитесь, пожалуйста, Александр, мне с вами нужно побеседовать.

Джефф и Саша удивленно переглянулись, и офицер захлопнул дверь у него перед носом. «Ну вот и все, мне хана!» – пронеслось в голове у Калачева. Сразу всплыл в памяти кокаин, рассыпанный по стеклянному столу, странные намеки Пши и Чарли, красная туфля, одиноко стоящая на набережной. Он попытался вспомнить, сколько сейчас дают за госизмену, но с ужасом понял, что по законам военного времени его наверняка ждет расстрел. Полковник, заметив переживания журналиста, усмехнулся и встал из-за стола. Некоторое время он прохаживался туда-сюда по кабинету, явно наслаждаясь драматическим эффектом паузы.