Виржини Гримальди - День, когда я начала жить

– Мне бы не хотелось тебя принуждать. Я еще никогда в жизни никого не принуждала к чему бы то ни было…

– Разумеется, ни о каком принуждении не может быть и речи, – ответил Лоик, не обращая внимания на Мари. – Я просто не понял, что нравлюсь тебе…

– Ну так пойдем же, – сказала итальянка, взяв его под руку.

Мари стояла как громом пораженная, не в силах произнести ни слова. Они медленно удалялись, Франческа шла, покачивая бедрами, положила голову на плечо Лоика, он обнял ее за плечи.

К горлу подступила тошнота.

Лежа на кровати, Мари не сводила глаз с потолка. Она никак не могла прийти в себя после сцены, разыгравшейся на верхней палубе четверть часа тому назад. Какая же она дура! Она должна была бы прислушаться к себе и не обращать никакого внимания на этого жалкого типа. Он даже хуже Родольфа: тот хотя бы не строил из себя порядочного человека. Этому Лоику удалось облапошить ее. Она и представить не могла такого поворота событий. Да, слабаком его не назовешь…

Мари встала, чтобы разорвать и выбросить все его письма, когда раздался стук в дверь. Напротив нее стоял Лоик и держался за грудь, чтобы унять рвущийся хохот.

– Видела бы ты ее рожу! – сказал он, входя в каюту.

Мари не знала, что сказать, стояла, как оглушенная.

– Мари, все в порядке?

– …

– О нет, только не это! Неужели ты подумала, что все это серьезно?

– Подумала.

– Да как тебе могла прийти в голову мысль, что я положил глаз на Франческу, что я способен так унизить тебя? Я просто хотел ее проучить.

Боль понемногу отпускала, Мари попыталась улыбнуться, но ничего, кроме кривой усмешки, у нее не получилось.

– Но ты выглядел абсолютно серьезным… – сказала она. – Ты мог хотя бы знак подать.

– Не мог. Я должен был заставить ее поверить мне; если бы я подал тебе знак, она бы заметила. А когда она увидела твое лицо, она была вынуждена мне поверить!

Мари покачала головой и, наконец, улыбнулась.

– Черт, мне так стыдно. Теперь, когда ты мне все рассказал, я не понимаю, как я могла сомневаться в тебе.

– Не передать, как я обижен! Сделаю все, чтобы ты вновь поверила в меня, – сказал он, прижимая ее к себе и целуя.

– Но расскажи, что же все-таки произошло?

– Короче говоря, мы пошли к ней в каюту. Разумеется, она сразу же принялась меня охмурять: бокал вина, едва завуалированные намеки, декольте в 3D… Ей потребовалось всего лишь несколько минут, чтобы взять быка за рога и наброситься на меня. Я подыгрывал ей лишь до этого момента. Но когда она подошла ко мне, чтобы поцеловать…

– …ты…

– Я посмотрел ей в глаза и сказал, что скорее брошусь в море к медузам, чем поцелую ее, и ушел.

Мари уставилась на него, вытаращив глаза.

– Мне почти жалко ее!

– Но ведь это она чуть было не отправила домой Марианну с Жоржем, – напомнил Лоик.

– Да, это правда. И кажется, завтра наступит наша очередь, – сказала она, грустно покачав головой.

– Вполне может быть, – ответил Лоик, целуя ее в шею. – Так не будем терять времени и воспользуемся последними моментами пребывания на судне, надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду…

Мари отступила на шаг назад.

– Скажи, а я похожа на медузу?

Было три часа утра, когда раздался сигнал пожарной тревоги. Мари вскочила, сердце билось так сильно, что эхом отдавалось в подушке. Лоик открыл глаза. Правила поведения в случае опасности известны всем пассажирам: они должны как можно скорее покинуть каюты и прибыть в спасательных жилетах на верхнюю палубу. Мари быстро натянула на себя платье, Лоик – джинсы.

– Мы в полной заднице, – заявил он. – Я должен выбраться отсюда так, чтобы меня никто не заметил, и зайти в свою каюту за спасательным жилетом.

– И все это ради учебной тревоги, как всегда. Но среди ночи нас разбудили впервые за все время круиза, – ответила Мари, направляясь к двери. – Подожди, сначала выйду я, а потом, через несколько минут, ты.

– Неужели ты уйдешь, не попрощавшись со мной?

– Прощай, самый красивый брюнет на свете! Наш последний вечер был не так уж плох.

В коридорах царило оживление. Оранжевые жилеты, над которыми возвышались сонные физиономии, торопились попасть на верхнюю палубу. Пассажиры наверху терпеливо ждали, когда объявят причину тревоги, чтобы спокойно разойтись по своим каютам и лечь спать. Мари стояла возле главного прохода, поджидая Лоика, когда к ней подошла Роза.

– Какое безобразие! Нет, вы только подумайте, какое безобразие, – ворчала она. – Что ни день, то они нам устраивают очередное испытание. Вот теперь разбудили посреди ночи!

Мари уже собралась ответить ей, как раздался знакомый голос.

– Кого я вижу, неужели вы все здесь?

Это была Камилла. Всклокоченные волосы и заспанные глаза говорили о том, что она еще не вполне проснулась.

– Я как раз видела сон про Уильяма, – продолжила она, стараясь говорить как можно громче, – и была на грани оргазма, когда завопила сирена.

Роза что-то пробормотала себе под нос и удалилась. Камилла расхохоталась. Франческа, стоя в двух шагах от них и прислонившись к стене, улыбалась уголком губ.

– Не знаю, почему она улыбается, – сказала Мари, – но мне это совсем не нравится.

Прошло двадцать минут, но Лоик так и не появился. Мари и Камилла несколько раз обошли палубу, но тщетно. Прозвучал голос Арнольда, сообщившего в рупор, что это была ложная тревога и что компания сожалеет, доставив беспокойство пассажирам, все могут разойтись по своим каютам. Недовольно обсуждая случившееся, люди потянулись к лифтам.

Когда Мари открывала дверь каюты, ее остановил Арнольд.

– Мадам Дешан, директор хотел бы вас видеть.

– Как, сейчас?

– Да, мадам.

Камилла, которая еще не успела уйти, насторожилась.

– Я могу ее проводить?

– Боюсь, что нет, мадемуазель.

Шагая вслед за Арнольдом по коридорам, Мари прекрасно знала, что ее ожидает. Скорее всего, Лоика подкараулили в тот момент, когда он выходил из ее каюты, теперь их высадят на берег, и они отправятся по домам. Бороться бесполезно: директор круиза с самого начала доказал, что весьма неприязненно относится к проявлению чувств.

В кабинет, где ей уже пришлось побывать, она вошла с тяжелым чувством.

Директор сидел за столом с карамелькой во рту. Напротив него сидели Лоик в роли жертвы и торжествующая Франческа. Арнольд сделал Мари знак сесть рядом с ними. Она повиновалась.

– Так как сейчас ночь, я сразу же приступлю к главной цели нашей беседы, – перешел в наступление директор. – Правилами, которые вы подписали, предусматривается, что в период круиза всякие любовные связи между пассажирами запрещаются. Вы подтверждаете это?

– Да, – хором ответили Лоик и Мари.

– Когда прозвучал сигнал тревоги, мадам Римини, здесь присутствующая, посоветовала мне включить наблюдение за вашей каютой, мадам Дешан. Что я и сделал. Камеры, установленные в вашем коридоре и передающие изображение на мой экран, раскрыли вашу тайну.