Виржини Гримальди - День, когда я начала жить

Такси остановилось перед аэропортом. Мари взяла ее за руку.

– Все хорошо. Мы скоро увидимся на свадьбе!

Камилла сунула руку в сумку.

– Кстати о свадьбе, держи, он теперь твой. Ты довольна?

Показалась сплющенная мордочка Дуду. Мари взяла собачку в руки. Да, она, конечно, довольна. Анна и Камилла теперь будут незримо присутствовать в ее жизни.

Идя на посадку, Камилла несколько раз обернулась. Мари через стекло посылала ей воздушные поцелуи.

До последнего момента подруги улыбались друг другу. И только когда они потеряли друг друга из виду, обе перестали сдерживать эмоции и заплакали.

Это был конец.

– Пойдем, я сейчас постараюсь развеять твою тоску.

По возвращении Мари из аэропорта Лоик ждал ее возле трапа. Она решила, что остаток дня проведет под одеялом вместе с Дуду, свернувшись калачиком. Но он взял ее за руку и повел за собой по коридорам судна, и она покорно следовала за ним.

Перед дверью своей каюты он встал позади нее, прикрыл ей глаза рукой и открыл дверь.

– Тадааам! – воскликнул он, убирая руку с глаз.

На письменном столе стояли бутылка колы, бутылка «Оазиса» и вазочка, доверху наполненная конфетами: дражибус, карамбар, малабар, шоколадные мишки в фольге, земляничные пастилки тагада, леденцы карансак, лакричные пастилки, разноцветные кисловатые язычки, банановая карамель. Вот это роскошество!

Лоик закрыл дверь.

– Нет ничего лучше, чем вечер отступления от правил, чтобы поднять моральный дух. Садись!

Мари сняла туфли и села на кровать, скрестив ноги.

– Мне очень приятно, что ты подумал обо мне!

– Подожди, ты еще не все видела.

Лоик сел рядом с ней, прихватив вазочку, и нажал на кнопку телевизионного пульта. Появились титры, которые она сразу же узнала.

– «Грязные танцы», – проговорила сквозь смех Мари. – Именно то, что мне сейчас нужно, – добавила она, разворачивая шоколадку.

Через два часа количество конфет заметно поуменьшилось, фильм закончился, а ком, сжимавший горло Мари, почти исчез. Весь вечер они хохотали, спорили между сценами и объедались сладким. Он угадал, что ей сейчас нужно больше всего, как будто знал ее всю жизнь. Родольф, разумеется, даже и не заметил бы ее горя, в лучшем случае, предложил бы провести вечер в ресторане. Но Лоик не такой. Он понимал ее, и это внушало ей… страх.

– Ну, я, пожалуй, пойду, – сказала она, вставая.

– Подожди, мы еще не дошли до самого главного.

Лоик взял из вазочки горстку конфет в желтых обертках и развернул одну из них.

– Ты знаешь шутку про стул? Он раскладной.

Мари покачала головой, заливаясь смехом.

– О, нет, только не это. Ты ведь не собираешься мне читать хохмы, которыми исписаны фантики этих карамелек.

– Но мы же решили, что сегодняшний вечер посвятим тому, чтобы поднять боевой дух, – ответил он, разворачивая вторую конфету. – Что делают две зубные щетки 14 июля?

– Понятия не имею.

– Они устраивают фейерверк из зубной пасты.

Мари сделала вид, что прикрывает уши пальцами.

– Если ты продолжишь, все это произведет обратный эффект: я впаду в депрессию!

– Нет, подожди, они такие смешные!

– Ок, давай в таком случае устроим соревнование, чья шутка смешнее, – сказала она. – Кто первый засмеется, тот проиграл.

– Хорошо. Ты начинаешь.

– Ты знаешь, что было завтра, а будет вчера? Сегодня.

– Хм, – пробормотал Лоик, покусывая губы. – А ты знаешь, какой пробкой нельзя заткнуть бутылку? Дорожной!

– Ладно, ладно. Теперь моя очередь. Один пингвин дышал попой. Однажды он сел, задохнулся и умер.

Губы Лоика дрожали, он постарался сохранить серьезное лицо, но все напрасно, смех рвался из горла, он не выдержал и расхохотался. Мари чувствовала себя триумфатором.

– Я выиграла, выиграла, выиграла! – повторяла она, подпрыгивая на месте.

У Лоика на глазах даже слезы показались от смеха.

– Эта твоя история про пингвина, до сих пор не могу успокоиться!

– Мои дочери часто мне рассказывали анекдоты вроде этого. Большинство из них я забыла, но этот врезался в память. Ну так что же я выиграла?

– Все, что хочешь.

– Все, что я хочу? – спросила она, подвигаясь к нему.

– Все, что ты хочешь, – ответил он, гладя ее по руке.

Она закрыла глаза, целуя его, а потом прошептала:

– Единственное, чего я хочу, – чтобы твои шутки отличались остроумием и оригинальностью. Они – залог твоего благополучия и счастья.

Рассмеялась, схватила туфли и выбежала из каюты.

Мари рылась в сумке в поисках карты «Феличита». Отправляясь этим утром на экскурсию в Савону [34] Крупнейший город Лигурии, расположенный к западу от Генуи, административный центр одноименной провинции, порт на Средиземном море. , она бросила ее в сумку, не удосужившись положить в кошелек. Она, которая обычно в определенном порядке расставляла свои DVD – по цвету или по алфавиту, – сейчас не узнавала себя.

Во внутреннем кармане ее пальцы наткнулись на сложенный листок бумаги. Она удивилась, взяла его и развернула.

Мари!

Я не привыкла писать письма, и мне сложно это сделать, но я не могла уехать, не высказав тебе всего того, что у меня на душе. И вот я пишу тебе.

Ты даже не представляешь, как я счастлива, что встретила вас – тебя и Анну. Мы провели вместе три месяца, и я знаю, что теперь не смогу жить без вас. Вы очень много значите для меня. Я благодарю тебя за все эти моменты, которые никогда не забуду, за наши беседы и споры, за советы, которые ты мне давала, за открытость твоего ума, и главное – за твой юмор и искренний, сумасшедший смех.

Я желаю тебе счастья, которого ты, как никто, заслуживаешь. С ним или без него.

Целую тебя крепко-крепко.

(Черт возьми, когда я пишу, я становлюсь почти интеллигентной женщиной!)

P. S. Позаботься о Дуду, он, бедняжка, так страдает от того, что не умеет вибрировать!

Завершал письмо небольшой набросок, на котором были изображены три женщин со спины, облокотившиеся на перила и вглядывающиеся в морскую даль.

Стоя перед дверью каюты, Мари улыбалась. Камилла, разумеется, сунула письмо ей в сумку во время поездки в аэропорт. Странное совпадение: оно почти слово в слово повторяло письмо Мари, которое она также незаметно положила ей в сумку, причем в тот же момент.

Наступила ночь. Сидя на балконе, Мари в последний раз любовалась раскинувшимся перед ней видом, который она так любила. Луна отражалась в черной воде, над головой сияли звезды, усыпавшие небо.

После прощального ужина Лоик почувствовал тоску Мари и настоял на том, чтобы провести эту ночь вместе. Но она хотела побыть в одиночестве – именно этого ей хотелось больше всего. Поэтому, когда он уснул, она вышла на балкон.