Дарья Сойфер - На грани серьёзного

Эрик отступил, пропуская Киру вперед между рядами темных деревянных скамеек.

– Я даже не знаю, что рассказать, – сказал он шепотом в самое ее ухо. – Но это место у меня самое любимое. Поэтому я оставил его напоследок.

– О чем это вы шепчетесь?! – вмешался Ара, снова разрушая драгоценный вакуум беззвучия.

– Иди посиди, – Эрик кивнул вперед и легонько подтолкнул ее в спину.

Кира аккуратно прошла, надеясь не нарушить правил и не вызвать на себя гнев какой-нибудь благочестивой бабульки. Но бабулек не было, как и посетителей вообще. Поэтому Кира, озираясь, опустилась на одну из лавочек.

Это здание не говорило с ней. Оно слушало. Каждым предметом: от лакированного дерева спинок до частиц пыли, свободно плавающих в закатных лучах, собор Святого Якова будто бы приглашал ее выговориться. Ей захотелось лечь, свернуться клубочком, уснуть в твердой уверенности, что все ее проблемы ничтожны. Даже время здесь текло иначе. И Кира не знала, минуту она уже сидит здесь или целое десятилетие.

– Пойдем, красотка, – мягко позвал ее Арарат, и она разом вспомнила про голод, усталость и вообще про свое бренное тело.

Они приземлились в уличной кафешке, где в это время года клиентам заботливо выдавали пледы. Кира завернулась в мягкую шерстяную ткань и заказала тарелку горячего сырного супа. Ее манили фотографии пивных бутылок неизведанных сортов и мастей, но ей следовало блюсти образ феечки, а не мучимого жаждой байкера.

Стоило признать: этот раунд остался за Эриком. На флирт после десятичасовой прогулки не осталось сил ни у нее, ни, что самое важное, у Арарата. И пусть они договорились непременно завтра попутешествовать снова, едва добравшись до своего номера и рухнув на кровать, Кира поняла, что больше никогда не сможет переставлять ноги. Коварен подлец, нечего сказать! И торжествующий и до отвращения бодрый вид Эрика за завтраком только подтвердил ее теорию. А уж Григорян вымотался настолько, что и вовсе не спустился утром в холл.

Но проигрывать Кира не собиралась. Поднялась к Арарату сама, предусмотрительно взъерошила волосы прямо перед дверью, по традиции расстегнула верхнюю пуговицу.

– Предлагаю пикник на пляже! – промурлыкала она кокетливо.

Наживка прочно вошла в армянского шоумена, и уже через полчаса они загребали тапками знаменитый белый песок, нагруженные сумками с провиантом. Точнее, нагрузила Кира Арарата, сама же гордо несла лишь солнечные очки.

– Такое солнце, – она блаженно растянулась на покрывале, предварительно позволив мужчине все сделать самому.

Определенно, что-то приятное в этом было. Эдак она скоро привыкнет к хорошей жизни и не сможет перейти лужу, пока туда не бросит белый плащ какой-нибудь кавалер.

– Удивительная погода для сентября, – Арарат, крякнув, уселся рядом.

Его высокий лоб поблескивал от пота, темные пятна показались на фирменной футболке.

– Я целое лето не загорала. Даже в отпуске не была, – пожаловалась она, на глазах изумленного спутника освобождаясь от рубашки. – Видишь, совсем бледная.

Купальник Кира с собой не брала: все же осень в Прибалтике. Но маечка на бретельках-ниточках сгодилась на замену.

– А мне всегда белая кожа казалась аристократичной, – он принял позу поудобнее.

– Все равно хочу позагорать, – Кира медленно провела указательным пальцем от плеча к ключице и подцепила тонкую лямку.

Арарат замер с приоткрытым ртом. Мужчины одинаковы! У Эрика изначально не было ни малейшего шанса выиграть. Как следует подразнив воображение Григоряна, Кира убрала руку. Она не собиралась спешить. Двадцать второго – и ни днем раньше, иначе потом ей останется только запах парфюма на пустой подушке.

Отчасти она была даже благодарна Эрику. За азарт и постоянный дух соперничества. Взять и затащить незнакомого мужчину в постель… Вряд ли в любой другой ситуации у нее хватило бы на это смелости. Страх, брезгливость, отчаяние – вот что обуревало ее, стоило только представить, как она завершит начатое. Но как только чувствовала, что дает слабину и готова спрятаться от Арарата в ближайших кустах, сразу представляла, как злорадствует Эрик… И бросалась на амбразуру с удвоенным рвением.

Вот и теперь, поборов неловкость от небольшого стриптиза, Кира сглотнула, расправила плечи и достала из сумки крем от солнца.

– Не поможешь? – Она протянула тюбик Арарату, невинно распахнув глаза.

Тот хищно прищурился и выдавил белую субстанцию на ладонь. Но стоило ему коснуться Кириной спины, на все это безобразие упала тень.

– Вот вы где! – навис над ними Эрик, загораживая солнце.

– Не мешай загорать, – буркнула она, подыскивая взглядом корягу потяжелее.

– Гуляешь? – Арарат тоже выглядел недовольным.

– Не с кем… – протянул Саакян и вздохнул. – Но если я и вам мешаю, пойду, посижу один в номере…

– Ну что ты, садись, конечно, – сдался Григорян.

И Эрик плюхнулся прямо по центру подстилки, беспардонно разделив парочку. Арарату ничего не оставалось, кроме как лезть в сумку за вином, сыром и фруктами.

– Хотела от меня избавиться, маленькая развратница? – едва слышно шепнул Эрик Кире, пощекотав ее ухо бородой.

– Много чести, – фыркнула она.

– Вот бы ты с таким усердием готовила номер на фестиваль… – он осуждающе качнул головой. – Одна ерунда на уме.

– Номер на фестиваль у меня давно готов, – отрезала она.

– Намазаться кремом… – он скривился. – Никакой фантазии. Вот если бы ты искупалась…

– И свалилась с пневмонией? Не дождешься.

– Как знаешь. Я знал, что тебе не по плечу ход конем.

– Иди к черту, ишак недоделанный…

– Чего это вы шепчетесь? – нахмурился Арарат. – Давайте лучше выпьем.

Они выпили. Потом еще по одной. Вино было на удивление вкусным, с легкой ежевичной ноткой. Позднего урожая. Разумеется, сама бы она до таких тонкостей ни за что не додумалась, все это с видом знатока сообщил Ара. Послушать его, все, чего когда-либо касалась его мужественная рука, было в высшей степени эксклюзивным. Фрукты для него специально выбирал на рынке поставщиков повар, сыры – только европейские, которых в России теперь не достать. И на французской сыроварне у него знакомый, и у лучшего друга – свой винный погребок.

Усиленно делая вид, что Эрик Саакян – существо вымышленное, Кира вытянулась на животе, умильно подперла подбородок ладонями и все свое внимание отдала Арарату. С щенячьим взглядом и неподдельным интересом она выведывала историю его семьи, список детских болезней и прочие подробности, которые в совокупности составили бы полноценное дело ФСБ.

Арарат говорить любил, а еще больше ценил внимательных слушателей. В ответ на все его шутки Кира заливисто смеялась, от рассказов про бабушку Ануш растроганно шмыгала. С каждым словом Григорян все сильнее распушал павлиний хвост, и все отчетливее Кира ощущала раздражение Эрика.