Екатерина Вильмонт - Мужлан и флейтистка

– О, это ты еще не видела, что тут делается летом! – обрадовалась новой теме Августа Филипповна. – Иной раз кажется, что тут не Россия, а Китай!

– В Москве их тоже полно, – заметил Федор Федорович. – Но по-моему, пусть ездят!

– Скажите, а вы коренной москвич?

– Нет, я вообще-то деревенский, в Москве только институт закончил, потом периодически жил, ну, когда диссертации писал, а когда женился, купил в Москве квартиру, которую потом оставил жене. Вот как-то так…

Ираида сидела, млея от счастья. Она видела, что матери ее жених глянулся, но она борется с собой, просто из принципа. Ее условия показались Ире весьма скромными и разумными. Не срывать же Сашку до конца учебного года… И надо подыскать в Москве хорошую школу, да и вообще… А главное, Сашке он явно понравился!

– Федор Федорович, – вдруг обратился к нему Сашка, – а можно мне спросить?

– Конечно, можно, отныне всегда можно, только, знаешь, зови меня дядя Федя, хотя нет, лучше просто Федя, и, по возможности, на ты.

– Ух ты, здорово! – просиял Сашка. – Скажи, Федя, а твоя собака… она общительная?

– В принципе да, общительная. Но очень ревнивая. Но, я думаю, вы подружитесь.

– А почему у нее такое имя странное – Апельсиныч?

– Понимаешь, брат, это не я его так назвал. У него были другие хозяева, но они погибли… И потом, мне нравится имя Апельсиныч. Ему идет, он, знаешь ли, такого апельсинового цвета. А ты любишь собак?

– Обожаю!

– Вот и славно!

– Скажи, Федя, а у тебя дети есть?

– Да, есть, дочка, помладше тебя, и тоже Александра.

– А с ней мы подружимся?

– Вот тут, брат, я не уверен.

– Почему?

– Как бы тебе объяснить, – почесал в затылке Федор Федорович…

– Она из враждебного лагеря, да?

– Сашок, что ты говоришь! – воскликнула Ираида.

– Да все правильно он говорит, только я все же надеюсь…

– Что она переметнется на сторону противника?

Федор Федорович захохотал и поцеловал Сашку в затылок.

– Ай молодец, как загнул!

Сашка вдруг тоже захохотал.

– Федя, ты так смешно смеешься! Так нос морщишь! Правда, мам?

– Саша, нельзя смеяться над взрослыми! – одернула внука Августа Филипповна.

– Ну, в принципе, да, но это над чужими, – заметил Федор Федорович, – а мы почти уже свои… И потом, Августа Филипповна, он же не насмехается, а просто смеется, это, на мой взгляд, можно.

Да, кажется, с этим мужиком не пропадешь, подумал Сашка. Не то что с тем, из Испании, хоть и говорят, что он родной… Никакой он не родной, а с этим можно породниться. В момент, когда Федор Федорович разливал коньяк, дамы пили именно коньяк, Сашка толкнул локтем в бок Ираиду. И показал ей большой палец. Мама обняла его и шепнула:

– Сашок, ты у меня самый лучший!

А Августа Филипповна тем временем выговаривала официанту:

– Передайте вашему повару, что бефстроганов нельзя готовить с грибами! Это в корне неверно, грибы тут ни при чем! Это лишнее!

– Да? – заинтересовался официант. Эта старая петербургская дама внушала доверие. – Но вообще-то бефстроганов у нас пользуется большим спросом…

– Потому что эти люди попросту не знают, как нужно… Эту моду взяли, когда не было хорошего мяса в достатке, тем самым пытаясь улучшить вкус, только и всего!

– Хорошо, мадам, я скажу повару…

– Вот-вот, скажите.

– А я согласен с Августой Филипповной, – неожиданно заявил Федор Федорович. – В Москве в хороших ресторанах, как правило, грибы не добавляют. Я очень люблю бефстроганов и всегда спрашиваю, кладут ли грибы. Если да, беру что-то другое.

Ираида с удивлением на него взглянула.

– Не думала, что ты гурман, – улыбнулась она.

– Я вовсе не гурман, просто люблю вкусно поесть, – пожал плечами Федор Федорович.

А Елизавета Марковна просто любовалась своим любимчиком. Как умно и тактично он себя ведет, как общается с мальчиком! Тот уже смотрит на него влюбленными глазами. Ай молодец, Федор Федорович!

Наконец обед завершился.

– Когда у вас поезд? – спросила Ираида.

– В двадцать один час.

– Жалко, не смогу проводить, у меня вечером спектакль…

– Да, жалко… Но зато мы здорово продвинулись, – шепнул он ей.

– Ты такой молодец!

– Федя, а когда ты еще приедешь? – спросил Сашка.

– Ну, теперь ты приезжай, скоро каникулы… Мама, я надеюсь, сумеет вырваться хоть на денек-другой. А то у меня зарез…

– Непременно вырвусь! – горячо заверила его Ираида.

– Вот и славно! Остановитесь у меня. Санек познакомится с Апельсинычем…

– А Августа может ко мне приехать, – предложила Елизавета Марковна.

– Там видно будет, – довольно сухо отозвалась Августа Филипповна.

Решено было, что сейчас Федор Федорович посадит дам в такси, ближе к вечеру заедет за Елизаветой Марковной, а сейчас проводит Ираиду до театра.

Он заказал такси. Подал дамам пальто. Они вышли на улицу. Вскоре подъехало такси и остановилось за углом. Дамы поспешили к машине.

– Осторожнее, дамы, не звезданитесь! – крикнул он им вслед.

Елизавета Марковна фыркнула, а Августа Филипповна пришла в негодование! А Сашка в восторг! Наконец, они уехали.

– Федь, ты что, пьяный? – спросила Ира.

– Ну так, самую малость, а что?

– Мама таких выражений не приемлет!

– Каких выражений? – искренне не понял Федор Федорович.

– Ладно, проехали!

– Нет, ты скажи, каких выражений не приемлет мадам?

– Так, раскосяк с будущей тещей уже наметился?

– Ничего не понимаю! Объясни! – начал уже закипать Федор Федорович. При слове «теща» его трясло.

– Федь, ну ты же им крикнул «Не звезданитесь!»

– Да? – фыркнул он и засмеялся. – А я и не заметил! Надо же… А в глазах твоей мамы это страшный грех?

– Ну, примерно как для тебя сюсюрики! Но зато Сашка от тебя в восторге! Для меня это главное! И тетя Лиза тебя буквально обожает…

– У нас еще есть время? Может, пойдем пешком? – предложил Федор Федорович.

– Да, время есть… Пошли пешком. Знаешь, как я волновалась… Ужас просто!

– Откровенно говоря, я тоже. Сашка у тебя потрясающий малый! И красивый какой… Так на тебя похож… И умненький, с чувством юмора… Ирочка, родная, даю честное слово, я буду ему хорошим отцом. Обещаю!

– А я и не сомневаюсь.

– А скажи… – он выдержал паузу. – Скажи, а ты… ты родишь мне кого-нибудь?

– А ты хочешь?

– Очень! Очень хочу! Но не раньше, чем через год, сейчас нельзя, пусть Сашка привыкнет к жизни в другом городе, в новой школе… Ой, Ира, ты что, плачешь? Я что-то не то сказал, да?

– Нет, Федечка, нет, ты все правильно сказал. И я рожу тебе… Кого-нибудь… – сквозь слезы засмеялась она. – Не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку…

– С ума сошла! Разве можно так шутить? – испугался Федор Федорович. Он был не чужд суеверия.

– Ну, Елизавета Марковна, что скажете? – спросил Федор Федорович уже в поезде.