Дэвид Уоллес - Бесконечная шутка

Эсхатон на День Взаимозависимости ГВБВД входит в свою, наверное, самую важную фазу. Господ, за тележкой и портативным ТП, надевает белую шапочку (NB: не черную или красную), которая обозначает временное прекращение СПАЗОБов между двумя Комбатантами, но позволяет остальным Комбатантам преследовать свои стратегические цели, как они посчитают нужным. СОВВАР и АМНАТ теперь, т. о., довольно уязвимы. СОВВАРовские премьер Питерсон и маршал авиации Киттенплан, со своим белым уборщицким арсеналом-ведром в руках, шагают через Европу и Атлантику на переговоры с АМНАТовскими президентом Чу и верховным главнокомандующим Потлергетсом приблизительно в районе, кажется, Сьерра-Леоне. Тихо тлеют разные территории. Остальные игроки стоят и колотят руками по груди, чтобы не замерзнуть. Появляются и кружат несколько несмелых белых снежинок, и тают темными звездами, как только касаются корта. Пара мнимых мировых лидеров крайне непредставительно бегают туда-сюда с открытыми ртами, стараясь поймать первый осенний снег. Вчера было теплее и шел дождь. Аксфорд рассуждает, означает ли снег, что Штитт уступит и надует Легкое до фандрайзера через две недели. Сбит грозит выпасть из кресла. Пемулис, напряженно наклонившись вперед в своей фуражке мистера Хауэла, игнорирует всех. Он ненавидит печатать и ведет подсчеты при помощи карандаша и планшета а ля Делинт. «Форд»-седан на холостом ходу бросается в глаза болезненной цветной рекламой аспирина от «Нунхаген» на зелени правой передней дверцы. Хэл и Аксфорд, и иногда Трельч, обмениваются тем, что издали кажется Комбатантам некурящейся конфетой «Тутси-Ролл». У Тревора («Аксанутого») Аксфорда на правой руке всего лишь три с половиной пальца. Из Западного корпуса слышно, как миссис Кларк и кухонный персонал в сокращенный праздничный день готовятся к банкету Дня Взаимозависимости, где всегда подают десерт.

Теперь КРАСКИТ, в поисках, где бы тайком поднять безответный ПРИСРАВИС, шлет в квадрант ИНДПАКа высокую свечу с верхней подкруткой, выбивая, как утверждает КРАСКИТ, прямое попадание по Карачи, а как утверждает расстрелявший все боеголовки ИНДПАК, только непрямое попадание по Карачи. Опасный момент: в реальном мире реального Бога подобных прений не бывает, потому как правда проявилась бы в настоящем виде настоящих жареных сосисок в настоящем Карачи. Но здесь Бога играет Отис П. Господ, а Господ так яростно стучит по клавиатуре «Юситю» в попытках подтвердить правдоподобие мирного договора АМНАТа и СОВВАРа, что не может даже притвориться, будто видел, куда КРАСКИТ попал по ИНДПАКу относительно футболки Карачи – которая, между прочим, действительно сдвинута и взбучена, хотя, вполне возможно, по большей части ветром и ногами, – и из-за этого пробела во всеведении встает в тупик, как распределять соответствующие очки ПОСРАВИС и ПРИСРАВИС. Трельч не знает, говорить «Вот те НА!» или нет. Господ, в досаде из-за пробела, которого на самом деле не мог избежать ни один смертный, обращается за независимым мнением к Майклу Пемулису; и когда Пемулис тяжело качает головой в белой фуражке, подразумевая, что Господ – Бог, и он либо видит, либо нет, в Эсхатоне, у Господа случается кратковременная истерика, которая резко усиливается, когда Джей Джей Пенн из ИНДПАКа ни с того ни с сего заявляет, что снег по-любому влияет на зону поражения, пожара и интенсивность ЭМИ, а то и, кто знает, на ядерные осадки, и говорит, что Господу теперь надо полностью переделать коэффициенты ущерба, прежде чем игроки начнут формировать реалистичные стратегии.

Ножки стула Пемулиса визжат и рассыпают красный арахис в конической форме, как из рога изобилия, и он входит в роль этакого серого кардинала Эсхатона, и звенит сеткой-рабицей театра, отвечая Джей Джей Пенну в самых отборных выражениях. Вдобавок к тому, что он весьма чувствителен к любым угрозам цельности карты – угрозам, которые возникали и раньше и которые, на взгляд Пемулиса, угрожают захватывающему реализму игры (каковой зависит от того, веришь ли ты в иллюзию, что 1300 кв. м покрытия теннисных кортов представляют прямоугольную проекцию планеты Земля), – Пемулис также заклятый враг всех Пеннов во все времена: старший брат Джей Джей Пенна Майлс Пенн – теперь двадцатиоднолетний профи, он пыхтит в безысходном сателлитном турнире Третьего мира, играя в мрачных дизентерийных краях за оплату расходов на поездки, – когда Пемулис впервые попал в ЭТА в одиннадцать лет, окрестил его Майклом Хренулисом и почти на год убедил в том, что если нажать на пупок, у Пемулиса отвалится задница 129.

– Снег идет на гребаной карте, а не на самой территории, дебил! – орет Пемулис Пенну, у которого уже дрожит нижняя губа. У Пемулиса лицо человека, которому однажды понадобятся лекарства от давления, – его конституции Тенуат вообше не идет на пользу. Трельч выпрямился и очень тихо и быстро тараторит в микрофон. Хэл, который в свое время ни разу не носил шапочку и обычно отыгрывал какую-нибудь маргинальную страну в глубине ядерных трущоб, обнаруживает, что пенновская путаница карты и территории его больше заинтриговала, чем расстроила, а то и позабавила.

Пемулис оборачивается к павильону и всем своим видом как бы говорит Хэлу: «Хоспади!»

– Только считается ли территория реальным миром, вот вопрос! – окликает Аксфорд Пемулиса, который мечется так, будто завидел за забором добычу. Аксфорд прекрасно знает, что в таком состоянии Пемулису вполне можно трахать мозг: он всегда потом отходит и во всем раскаивается.

Сбит пытается крикнуть Пемулису «Облом», но не может попасть ртом в мегафон из сложенных рук.

– Реальный мир – то, что обозначает в игре карта! – поднимает голову от «Юситю» и кричит Аксанутому Господ, стараясь угодить Пемулису.

– А как по мне, снег тут у нас вполне реальный, ЭмПэ, – отвечает Аксфорд. Лоб у него все еще багровый от кашля. Трельч пытается описать разницу между символической картой усеянных экипировкой кортов и глобальным стратегическим театром военных действий, который она обозначает, используя только клише спортивных комментаторов. Хэл переводит взгляд с Аксанутого на Пемулиса, потом на Господа.

Сбит наконец со стуком вываливается из кресла, но его ноги запутались в ножках. Снег идет все сильнее, и темные звезды таяния множатся и покрывают все корты. Отис Господ пытается одновременно печатать и вытирать нос рукавом. Дж. Гопник и К. Маккенна бегают по своим квадрантам, высунув языки.

– Снег реального мира не считается, если он падает на сраную карту!

Из совещающегося кружка глав АМНАТа и СОВВАРа вокруг компьютерной тележки Господа высовывается коротко стриженная голова Энн Киттенплан.

– Твою мать, отвали ты от нас! – вопит она Пемулису. Трельч выдыхает в микрофон «Ого». О. Господ возится с защитным зонтиком тележки, на поднимающемся ветру вращается маленький белый пропеллер на шапочке. Волосы игроков запорашивает снежком.