Игорь Козлов - Время «Ч»

Зачем?.. Почему?..

Солнце за тучами наклонилось еще ближе к горизонту, и лучи погасли. Мгновенно… Все…

Обиженный катеришко заскользил в сторону Ялты.

Море было гладким. Горизонт — серым.

Это был лучший отпуск в моей жизни. Я чувствовал необычайный прилив сил…

Мы называли его просто — дедушка Акмал. Он приходил на заставу почти каждый день и всегда — даже зимой — приносил с собой большую желтую дыню. Когда мы дружно уплетали ее, она буквально таяла во рту. Это был какой-то особый сорт — медовый, душистый.

Мы знали, что Акмал потерял на войне трех сыновей. Может быть, поэтому его так тянуло к молодым солдатам. Он любил смотреть, как мы занимаемся физподготовкой: бегаем вокруг дувала, подтягиваемся на перекладине, выжимаем самодельную штангу. Он знал всех нас по именам, но, обращаясь, всегда добавлял «огылжон», что по-узбекски означает «сынок».

По праздникам аксакал надевал красивый шелковый халат, на котором ярко блестела медаль. Начальник заставы рассказывал нам, как дедушка Акмал задержал нарушителя. Он тогда пас на берегу колхозную отару. Помогал ему верный Акбар — огромный, лохматый пес. Лазутчик, прячась за корягу, переплывал пограничную реку. Акмал вблизи видит плохо, а вдаль его узкие глаза глядят зорко. Он сразу заметил эту странную корягу, которая «шла» поперек течения.

Дедушка Акмал вместе с Акбаром незаметно спрятались в зарослях тростника. Нарушитель причалил к берегу, только хотел развязать свой мешок — и вдруг слышит:

— Руки вверх, нечестивец!

Обернулся лазутчик — рядом дедушка Акмал стоит и Акбар грозно зубы скалит.

— Ты что, аксакал? Я купаюсь здесь…

— Иди, куда скажу! Иначе мой Акбар разорвет тебя на куски!

Так Акмал и привел нарушителя на заставу.

…Однажды дедушка Акмал пришел в праздничном халате. Это было 22 апреля — день рождения Владимира Ильича Ленина. Начальник заставы на митинге выступил, комсорг наш выступил… И тут дедушка Акмал сразу две руки поднял:

— Можно я скажу?

Все, конечно, обрадовались.

Встал дедушка Акмал, снял тюбетейку, провел ладонью по своей короткой седой бороде и говорит:

— Дети мои… Шестьдесят рек вытекают из горных ущелий, но только Амударья и Сырдарья пробиваются к морю, остальные — теряются в песках… Где кончается вода, там кончается жизнь — это знает каждый узбек. Здесь у нас воды много, но была своя беда. Разольется весной Амударья, напитает в пойме болота, а потом снова уйдет в свое русло. В болотах этих комаров плодилось видимо-невидимо. Все жители нашего кишлака страдали от них, почти каждый болел малярией… Помню, зимой 1924 года пришла к нам страшная весть, что умер Владимир Ильич Ленин — наш большой учитель, который всему народу, всем дехканам свободу дал и верный путь указал. Стали мы думать, как увековечить память великого человека. Кто-то сказал: слышал, мол, в больших городах памятники ставят. И решили мы собрать деньги и тоже поставить памятник в нашем кишлаке. Снарядили караван на базар. Продали дыни, урюк, ковры… Много денег наторговали. А как памятник сделать — не знаем. Тогда пошли к начальнику заставы. Выслушал он нас и говорит: «Товарищи, вы хотели поставить памятник Ленину — спасибо вам! Но гляжу я на вас: лица желтые, больных много… И подумал: Ленин зачем революцию делал? Чтобы всем хорошо жилось, чтобы все люди счастливыми и здоровыми были, а у нас пока многие болеют малярией. Может, мы отметим день памяти Ленина по-своему? Уничтожим малярийные болота, и наше здоровье будет памятником вождю. Мне кажется, что Ленин одобрил бы это…»

Сначала стояла тишина. Потом один улыбнулся, другой покачал головой, третий сказал: «А что? Ведь верно…»

И вскоре пришел к нам в кишлак обоз с керосином. Мы вместе с пограничниками залили им все болота и подожгли их. Так был уничтожен в наших краях рассадник малярии…

Дедушка Акмал немного помолчал, вглядываясь в наши лица, а потом чуть дрогнувшим от волнения голосом сказал:

— Я вот что предлагаю, уртаклар-товарищи! Давайте мы сегодня начнем осваивать солончак, на котором стоит ваша застава. Я думаю, пришла пора… Пусть каждый в свободное время поработает, и наши колхозники вам помогут. Этим мы почтим память Ленина…

Много лет прошло с той поры. Я закончил училище, стал офицером. Недавно по делам службы мне снова пришлось побывать на берегах Амударьи. С волнением подъезжал я к «своей» заставе. Не узнать ее теперь: зеленые стройные тополя стоят, как часовые, а рядом — большое подсобное хозяйство, растут овощи, фрукты, виноград.

После обеда начальник заставы, молоденький старший лейтенант, угощал нас дыней. Она была сочной, душистой и прямо таяла во рту.

— Это наша гордость, — пояснил старший лейтенант, — особый сорт. Мы называем его «акмал»…

Когда я служил первый год и только начал работать с молоденьким кобельком по кличке Гром, приехал к нам на заставу корреспондент из областной газеты. Парень он был крепкий, заводной, в армии, по всей видимости, не служил, и все ему казалось в диковинку, все хотелось своими руками пощупать.

Ну, сводили мы его на стрельбище, дали пострелять боевыми патронами. В мишень он, конечно, не попал, но удовольствие получил огромное: уж больно ему нравилось, как после его выстрелов пыль над землей клубилась.

Потом залез он на наблюдательную вышку, посидел на ней часа два и все сокрушался, что такую красоту фотографировать нельзя.

Затем сводили мы его к самой границе — показали настоящий пограничный столб. А когда он увидел нашу контрольно-следовую полосу, тут уж удивлению корреспондента не было предела.

— Как же так? — говорит. — Земля хорошая, добротно вспахана, а сорняки на ней не растут? Может, вы в нее гербициды вносите?

— Нет, — отвечаем, — у нас свой метод…

— Откройте, — просит корреспондент, — пожалуйста, ваш метод. Я про него в газете напишу. Вам работники сельского хозяйства памятник поставят!

— Никак нет, не можем… Это — военная тайна.

Журналист сразу присмирел и даже немного обиделся. А мы усмехаемся и ладони за спину прячем, чтобы он мозоли не заметил, которые мы на этой «грядке» заработали.

Вернулись на заставу, и тут корреспондент наконец увидел вольер с моим питомцем. Смотрю — глаза у него опять заблестели.

— Ох, — восклицает, — какая собачка! Волкодав!

А меня черт за язык дернул:

— Ясное дело! — говорю. — Чемпион округа! Самого здоровенного детину с ног валит!

— Вот здорово! — обрадовался журналист. — Товарищ рядовой, у вас же есть специальный костюм — пусть ваш пес попробует меня с ног свалить!

— Зачем вам это нужно? — насторожился я. — Собака матерая. С ней шутки плохи!