Тамара Лисицкая - Идиотки

— Послезавтра Новый год, надо подумать, что делать! — на всякий случай напомнил Алексей, и получил ожог второй степени от тяжелого взгляда Сергея. Сергей уже все прекрасно знал про педерастический курорт, который его полоумная сестра организовала в подаренной квартире. Ее дело, конечно. Но Сергея липкими голубыми языками не трогать! И его Лену тоже! Они участвовать в таком сраме не будут!

Они вышли к лифту, и Сергей долго сердито молчал. Молчала и Лена.

— Слушай, это, конечно, не мое дело, — он не выдержал. — Ты можешь общаться с кем угодно. Но нельзя ли это общение так организовать, чтобы мы не пересекались! Знаешь, я как-то не очень люблю нетрадиционно ориентированных мальчиков!

— Откуда ты знаешь про «нетрадиционную ориентацию»?

Она что, издевается? Улыбается?

— А что, ты думаешь, это знаете только вы? Нет! Это знают все, у кого есть глаза и уши!

Лена перестала улыбаться:

— И родители?

— Насчет родителей не знаю, не спрашивал. А вот все наши общие знакомые прекрасно осведомлены, и с некоторых пор это стало меня напрягать! Мне моя репутация мужчины дорога, между прочим!

— Никто не пытается запятнать твою репутацию мужчины!

— А для этого ничего и делать не надо! Достаточно пару раз оказаться в одной компании с этими! Голубками! И услышать в свой адрес какую-нибудь милую шуточку!

— Не думаю, что о сегодняшнем визите узнает кто-нибудь, кроме тех, кто был в палате!

— Абсолютно бабская позиция! Голову в песок! А я тебе говорю, что…

В лифт вошла молодая медсестра, внимательно посмотрела на Лену, на Сергея. Начала улыбаться. Видимо, узнала Лену, но ничего не сказала. Просто игриво обернулась, выходя.

— Симпатичные медсестры здесь работают! — громко сообщил Сергей. — Если мы сломаем ногу или шею, обязательно попросимся на ваш участок!

Медсестра хихикнула, потом лифт закрылся, и дальше Лена и Сергей ехали в тишине. Он уже забыл о неприятной встрече с позорными дружками Лены и Ирки. Думал о своем, потрясал связкой ключей в кармане и улыбался.

На улице их ожидала новость. Под замерзшими «дворниками» белел листок.

— Не понял! — Сергей взял его в руки, развернул. — Это у них что, штрафы теперь за больничную стоянку выписывают?

Лена по ходу заглянула в листок, потом забралась в машину, и только после этого сознание презентовало ей строчки, которые успело записать в момент заглядывания:

«…скучаю по твоему голосу, безумно…».

Стало холодно, холодней, чем обычно. А Сергей все читал, читал и оглядывался, словно ждал, что сейчас написавший выйдет из-за угла. Но радости на его лице не было, напротив — легкая растерянность и все то же раздражение, уже заявленное в палате.

— Что это? — равнодушно кивнула Лена на листок, могла Сергей уселся на сиденье.

— Да так, фигня какая-то… Рекламный проспект, самопал… «посетите нашу новую домашнюю парикмахерскую»…

Они тронулись, и Лена вдруг почувствовала, что сейчас случится что-то страшное. Еще секунда — и она набросится на Сергея. И будет бой.

— Это не рекламный проспект, Сергей! — сказала она ледяным голосом. — В рекламных проспектах не пишут о том, как безумно скучают по твоему голосу!

Вот как…

Сергей мрачно улыбался до следующего светофора, а потом сунул руку в карман дубленки и извлек измятый листок:

— На, читай…

И Лена взяла бумажку. Могла бы гордо оттолкнуть руку, скомкать эту гадость и выбросить, не глядя. Но она взяла.

«Проходила мимо, увидела твою машину. Такой дорогой сердцу номер… Поняла, что скучаю по твоему голосу, безумно хочу видеть тебя. Если будет возможность, позвони. Оля К.».

Лена перечитала еще и еще раз. Сергей безмолвствовал, ждал реакции. Но поскольку Лена тоже молчала, и это молчание становилось тягостным, он снова начал первым:

— Это Курлова. Никак не угомонится, хоть и вышла замуж… Я не виноват, я эту цидульку одновременно с тобой увидел.

— Ты с ней встречаешься?

— Да с какой дури? Смысл?

— А что, встречаются всегда со смыслом?

— Не знаю, как у других, а я минимально думаю головой перед тем, как пригласить кого-то на свидание!

Лена чувствовала, как до краев наливается кипящим, булькающим возмущением. «Соскучилась по твоему голосу»! «Если будет возможность, позвони»!

— А почему ей так дорог номер твоей машины? Это ведь новая машина! И новый номер! Вы уже расстались тогда!

— Нет! Тогда мы еще не расстались! И я видел ее несколько раз на прошлой неделе! И месяц назад! Мы, между прочим, старые друзья, пережившие вместе определенные события! Понимаешь? Друзья!

— Настолько близкие, что она безумно скучает?

— А что, ты не скучаешь безумно по своим подружкам? У тебя такого не бывает? Скажи, что ты никогда не писала своим девчонкам записки, не пыталась просто так, без повода, им позвонить! Скажи!

Лена не могла сказать такого. Но и согласиться с тем, что Сергей предлагает для оценки равнозначные ситуации, тоже не могла.

— Ты же говорил, что больше не общаешься с ней?

— Далась тебе эта несчастная Оля! Что, нет других поводов попортить мне настроение?

— Да пошел ты!

И Лена вдруг рванула дверь — благо, машина стояла на светофоре и в первом ряду — и выбежала в зиму. Она мчалась, не глядя, запахнув на лице рукава свитера, а куртка осталась в машине, и сумка там осталась. Ни о чем не думала Лена в тот момент, просто тупо прорывалась сквозь снег и ревела как белуга.

Сергей догнал не сразу, сначала пристроил машину на «аварийку», а потом набросился, скрутил и поволок назад.

— Да ты ревнуешь меня! — крикнул он ей прямо в ухо так, что зазвенело. — Ревнуешь меня, малолетка!

— Отстань! Не трогай меня! Иди к своей Оле!

— Ревнуешь! Ревнуешь, причем дико!

— Пошел ты! Пошел ты вместе с Олей и всеми остальными! Я тебя ненавижу!

— Ни фига! Ты меня не ненавидишь! Ты меня ревнуешь! Ай-ай-ай! Как не стыдно!

— Отвали! Отпусти меня!

Прохожие, покрытые сугробиками снега, опасливо-любопытно обходили их стороной, кто-то весело улюлюкнул. Каждый пережил такие моменты, а некоторые и не раз.

— Пусти!

Но он захлопнул дверь и стал обходить авто, смахивая с себя то, что успело насыпаться за пять минут, проведенных на улице.

Лена уже никуда не рвалась, хотя дверь никто не держал: хочешь — убегай. Но было бы совсем глупо… Сидела, зло размазывая снег и косметику.

— Ну, что? Успокоилась? — Сергей завелся, прислушался к звуку мотора, все ли в порядке: а что-то похрипывает. — Набегалась? В следующий раз предупреди заранее, я тебя поближе к стадиону высажу…

Лена отвернулась, абсолютно искренне ненавидя сейчас и его, и его поганую улыбку, и его девушек.

— Ладно, все! Порезвились и хватит. Возьми зеркало и подумай, что с этим можно сделать. Я бы, конечно, предложил радикальные меры. Например, отсечение дурной головы… Но у нас мало времени… Так что попудрись там, подкрась губки… Действуй, сестра.