Тамара Лисицкая - Идиотки

— Да тут все по-другому…

— А как?

Сергей посмотрел на Ирочку. А можно ли тебе доверять, Ирочка? А можно ли с тобой вообще разговаривать на одном из славянских языков?

— Я реально влюбился.

— Ну-у-у. — Ирочка кивнула, хотя ничего не поняла. — Да, бывает такое… И что? Все равно можно быстро развестись, если детей нет…

— Да я разводиться не хочу. Я и жениться не очень хочу…

— А чего тогда? Залетели, да?

— Я залетел…

— Это как? — Ирочка хихикнула и высыпала на ладонь несколько новых сигарет, протянула Сергею. — Ты что человек-амфибия?

— Дура.

— Ну, ладно, извини… Объясняй давай!

Пришла медсестра, несколько секунд пронзительно смотрела на сидящих — давала понять, что их курение на лестнице глубоко аморально и требует немедленного прекращения. Только Ирочка и Сергей ничего не сказали, не смутились, не бросились гасить свои сигаретки о стену. Они жались друг к другу плечами, сверкая в полумраке белками глаз, и молча ждали, пока медсестра уйдет. И она ушла, хотя взглядом пообещала вернуться.

— Ну?

— Я подхватил… Короче «венера» у меня.

— Херово… Ну, и что?

— Оно, конечно, пару недель и вылечится, но…

— Она тоже подцепила?

— Ну, ясное дело… От меня.

— И теперь, типа, устроила скандал: или женись, или я расскажу маме, что ты меня заразил сифилисом?

— Идиотка, какой сифилис! — Сергей швырнул сигарету вниз, мимо прологов. — Что ты несешь, мля?

— Ну, я просто других венерических не знаю… Кроме беременности…

Мимо снова прошла медсестра. Очень скорым шагом. Сразу было видно, что она как раз сейчас решает проблему курения в больнице и ищет местного вышибалу, который повышвыривает всех курцов к чертовой матери.

— И что? Серый, не молчи! И что теперь?

— Ну, что… Она ничего не знает…

— Как не знает? Она что тупая? Не видит, что у нее болячка непонятная?

— Она никогда раньше с таким не сталкивалась. Я у нее первый, и спит она только со мной!

— Ты уверен?

Сергей строго и глубоко посмотрел на бойкую сестрицу. Сестрица округлила свои паскудные пухлые губки и испуганно заткнулась.

— Уверен.

— Да…

— И вчера я ей сказал про эту свадьбу, отвлек, называется… Боялся, что она догадается, к какому доктору я ее везу среди ночи… Короче, действовал в состоянии аффекта…

— Блин! Ну, так скажи сегодня, что передумал! Пусть катится, блин! Еще переживать из-за какой-то…

— Не хочу я, чтобы она катилась! Мне с ней нравится, понятно? Она меня устраивает, и вот так по дури лишиться сразу всего!

— Ни фига не понимаю, — рассердилась Ирочка. — Жениться ты не хочешь, но и терять ее тоже не хочешь… Так чего же ты хочешь?

— Не знаю, чего я хочу… Хочу, чтобы все было, как раньше. Вместе работали, вместе спали, вместе куда-то ездили — и никакого напряга…

— Погоди-погоди, — приподнялась Ирочка, встала совсем. — Погоди-погоди… Это на ком же ты женишься, а?

Сергей посмотрел на нее снизу, из угла. И оказалось, что он такой маленький! И не потому, что сидит комочком на корточках, а объективно маленький, сантиметров на десять ниже Ирочки. Старший брат, блин…

— На Ленке…

Ну, почему ему нельзя жениться на подруге сестры? Что тут такого?

Но что-то такое было. Оба это почувствовали. С таким же успехом Сергей мог признаться, что убил дворника и спрятал тело в канализации.

— На Ленке? На Ивановой?

— Да.

— Офигеть можно…

Ирочка прошла туда, прошла сюда, дрожащими руками сунула в зубы новую сигарету.

— Офигеть… На Ленке…

— А что тут такого? — пискнул Сергей. — Ей двадцать лет, не ребенок!

— Офигеть можно… И она ни о чем не догадывается… Заразил Ленку, и она ни о чем… Ай да Сергей! Ай, молодец!

Это уже становится обременительным. Сергей встал.

— Я тебе вообще мог не рассказывать, понятно? Теперь давай, беги! Рассказывай все подружке! Давай! Брат у тебя скотина, сволочь! Всю жизнь был скотиной и сволочью!

— Вот это в точку! — прохрипела Ирочка, не глядя на сволочь и скотину.

— Всю жизнь тебе от меня доставалось, все время я тебе портил жизнь! Теперь можно отыграться! Давай, беги!

— Ну, блин, Серый, ты и животное…

— А ты не животное? Ты не сволочь? Просто ты у нас, блин, белый лебедь! Не такая, как мы, крестьяне! Вся воздушная! Ты у нас порхаешь над землей, посвящаешь себя искусству и педикам! А то, что родная мать тебя уже ненавидит за твою тупость и раздолбайство, этого ты не замечаешь? То, что отец о тебе говорит «наша дурочка», ты не знаешь? Правильно, не знаешь, потому что не хочешь знать! У тебя своя дорога, у нас всех — своя! Мы — злое быдло, а ты — ромашка! Только ты выросла из того же говна, ромашка, что и я! И в такое же говно превратишься!

— Ну, нет, не дождетесь, — тихо улыбнулась Ирочка. — Этого вам, ребята, не видать!

Она аккуратно смяла свою сигарету, смяла горящей, не почувствовав даже, в каком месте огонек прожег ей ладонь.

И пошла прочь.

Худенькая, высокая.

Пошла прочь таким опасно красивым шагом, что становилось понятно — не просто так уходит.

— Вали, блин! Принцесса сраная! — крикнул ей вслед Сергей и пнул стенку. — Хоть навсегда свали! Никто не поплачет!

Прибежала медсестра, привела полную даму грозной наружности. Та нахмурила брови и потребовала очистить лестничный пролет. Сергей набрал побольше воздуха и начал громко и внятно объяснять даме, что он думает по поводу пролетов, больниц и жизни вообще.

— Ромка, иди сюда! — рявкнула Ирочка, распахивая дверь Наташкиной палаты.

Снова к ней обернулись два десятка лиц-блинов. А кто-то по инерции продолжал гундосить:

— Он очень приятный, робкий человек. И при этом довольно привлекательный…

— Заходите, Ирина, мы как раз обсуждаем вашего мужа! — радостно заорал психолог Леонид.

— А мне пофиг, кого вы обсуждаете, — бодро заметила Ирочка и вышла в коридор.

Через тридцать секунд перед ней стоял смущенный, озадаченный Рома.

— Что-то случилось? Зачем ты так… грубо?

— Случилось, — Ирочка снова сунула сигарету в зубы, но не прикурила, а так и осталась стоять, кусая фильтр. — Слушай сюда! Сейчас я еду домой, собираю вещи и деньги и возвращаюсь в Москву! Завтра берешь билет на любой проходящий утренний поезд…

— Завтра утром будет еще Новый год! — испугался Рома.

— Ладно, берешь билет на 23 с чем-то и приезжаешь ко мне! Если нас не хотят видеть здесь, будем жить в другом городе! Ничего!

— Кто нас не хочет видеть здесь? Зачем мы будем жить в другом городе? — Рома совсем изнемог от ужаса. — Что случилось?

— Потом объясню!

Дурак такой! Здоровый, красивый дурак! Ирочка посмотрела на его угольные брови домиком и почувствовала, как внутри заработал генератор слез. Пришлось отвернуться и уничтожить эти слезы усилием воли.