Тамара Лисицкая - Идиотки

— Вот на свою свадьбу их и приглашай!

— А я хочу сейчас!

— Ира! Ты у меня сейчас получишь, ясно тебе?

— Ну и пожалуйста! Бей! Как будто в первый раз!

Она стащила платье, швырнула на пол и убежала, заперлась у себя в комнате.

— Ирина! Открой немедленно!

— Не открою!

— Открой, говорю! Открой, пока не поздно!

— Не открою!

— Я сейчас эту дверь выбью, мать твою! Открой!

— Не выбьешь! Дверь лаком покрыли неделю назад!

— Ах ты сучка!

— Сама такая!

Валентина Сергеевна ударила дверь пару раз, поголосила, но была вынуждена отступить.

Утром следующего дня Ирочка демонстративно отказалась есть-пить и пообещала уйти из дома, если ее подруг не пригласят на свадьбу.

Поливая дочу лучшими ругательствами, Валентина Сергеевна дала согласие.

Девочки хотели попасть вместе со всеми в ЗАГС, но Валентина Сергеевна не желала видеть толпу посторонних подростков, а идти без подружек Ирочка снова отказалась. Поэтому приехали прямо в ресторан. По дороге Ирочка сцепила какого-то молодого солдатика, весело щебетала с ним всю дорогу, а когда обалдевший от счастья солдатик вышел, она посылала ему поцелуи из окна троллейбуса. Было смешно, девочки хохотали, толкались, Ирочка хищно искала взглядом новые жертвы, но находила только усталые, взрослые лица, в основном женские, страшно раздраженные соседством с такими паскудными малолетками.

В ресторане уже разогревался ансамбль, бродили одинокие гости, сталкивались с быстроногими официантами, отступали назад и там снова с кем-то сталкивались. Девочки промчались по всему залу. Исследовали каждый угол, стащили пару бутербродов с красной икрой. Потом Ирочка пошла знакомиться с музыкантами.

— Мать снова в больницу положили, — поделилась Наташа, равнодушно снимая с масла икринку за икринкой.

— А что с ней?

— Не знаю. Говорят, диабет, давление. Надо в санаторий ехать. А куда она поедет? У нас денег нет, и Виолетка болеет без остановки.

— А что отец?

— А, — Наташа махнула рукой. — Что отец. Он никогда дома не бывает, все время командировки…

— Понятно, — Лена вздохнула из солидарности, но при всем желании не смогла отдать Наташкиным заботам первое место по тяжести. У нее была своя забота, своя беда. Прошло четыре дня с того памятного вечера, а Андрей не звонил…

Когда Лена об этом думала, ей становилось больно до слез. Такой потребности в чужом человеке она не испытывала никогда. Может быть, только когда в детстве мама где-то задерживалась, вот тогда случалось что-то похожее — темный, жгучий страх… Но мама обязательно прибегала, взмокшая, румяная, с авоськами, с извинениями. А Андрей молчал. И когда Лена думала о том, что он может не позвонить НИКОГДА, ей просто не хотелось жить. Ситуация, когда Андрей не позвонит никогда, за барьером реальности. Причем этот барьер был порядочно острый, и Лена каждый раз ударялась об него, о мысль «никогда», и повисала, трепыхаясь и немея от боли и ужаса. Холодные, судорожные корчи тоски, когда хочется громко орать и выть… Так плохо! Так страшно плохо! Потом проходило время, тело и разум чуть-чуть привыкали к этому состоянию, можно было отвлечься, посмотреть на шарики, на белые банты по стенам, на грустную Наташу с драным пакетиком в руках, уже частично заполненным ворованными деликатесами, на красавицу Ирочку, присевшую на краешек сцены рядом с молодым лохматым гитаристом… Вкусно пахнет кухней, где-то позвякивают бокалы, и в воздухе явно вызревает разряд праздника, любовного приключения. А где это Андрей, а? Что-то его рядом нет… Бах! Он не позвонит!! Никогда!!!

И все сначала…

— Эй, девчонки! — Ирочка вся сияла. — Видели, кого я склеила?

— Кого?

— Ну, гитариста! Его зовут Эдиком, он учится в институте культуры! Симпотненький какой! Девчонки, я влюбилась!

Лена вздрогнула, сморщилась и снова погрузилась в пучину своего несчастья. А Наташа заулыбалась, как любящая мама, скептически махнула челкой:

— Ирка! Ты влюбляешься раз в неделю!

— Ну и что? Если у меня так сердце устроено?

— А сколько ему лет?

— А какая разница? Я ему тоже понравилась, это видно!

Она обернулась, уставилась на своего нового героя с выражением гордости за трофей. Трофей пижонисто перебирал струны и ходил по сцене голубем, раздувая зоб и взмахивая хаером по делу и без.

— Молодые! Молодые едут!!!

На мгновения весь мир отвлекся от дел и метнулся туда, где появились они — жених и невеста. Шум, гам, крики, звук одинокой гармошки.

Девочки с трудом пробились сквозь тесное кольцо гостей и, застряв где-то во втором ряду между небом и землей, усмотрели только краешек белого платья и хрустальную стопку, мелькнувшую над головами. Звон, новая порция радостных криков, и волна гостей хлынула обратно, в ресторан, как попало унося запутавшихся девиц.

Но они были не в обиде. Они были, напротив, рады. И когда появилась возможность снова встать на ноги, немедленно помчались посмотреть на невесту.

— Ой, смотри! У нее вместо фаты шляпка!

— И перчатки!

— А на платье розы бисером вышиты, видите, да?

Илона скользила взглядом выше голов гостей, ее скромный фасадик был украшен абсолютно королевским одеянием. Она выглядела просто зашибись — то ли благодаря косметике, неожиданно открывшей на лице Илоны глаза, то ли потому, что все невесты красивы по определению, таков уж замысел Творца и женской природы.

Сергей важно пожимал руки, кого-то обнимал, выглядел, как завидный жених, им же и являлся.

Когда гости вокруг так либо иначе рассосались, разбрелись по местам, рассредоточились по углам с заготовленными подарками, девочки неожиданно обнаружили на линии огня себя — одиноких, восторженных дурочек, тупо выпучивших глаза на великолепную пару.

— Ирка? — Сергей поманил рукой. — Ну, иди целуй брата!

Илона немедленно их покинула, устало двинулась в сторону своего стола.

Ирочка подошла, протянула руку, пискнула: «Поздравляю»! И ретировалась.

Вслед за ней болванчиками подтянулись Лена с Наташей. Они тоже пожали жениховскую руку, тоже что-то пролепетали.

— Красивая у меня невеста? — хмельно спросил Сергей, купая сутулую спину молодой супруги в неге взгляда.

— Очень! — согласилась Лена, попыталась освободить ладонь. Но Сергей только крепче ее сжал.

— Как мы сейчас заживем, елки зеленые! Я такого наворочу!

Лена оглянулась на подружек, ища помощи. Они улыбались, смотрели с благостным выражением лица, как их подружке плющат ладонь…

— Ничего-ничего! Все будет хорошо! — Сергей взглянул на Лену, вряд ли помня, кто она такая. — Все будет хорошо! И ты, рыжуха, когда-нибудь встретишь хорошего, умного человека и все будет хорошо!

— Ага!