Тамара Лисицкая - Идиотки

Ну Ромка! Ну урррод!

Наташа бежала со свадьбы через пятнадцать минут после злополучного танка. Во-первых, ей надо было покормить сестер свадебными вкусняшками. Во-вторых, начиналась ее рабочая смена в столовке. В-третьих, отношения с Ирочкой и ее семьей было безнадежно испорчены.

Лена пришла домой поздно, мама не спала, читала на кухне. В зале громко храпел Костик. На кухне тихо храпела Мурка.

— Ну, как все прошло? — спросила Маргарита Петровна, не отрываясь от книги.

— Да так, — Леночка села на Мурку и даже получила какое-то странное удовольствие от того, что кому-то плохо, как и ей, Лене. — Мне никто не звонил?

— Нет.

Все кончено. Все кончено. Он не позвонит НИКОГДА!

Маргарита Петровна посмотрела на дочь.

— Лен, ты расскажешь, что с тобой происходит? Я ведь переживаю, понимаешь?

— Ничего, все нормально.

— Ничего не нормально, я же вижу! В школе проблемы?

— Нет.

— С девчонками поссорилась?

— Нет.

— Тогда что?

— Ничего.

Маргарита Петровна закусила губу, с грустью рассматривая профиль дочери. Наверняка влюбилась. Бедная. А он, конечно, слишком молод, чтобы понять ее, оценить. Ему нужна девочка красивая, стройная…

— Знаешь, я когда-то влюбилась в одного парня. А он меня не замечал. Такой был парень… Самый красивый. Мне так казалось. И вот, я решила, что завоюю его любовь.

— И что?

— Стала читать, учиться лучше всех в классе. Постоянно участвовала в разных мероприятиях, была заводилой…

Маргарита Петровна видела, как загоревшиеся было глаза Лены снова тускнеют. Видимо, неубедительный рассказ.

— А потом… Он стал моим мужем…

— И сбежал от тебя к первой же красивой женщине!

Маргарита Петровна замолчала, грустно улыбнулась своим тапочкам. Подошла Мурка, стала чесаться о ножку стола. И еще гудел фонарь на внешней стене дома, прямо под окном. Видимо, надо снова купить разные помады, карандашики. Наверное, девочке хочется знать, что у нее красивая мама. Папа должен быть. А мама должна быть красивая. Вот такая грустная правда.

— Ладно, мам. Прости.

— Это ты меня прости. Но я не знаю, как тебе помочь. Я даже не знаю, что с тобой случилось.

— Я влюбилась.

— Сильно?

— Очень.

— А кто он?

— Помнишь, такой красивый? Актер? Андрей?

— Да ты что?

Маргарита Петровна стянула очки, бросила их на книжку.

— Лена! Но ведь он абсолютный Казанова! Ловелас! У него на лице все написано! Как можно влюбиться в такого?

— А я влюбилась!

Вот так беда… И что теперь делать? Самый худший вариант, то, чего Маргарита Петровна опасалась. Конечно, через пару месяцев все уляжется, но что будет с психикой девочки дальше? Как она будет строить отношения с мальчиками потом, после этого красавца? Маргарита Петровна слишком хорошо знала, что это такое — болезненная, несчастная, трудная первая любовь…

— Как ты думаешь, мам… Он еще позвонит?

Сначала Маргарита Петровна хотела сказать правду. Что он не позвонит. А если позвонит, то следует попросить его никогда больше так не делать. Холодно и строго. И потом помучиться какое-то время, но выйти все-таки победителем истории, а не растоптанным, измученным мясом…

Глаза Лены были хрустальными от наслоившихся, но не выпавших слез. Подбородок дрожит, губы кривятся в приступе дикого рева.

Сердце Маргариты Петровны дрогнуло и сжалось в болезненный комочек. Бедный ребенок, бедная маленькая девочка, так рано открывшая изнанку детства.

— Конечно, позвонит!

— А когда?

— Не знаю… Может быть, он занят. У актеров такой сложный график, ты же понимаешь…

— Мам! Я не могу без него!

— Ну… Это же замечательно! Многие люди всю жизнь проживают, так и не узнав, что такое любовь…

— А я не хочу больше знать! Это тяжело! Мама!

— Ну, потерпи! Потерпи, малышка! Все разрешится!

— Как? — Лена уже ревела, хватала маму за руку, будто та могла встать и привести Андрея.

— Как-нибудь! Жизнь так устроена! На смену одному времени идет другое!

— А что мне делать сейчас?

— Ничего. Спи. Читай. С подружками общайся.

— Я не могу! Мне все время надо его видеть!

Маргарита Петровна обняла рыжую голову своей детинушки.

Что тут сделать? Как тут помочь?

Наташу перевели в дворники. Трудно сказать, было ли это повышением или понижением, должна ли была ее карьера развиваться именно таким образом. Но однажды пришла дама, которая ее пригрела в столовой, и сказала, глядя в сторону:

— Завтра сюда не приходи. Приходи на рынок на улице, там вечером надо мести.

Конечно, Наташа хотела бы провести вечер иначе. Например, на тренировке. Но работа есть работа.

Она пришла на следующий день в условленное время, получила старый, раритетный веник, от души помахала им и к ночи чувствовала себя не просто потренировавшейся, но взявшей все три призовых места по греко-римской борьбе.

Оказалось, что мести надо каждый день, причем по два раза. Рано утром и вечером. И если первый раунд Наташа пропускала, поскольку училась в школе, а перед занятиями еще вела в сад Элеонору, то вечер все же лег на ее плечи. Спустя неделю Наташины мускулы приобрели крепость и сухость, а сама она — поклонниц из рядов уличных торговок. Они дружно жалели молчаливого подростка с полным набором счастья: и мать больная, и детей малых дома целый воз, и шрамы на все лицо…

А потом приблизился день танцевального фестиваля.

Накануне позвонил возмущенный тренер и поинтересовался, какого черта Наташа бросила занятия перед выступлением. И что если она не явится на генеральную репетицию, то лучше ей вообще не показываться на глаза.

Наташа пообещала подумать над своим поведением.

Сначала она позвонила Лене. Попыталась узнать, какие у нее планы на вечер. Оказалось, что Лена узнала адрес Андрея и полна решимости поехать к нему и разобраться, кто виноват и что делать. Естественно, просить после этого Лену подмести рыночную территорию было верхом жестокости.

Потом она позвонила знакомой тетеньке-торговке, той самой, что когда-то сосватала ее на службу в столовку. Тетеньки не оказалось дома.

Наташа хотела бы позвонить Ирочке, но они не разговаривали уже неделю. И потом, предложить Ирочке помахать метлой могла только полная идиотка.

Тогда Наташа позвонила однокласснику Вите Яковлеву.

— Да.

— Витя?

— Да… Кто это? Наташа?

— Это я…

— Ого! Ничего себе! Что-то случилось?

— Э-э-э… Нет, ничего. Пока.

Она бросила трубку и стукнула себя в бок кулаком. Дура! Зачем было звонить? Зачем?

Телефон ответил дряблым, раздолбанным звоном.

— Алло.

— Наташ! Это Яковлев! Не бросай трубку!

— У меня нет времени, пока!

— А зачем ты звонила? Ты же просто так не стала бы звонить, да?