Юрий Корчевский - Наследник Гиппократа

– Нет.

– Невнимательный ты! – надула губы Елена. А брови у меня?

Фу ты, господи! Елена накрасила их кардинально чёрным, по моде. Для мужчин же подобные мелочи несущественны. Сколько раз Никита слышал от женского персонала в отделении.

– Ой, девочки! У меня беда, ноготь сломала!

А, по мнению Никиты, как и других мужчин – мелочь, не стоящая выеденного яйца. Обрежь ножницами ровно и забудь, сам отрастёт. Хирурги, в том числе женщины, ногти стригли коротко, профессия обязывала.

На следующий день оперировали Мартьянова. Ампутации Никита не любил, калечащие операции. До последней черты тянул таких больных консервативно. Но сейчас других вариантов не было. Вдвоём с Сергеем нарисовали маркером на коже предполагаемые разрезы. Надо было выкроить кожный лоскут для прикрытия культи. У пациента целый букет болезней – сахарный диабет, облетерирующий эндартериит, это только то, что связано с ногой. И ещё целый список других. Богатый сын обещал после операции оплатить биологический протез. Недешёвое удовольствие, по цене, как автоиномарка. Зато позволяет в полной мере пользоваться ногой, как своей. Видел Никита таких пациентов. Сначала даже слегка шокирован был. Пациент с биологическим протезом руки выполнял тонкие манипуляции. Никита впечатлился.

Сейчас сложности были. Близко к коленному суставу ампутировать – культи не хватит для надёжного крепления протеза. А далеко не позволяют изменённые ткани – кожа и мышцы высохли, почернели, трофические язвы появились, пульсации на артериях нет.

Инструмент при подобных операциях подобен слесарному, даже инквизиторскому. Пила – ножовка, проволочная пила, дрель со сменными головками для опиловки кости, дабы острые края костные не травмировали ткани.

Приступили. Первым номером – Сергей. Никита не только контролировал, но и участвовал активно. Сергей кривой иглой под сосуд лигатуру проведёт, а Никита узлы завязывает. Мышцы пересекли, обнажили кости. Сергей взялся за пилу. Большая берцовая и малоберцовая кости поддались быстро. Голень со стопой отделили. Начали из мышц формировать культю, получалась. А с кожным лоскутом проблема. Начали матрацным (непрерывным) швом шить, а кожа изменённая рвётся, нить не держит. Намучились изрядно, но завершили. Тут анестезиолог голос подал.

– У вас как? Давление падает.

– Выводи, мы закончили.

Пациент в возрасте, букет болезней, операция травматичная, да ещё наркоз. Размылись, переоделись. Пациента перевезли в палату интенсивной терапии, под неусыпный контроль. В иных больницах были реанимационные отделения, где отделений хирургического профиля много. А в клинике при каждом отделении своя палата. Конечно, для клиники накладно, больше персонала содержать надо, зато на одного-двух пациентов и медсестра, и врач-реаниматолог, больше внимания, выше выживаемость.

В коридоре, у ординаторской, сидел сын пациента.

– Ну как прошла операция, доктора?

– Операцию ваш батюшка хорошо перенёс, переведён в палату интенсивной терапии. Вам туда пока нельзя, от наркоза не отошёл. Завтра, если всё хорошо будет, его в палату вернут. Тогда и посетить можно. Так что езжайте домой, отдыхайте.

– Спасибо! Я так волновался!

Волновался – это хорошо, сын должен переживать за родителя. Стало быть – правильно папа воспитал. Никита помнил случаи, когда родителей их дети ни разу не навещали в клинике. Да и про выписку приходилось напоминать по телефону. Грустно в таких случаях Никите делалось.

Через несколько дней в отделение поступил сложный пациент. На руках целая кипа обследований, лечился у терапевта, кардиолога, без эффекта. Жалобы на слабость и одышку, увеличение живота. Судя по результатам УЗИ в животе жидкость, по медицински – асцит. Жидкость может накапливаться по многим причинам, из которых главные – хроническая сердечная недостаточность, а также онкологические заболевания органов брюшной полости. Никита сам решил осмотреть пациента вместе с лечащим врачом, которым оказался Матвей. Именно в его палату госпитализировали пациента. Когда Никита просмотрел историю болезни, удивился.

– Матвей, почему к нам? Пусть кардиологи или онкологи обследуют досконально, диагноз установят.

– Никита Алексеевич, непонятный он. Я посмотрел назначения и обследования. Кардиограмма не такая плохая, кардиолог применял разные варианты лечения, а толку ноль.

– Одышка есть? Есть! Асцит есть? Есть! Онкологию со счёта сбрасывать нельзя.

– Большой живот и прочие жалобы у него уже четыре года.

Вопрос о длительности заболевания онкологией должно снять. Без химиотерапии, лучевой, пациент с опухолью столько времени не протянет. У Никиты сразу врачебный интерес появился. Диагностика – самая интересная и трудная часть врачебной деятельности. Есть заболевания, протекающие типично, таких большинство и особых трудностей они не вызывают. А бывают случаи заковыристые, когда приходится голову поломать, мозги напрячь.

Пошли смотреть пациента. Вместе с Никитой и Матвеем напросился Сергей. Получился спонтанный консилиум. Это даже и неплохо, для молодых учёба. Никита был ненамного старше их по возрасту, но на нём груз ответственности за отделение, за жизнь пациентов.

Поздоровались, Никита уселся в ногах пациента на кровать. Для начала Никита спросил – кем доводилось работать? Некоторые специальности при приличном стаже накладывают свой отпечаток на здоровье.

– Институт закончил, потом инженером-технологом в конструкторском бюро. Затем свой бизнес открыл небольшой, я и жена. Понемногу окрепли, сотрудников набрали, расширились.

– Тяжести носили?

– Не тяжелее авторучки, если на работе, ну ещё пакеты из магазина.

Никита обследования уже просмотрел в ординаторской, интересно было посмотреть пациента. Его можно было бы назвать крепким, но не толстым, если бы не огромный живот. На ногах отёков нет, вены в порядке. А на коже живота вены в виде медузы горгоны. Так часто бывает при нарушении кровотока в печени при циррозе.

– Выпиваете?

– Раньше употреблял по праздникам, не чаще раза в месяц, очень умеренно. А года четыре-пять, вообще не пью.

Данные анализов подтверждают, гепатитов «В» и «С» не выявлено, УЗИ печени почти в норме, небольшое увеличение.

– Как пройду по лестнице, даже на один этаж, останавливаюсь дыхание перевести. Четыре года назад весил семьдесят восемь килограмм, а теперь сто пять. Я уже измучился, поверьте. Ем, как воробей, сил нет, а живот всё растёт. Между нами, мужчинами, забыл, когда с женой спал, а всё из-за брюха.

Данные УЗИ и МРТ показывают наличие жидкости в брюшной полости. Но в чём причина? Жидкость можно откачать, сделав парацентез, то есть прокол. Но через время жидкость появится снова, облегчение будет временным.