Чингиз Айтматов - На солнечной стороне [Сборник рассказов советских и болгарских писателей]

Нора взглянула на свои часы, они остановились точно в три часа. Наверно, еще рано, так как вся комната была залита прохладной утренней голубизной. Она прислушалась — в доме никакого шума, ни шагов, ни старческого покашливания, ни шарканья шлепанцев. Нора взяла свою сумку, сунула в нее только пару чулок, щетку для зубов и неизвестно почему — лак для ногтей. Потом выбралась через окно наружу и, гордо подняв свою красивую головку, пошла по тропинке между цветов. Двор был совершенно пуст, только на дощатой крыше колодца, сжавшись в клубочек, дремал маленький белый котенок, он мирно глянул на нее своими розовыми прозрачными глазками. Нора почувствовала странное облегчение. Через десять минут она уже с аппетитом жевала теплый, только что вынутый из кипящего масла пончик, посыпанный сахарной пудрой.

Утром не случилось ничего особенного, время от времени звонил телефон, и она протяжно отвечала: «Я — атомная!» А в полдень у нее за спиной открылась дверь, и кто-то вошел в комнату. Она как раз соединяла абонентов.

— Кто там? — не оборачиваясь, спросила она.

— Это я, — ответил Дончо.

В его голосе было что-то такое, что заставило ее обернуться. Он все еще стоял на пороге, смущенный и расстроенный, неловко закинув за спину свои длинные руки. Нора смотрела на него молча и виновато, она знала, что совесть у нее не совсем чиста.

— Случилась большая неприятность! — еле слышно сообщил наконец Дончо.

— Что?

— Твой хозяин повесился!

— Как повесился? — пораженно произнесла Нора.

— В сарае во дворе. Сам повесился, самоубийство…

Нора почувствовала, что все поплыло у нее перед глазами, она едва не упала со стула.

— Из-за чего?

— Не знаю.

Но он знал. Жена хозяина фурией носилась по улице, писклявым голосом кляня сумасбродку и безбожницу, погубившую ее мужа. Она кляла не только Нору, но и Дончо, который первым пришел в ее дом, кляла всех тех, кто без приглашения заполнил их городок и разрушил их жизнь.

— Этого не может быть! — сказала Нора, а в ее сердце не было ни сожаления, ни сочувствия — только страх.

— И тем не менее это случилось.

Норе показалось, что до сих пор она скользила по поверхности этой жизни, как по льду, не задумываясь, что находится под этой обжигающе-холодной броней. Наверно, существует две жизни — одна видимая, полная иллюзий, ненастоящая. И другая — подземная и страшная. Иначе как объяснить это странное самоубийство? Кто из нормальных обычных людей мог его ожидать? Но она сейчас же взяла себя в руки и тряхнула головой:

— Он или сумасшедший… или есть иная причина.

— Вчера вечером что-нибудь случилось?

— А я откуда знаю?

И она подробно рассказала ему обо всем. Дончо слушал очень внимательно, черты его лица постепенно смягчились.

— Это все?

— Все, — искренне ответила она.

Дончо озадаченно молчал.

— Может, все же из-за иконы?

— Глупости!.. Не настолько же он потерял рассудок. Да и что это за икона была, бумага, обсиженная мухами.

— Ты права, — согласился он. — Да, ты права.

Он помолчал немного и добавил:

— В сущности, все ясно.

— А мне ничего не ясно! — зло ответила Нора. — Или я — не человек, или он не был человеком… Середины тут нет…

— Все не так просто… Человек есть человек, независимо от того, злой он или добрый. Но вы оба страдали от несовместимости. А это дело нешуточное.

Она не поняла его, да и не желала понимать, только хмуро поинтересовалась:

— А в милицию меня станут таскать?

— Тебя так страшит милиция? Конечно, тебя допросят.

— Почему?.. Пусть мне лучше квартиру найдут. Я и без того туда не желаю возвращаться.

— Подожди меня здесь. Постараюсь что-нибудь сделать.

Дончо, не попрощавшись, исчез. У Норы опять разболелась голова, появилось такое чувство, будто в желудке оказался кусок льда. Ей захотелось выйти отсюда и пойти одной по пыльному полю или берегу реки… Нет, нет — никакой реки, а то вдруг потянет броситься с обрыва вниз головой. Человек не знает сам себя — тем лучше. Он не видит своего пути, не знает своего конца — и в этом его утешение. Такие мрачные мысли смутно проносились в ее голове, но она не пыталась прогнать их. Лучше уж вовсе не думать, достаточно того, что дышишь! К ней заглянул брат, он выглядел озабоченным, что-то бормотал себе под нос, но не предложил ей пожить у него. Они с Цуцей, правда, занимали всего одну комнату, но, по крайней мере, на эту ночь могли бы и потесниться. Нора окончательно расстроилась. Если даже брату до нее нет дела, на кого она может рассчитывать?.. Наверно, только на Фита, но Фита уже не было в ее жизни. Она оставалась одна в этом огромном мире, совсем одна. Как бы то ни было, у Саши, по крайней мере, есть его Цуца — такое рабство все же лучше пустоты.

Рабочее время уже кончилось, а Дончо все не возвращался. Да она и почти забыла о нем — с какой стати он должен был заниматься ею? Он не интендант, не комендант, не секретарь комсомольской организации. Если бы он был хотя бы мужчиной и вчера настоял на своем, они бы оба несли сейчас моральную ответственность. А теперь что ей делать? Куда идти? Кого просить приютить ее? Да и не из тех она, кто просит.

Перед самым приходом Стефки зазвонил телефон, и незнакомый голос спросил простовато и нетерпеливо:

— Стефка, это ты? Или это софиянка?

— Допустим, что софиянка, — сухо ответила Нора.

— Привет! Я как раз тебя ищу… Звонит Пешо… Шофер Пешо, ты меня помнишь?

— Помню! — призналась Нора без воодушевления.

— Послушай, хочешь пойти со мной вечером в кино?

— А что показывают?

— «Одиссея».

— Я смотрела этот фильм еще в детстве.

— И я смотрел… Ну и что из этого?

— Да, ты прав. Послушай, у тебя есть квартира?

— Есть, конечно.

— Я хотела спросить, один ли ты живешь?.. Потому что со мной тут приключилось одно дело.

— Не один, но я все могу устроить.

Он понимал ее с полуслова, даже не удивлялся. Когда она расскажет ему вечером о хозяине, он только презрительно бросит: «На свете полно старых дураков!»

— Ладно. Где ты меня будешь ждать?

Они быстро договорились о встрече. Нора нервно кусала губы. Этот глупец невесть что о ней думает. Но это не страшно, как-нибудь она с ним справится. Только бы он не явился на свидание с этим нелепым платком на шее. Ее совсем перестанут уважать, если увидят с Пешо приятели Саши. А они обязательно ее увидят, городок совсем крохотный. Все в нем без конца встречаются друг с другом. Тем лучше. Она отомстит этим людям, для которых она все равно что пустое место.

Но настроение было скверное, когда она направилась к городку. В довершение ко всему служебный автобус оказался переполненным, ее со всех сторон толкали. Автобус сонно покачивался, на поворотах шофер ловко перехватывал руль своими сильными руками с татуировкой. Нора вышла из автобуса в центре и посмотрела на часы. До свидания оставалось еще много времени. Ничего, прогуляется пока по городку, зайдет в кондитерскую. А потом что? Потом — ничего. Опять полетит, как одуванчик, куда ветер подует.