Молли Блум - Большая игра

Игра сразу же приняла крутой оборот. Энергия била из них ключом – весь день они играли на бирже и, по-видимому, привыкли с легкостью выкручиваться из любых поворотов судьбы. Мне начали звонить игроки, спрашивая, есть ли места.

Я отправила Глену сообщение насчет последнего оставшегося места, упомянув, что у меня много желающих.

Ожидается еще один человек, ответил он.

Раздался звонок. Я пошла открывать, предполагая увидеть очередного одетого с иголочки трейдера, но вместо этого оказалась лицом к лицу с Эдди Тингом.

Я обернулась к Глену. Он кивнул.

– Привет, Молли, – сказал Эдди самым дружеским тоном.

– Привет, – сказала я, сдерживая ярость.

Я страшно разозлилась на Глена. Как мог он просить меня проводить игру и не упомянуть, что в ней будет участвовать мой заклятый враг и главный соперник?

– Нужно поговорить, – тихо сказала я Глену, после того как усадила Эдди и обеспечила его фишками.

Мы прошли в его кабинет.

– Что ты делаешь! Он украдет всех игроков. Это же мой хлеб, мой бизнес. – Я набросилась на него с упреками.

– Я знаю Эдди много лет. Ему хотелось поиграть, и он будет вести себя с тобой прилично. Обещаю, – сказал он, положив руки мне на плечи и со всей искренностью глядя мне в глаза. – Никто не собирается ничего у тебя отбирать, уверяю тебя.

Ну да, конечно, теперь Эдди будет вести себя прилично. У меня лучшие игры в Нью-Йорке. У меня есть доступ к игрокам, которого у него нет. Совершенно ясно, за чем он гоняется.

Игра шла гладко, и я вела себя с Гленом совершенно спокойно, соблюдая чисто деловой стиль общения, несмотря на его явные попытки флиртовать со мной.

Он прошел вслед за мной на кухню:

– Ты психуешь из-за девчонки, которую я привел на поло, или из-за Эдди Тинга?

– Психую? Кто психует? – небрежно сказала я.

– Ты прямо пугаешь меня, – сказал он.

– Очень сомневаюсь, – сказала я, наливая ему. – Ты не из пугливых.

– Ты позволишь мне отвезти тебя в Хэмптоне в эти выходные?

– Не думаю, что это разумная идея, – отозвалась я.

– Послушай, не напрягайся. Я не пытаюсь лезть к тебе в койку. Я просто хочу кое о чем с тобой поговорить. – Он заметил мое недоверие. – Речь идет о бизнесе.

Скажи «нет», Молли, скажи «нет», скажи «нет».

Это был один из тех моментов, когда перед вами стоит четкий и ясный выбор: пойти по правильному пути или по неправильному. Я точно знала, чем все это закончится. Я знала, что развитие этой ситуации с самой высокой вероятностью принесет колоссальный ущерб моей игре. Но я временами до боли скучала по Юджину, а знаки внимания со стороны Глена отвлекали, хотя бы временно.

– Отлично, – сказала я, не обращая внимания на внутренний голос. – Но будет лучше, если речь пойдет только о бизнесе.

Я не сомневалась, что будет иначе.

Было также ясно, что надо закрывать вопрос с Юджином. С ним было покончено. Я любила его, но он больше не вписывался в мой мир. Мне хотелось, чтобы рядом был настоящий мужчина, а не мальчик, готовый всегда оставаться в моей тени. Я отправила ему сообщение, поскольку боялась что если я увижу его, то не смогу сказать ему того, что я хотела. Я пыталась быть прагматичной: написала ему, что из наших отношений ничего не выходит. Что мы вообще не видим друг друга. Что он должен заниматься своими делами, что он молод. Что мне нужно больше того, что есть. Мы можем по-прежнему оставаться деловыми партнерами и лучшими друзьями.

Он пришел в проливной дождь. Стоял, весь промокший, глаза как два озера, полных боли. Я втащила его внутрь, мы обнялись и плакали. Сердце у меня разрывалось при виде его слез. Я, сколько могу себя вспомнить, никогда не чувствовала такой глубокой печали.

– Почему, Циля? – спрашивал он. – Я так тебя люблю. Я никогда бы не смог причинить тебе такую боль.

Его страдание подкашивало мою решимость, но я отвернулась и подавила рыдания:

– Ничего не получается, Юджин. Мы всегда останемся друзьями и деловыми партнерами.

Он прижался мокрым лбом к моему, взял мое лицо в ладони и стал целовать. Я чувствовала его слезы и его губы, его страсть и разбитое сердце. Я прижалась к нему, не зная, как я буду жить без него. В груди у меня разрасталась пустота.

Он посмотрел мне в глаза… и повернулся, чтобы уйти:

– Я всегда буду любить тебя, Циля, всегда.

Я закрыла глаза, прислушиваясь к удаляющимся шагам.

Любовь – это тяжело. В моем мире для любви не было места. Я задвинула боль и пустоту куда-то в глубь сознания и принялась собирать вещи, готовясь к уикэнду.

Глен встретил меня в черном «БМВ».

– Ты мне нравишься, – сказал он, пристально глядя мне в глаза.

– Ты совсем не знаешь меня, – ответила я. – И я точно не твой типаж.

– А какой мой? – поинтересовался он и засмеялся.

– Беременная с босыми ногами, – отпарировала я, припоминая его заявление в тот вечер, когда мы впервые встретились.

– О, это поправимо. – Он по-прежнему посмеивался.

– Ты не сможешь управлять за меня моей жизнью и моей работой.

– Управлюсь без проблем. Мне все это нравится. Классно, что у тебя такие амбиции.

Я-то знала, что ему вовсе не покажется все таким классным, когда я пять ночей в неделю буду вылезать из его постели, потому что этого требует работа, или когда его не будет со мной, пока я по вечерам ищу новых игроков на вечеринках, или когда я буду уезжать в Вегас или Лос-Анджелес. Раньше я бы вообще не обратила на Глена внимания. Я бы оставалась сосредоточенной на своих делах. Но где-то в глубине души я начинала хотеть чего-то еще, помимо игры.

Поначалу наши с Гленом свидания проходили великолепно. Мы были типичной парой, ходили в лучшие рестораны, в театр и на благотворительные вечера. Я по-прежнему любила Юджина и часто думала о нем, задаваясь вопросом, когда же боль в сердце отступит. При этом я смогла построить по-настоящему взрослые отношения с Гленом, и это было хорошо. Игра, которую я проводила у него дома, приносила прибыль и развлекала людей. Эдди появлялся каждую неделю, вылезая из кожи вон, чтобы стать моим другом.

Я нутром не доверяла Эдди, но он стал мне больше нравиться. Он был забавным, подшучивал над самим собой и как будто отказался от своих злых умыслов в отношении меня. Довольно скоро я потеряла бдительность. К моему удивлению, мы стали друзьями, настоящими друзьями.

Перемирие между мной и Эдди оказалось плодотворным. Между нами образовались некая молчаливая связь, основанная на объединяющем нас опыте… Эдди и я были организаторами крупнейших игр в мире, и мы понимали друг друга так, как никто другой. Он приходил играть в моих играх, приводя с собой самых ценных игроков, и я посылала к нему некоторых своих. Мы объединились против должников и помогали друг другу собирать долги. Если игрок был должен Эдди деньги и выигрывал у меня, я переводила выигрыш Эдди, вместо того чтобы выплачивать ему деньги. Эдди делал то же самое для меня.