Соня Фрейм - Опасный возраст

Таким был октябрь: полным грандиозных архитектурных сооружений. Мои заброшенные стройки больше меня не интересовали. Они были словно застывшие во времени станции между мирами. Они останутся недостроенными навечно. Обитая в их заброшенных стенах, я обретал эти стройки уже внутри себя. Пора было уходить от них к другим зданиям.

Однажды, идя по улице после очередного дополнительного занятия по математике, я вдруг увидел, что на заборе какого-то дома сидит Дэн. Он ничего не делал: видимо, кого-то ждал. Голова вжалась в воротник куртки, а плечи были приподняты. В тот день дул сильный холодный ветер.

Я затормозил, не зная, то ли пройти мимо (мы ведь не разговаривали), то ли все-таки заговорить. Дэн заметил меня и тоже замер. Похоже, в его голове крутилась та же дилемма. Я поровнялся с ним и невольно замедлил шаг.

— Эй…

— Эй, — эхом повторил он. — Здоро́во.

— Привет.

Он быстро смерил мое уже заживающее лицо оценивающим взором и сказал:

— Слушай, а кто тебя отделал-то так?

— Да неважно.

Мы помолчали, а ветер завихрялся вокруг с легким завыванием.

— Это что, наши футбольные ослы? — наконец поинтересовался он.

— Ну да, они.

— Уроды.

— Полнейшие. Ты… что тут делаешь?

Дэн поскреб затылок и ответил:

— Да так… жду девчонку. Только она, похоже, уже не придет. Или это норма — опаздывать на час.

Я вспомнил, что, когда мы дружили, он постоянно бегал на свидания с какими-то девушками, а потом давал каждой смачную оценку, типа «ватрушка-недотрога», «экофрик», «баба-робот» и так далее… Я вдруг подумал, как же давно это было.

И непроизвольно улыбнулся. Дэн тоже пустил косую ухмылку.

— Как баскетбол?

— А я бросил. Все равно все разбежались в сентябре по другим секциям. Не прижился он у нас. Сейчас у меня тай-бо.

— Круто.

— Хочешь заглянуть? — вдруг заржал он. — Тебе пригодится с твоими вечными врагами…

— У меня нет врагов. Как-то сами пропали. А если есть, то я о них не знаю.

Дэн лишь хмыкнул. Затем слез со стены и сказал:

— Да ну ее, дура какая-то… не буду больше ждать. Ты куда?

— Туда. — Рука неопределенно махнула вперед.

— Значит, домой, — понял он, — я с тобой, до остановки…

И мы пошли вместе по щербатому тротуару, периодически пиная какую-то банку, которая каталась под ногами. Мы просто валяли дурака и по прошествии нескольких месяцев не изменились. Дэн был тем же. Болтал обо всем подряд, отпускал непристойные шуточки и глазел на проходящих мимо девушек.

Наконец мы добрели до остановки, и там он остался.

— До завтра? — спросил я.

— Точно, — кивнул он, — и это…

Я вопросительно поднял брови.

— Если что… — он чуть понизил голос, как если бы нас кто-то мог слышать, — можем навалять этим кретинам вместе.

Я рассмеялся и ответил:

— Они того не стоят. Или тебе тай-бо негде применить?

— И это тоже.

— Пока…

— Бывай.

И я пошел своей дорогой. На душе стало вдруг легко, как если бы чья-то рука вдруг разжалась, отпуская на волю тревоги. Упрямый, добродушный и отходчивый парень. Такой он, Дэн.

В следующую субботу лил дождь, вымывая из города остатки лета. Деревья уже были голыми и тянулись в небо пустыми ветками. Я, как всегда, забыл зонт, а трикотажный капюшон не спасал.

Я вошел в ее дом, оставляя за собой грязные следы. Дверь квартиры неожиданно оказалась приоткрытой. Я переступил порог и захлопнул дверь. Внезапно из ванной комнаты донесся ее мелодичный голос:

— Заходи, Сергей. Я сейчас…

Я разулся и скинул с себя капюшон.

— А что если бы это был не я? — крикнул я ей.

— Я знала, что это ты.

Элена была в своем репертуаре. Я какое-то время слушал плеск воды, потом прошел в комнату. Из-за наползших туч она выглядела непривычно темной. По привычке минуты две я посвятил картине Симберга. Сегодня мальчики и ангел показались мне чуть мрачнее обычного.

Вода в душе стихла.

— Там сильно льет? — раздался ее голос за моей спиной. — Ты как?

— Как мешок с мокрыми котятами, — проворчал я, оборачиваясь.

Элена прошла к окну, укутанная в длинное белое полотенце. Открытыми оставались красивые плечи с впадающими ключицами, по которым стекали капли воды. Мокрые волосы небрежно свисали на лоб: кажется, я впервые видел ее без идеальной укладки. Я и сам не заметил, как замер, разглядывая ее, пока она смотрела в окно.

— Сейчас принесу тебе полотенце, — сказала она и улыбнулась с привычным расположением.

Она прошла мимо, обдав запахом какого-то душистого геля или шампуня, а я проводил стекающие по ее лопаткам капли воды голодным взглядом. Бывали моменты, когда я чувствовал, что погружен в нее чрезмерно. Я впервые замечал, что мне не чужды собственнические чувства. Иногда… иногда я бы хотел обладать такой женщиной, как Элена. Я хотел, чтобы она была моей.

Она ненадолго скрылась в другой комнате и принесла мне полотенце. Все так же полураздетая. Я спросил себя, отдает ли она себе отчет, что я смотрю на нее не как на друга или учителя? До недавнего времени я гнал мысли о ней в таком ракурсе как мог. И просто считал, что она идеальная. Я искренне восхищался ею, как никем в своей жизни, но не позволял себе думать о ней иначе. Пока не увидел сегодня.

— Будешь чай или кофе? — поинтересовалась она.

— Кофе, — машинально ответил я, следя за ней в дурмане.

Меня гипнотизировала ее кожа. Хотелось коснуться ее пальцами или губами…

Внезапно Элена поймала мой остановившийся взгляд, и что-то в ее чертах резко стянулось.

— Извини за внешний вид, — нейтрально сказала она, — подождешь секунду?

— Конечно. Без проблем.

Она снова ушла в спальню и вернулась минут через десять в мужской рубашке (по-моему, даже в той, в которой я спал когда-то) и старых рваных джинсах. Мокрые волосы были небрежно зачесаны назад.

Потрясающе длинная шея.

Я вытирал голову принесенным полотенцем и тупо молчал. Было неловко. Элена некоторое время возилась у плиты, но вскоре присела напротив и спросила:

— Ну, чем живешь?

По губам опять бродила улыбка-маска.

— Тем же, — сказал я, — но работаю над тем, что ты мне сказала в прошлый раз.

Ее взор засиял, как будто в нем зажглись звезды.

— И как успехи?

— Очень медленные.

— Но я и говорила, что быстро не будет.

— А как твои дела?

— Все замечательно. Вчера поступило интересное предложение из вашего главного театра. Они ставят «Спящую красавицу» на современный лад. Мне прислали сценарий. Синопсис мне понравился. Возможно, я возьмусь за его постановку. Интересно попробовать себя в более традиционном жанре.

— Уверен, что декорации будут круче, чем пьеса.

— Не преувеличивай мои таланты, — коротко усмехнулась она.

— А вообще… как все?