Ринат Валиуллин - Кофе на утреннем небе
- Название:Кофе на утреннем небе
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент АСТ
- Год:2018
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-100045-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ринат Валиуллин - Кофе на утреннем небе краткое содержание
Стоило только отвлечься, как кто-то обнес твой дом, похитил не только счастье, не только своего человека, но даже твои дела, оставив тебе только вид из окна. И чем чаще ты смотришь в него, тем чаще приходит одиночество и похищает все мысли.
Кофе на утреннем небе - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Люблю тебя кормить. Пойду помою руки. А ты закажи пиццу.
– И два пустых стакана?
– Смышлёная.
– Хорошо, – расстались мы ненадолго.
Скоро я нашёл её среди множества столов, по тем же оранжевым пятнам. Обе руки её, которыми она держала нож и вилку, были привязаны за шарики, она уже разделывала пиццу.
– Как еда? – достал я из рюкзака бутылку воды.
– Отлично. Одна с грибами, другая с томатами.
Я разлил из бутылки по стаканам.
– Здоровское изобретение, – сделала она глоток.
– Всё гениальное просто. – Я тоже глотнул. – Ну, а как же быть людям, когда хочется праздника? Здесь даже пива, по-моему, не продают.
– Здесь слишком много детей.
– В детстве этому и учат.
– Может, тебе здесь провести мастер-класс. А теперь, дети, я научу вас пить в общественных местах. Берёте пустую пластиковую бутылку из-под воды, идёте в туалет и наливаете там в неё белое сухое вино. В бутылку из-под колы можно налить коньяк или виски.
– Это для старшеклассников. А вот фанатам футбольным придётся сложнее. Здесь вам пригодится резиновое изделие номер один, наливаете в него пол-литра алкоголя и подвязываете на шею. Обычно охранники на шее не щупают.
– Эволюция налицо.
– На шее.
– На шею лучше меня.
– А ты не эволюция?
– Я революция. Всё, я больше не хочу… пока, – простилась она с тарелкой и двинула её в мою пользу. За ней стакан. Я подлил ей и себе вина. Достал фисташки, которые мы купили только что в супермаркете.
– Как ты думаешь, они сами так растрескиваются, или им кто-то помогает?
– Да, сидит какой-нибудь туземец и растрескивает орешки своими белыми как жемчуг зубами.
– Фу, ты серьёзно?
– Нет, не белыми, конечно, я думаю, что зубы у него уже ни к чёрту.
– Я-то думаю, отчего они такие вкусные? Зло, а вкусное.
– В них много витаминов.
– Только давай без разговоров о здоровой пище. Мамы и бабушки хватает.
На сколько поставить будильник? – стоял я голый перед постелью, в которой уже лежала Алиса.
– Абеструс.
– Что?
– Ты любишь абеструсов?
– Это что ещё такое? Похоже на фамилию?
– Абеструс – это страус по-испански.
– Хорошо, сейчас надену.
– Не, сначала поставь будильник. Ой, как спать хочется. Знал бы ты как усталость навалилась на меня всем телом, будто хотела изнасиловать, но мне удалось уговорить её сначала отпустить меня в душ. После которого я обрела силы, чтобы скинуть её с плеч, с кожи. Не кожа, а кожзам, дай мне, пожалуйста, крем.
Я лёг на постель и любовался, как она разводила на ногах невидимую краску крема, своими длинными пальцами мягко-мягко. Она не стеснялась своей наготы, скорее даже гордилась. Закончив с ногами, Алиса посмотрела на меня. Я пародировал её киску, высовывая язык и жмурясь от удовольствия, как это делают дети, после того как насолят кому-то, находясь вне зоны досягаемости.
– Да хватит тебе уже, – пыталась она стереть с моего довольного лица тряпкой ладони копию её прелестей. – Лучше скажи мне, как из такой крошки, – в ответ на мою пародию скорчила она свою, изобразив сморщенный конец, кислым лицом и собранными в узелок губами, – как из такого сморчка вырастает такая громадина?
– При помощи секстанта.
– Это компас?
– Ну почти, прибор космической навигации. Чем ближе я к тебе, тем сильнее он реагирует.
– Эрогирует, – засмеялась Алиса. – Думаю, без сектантов здесь не обошлось.
– Ну, конечно, влюблённые – это и есть секта, только маленькая. А секстант только помогает найти своего человека.
– Ты уже искал своего человека, а он ещё даже не родился. Представляешь? – вдруг подумала Алиса, скольких уже нашёл до неё Максим, но тут же шмыгнула носом, чтобы не дать этой мысли паразитировать в мозгу. Где-то она читала, что таким образом можно было уйти от тяжёлых дум, так как между кислородом позитива и углеродом негатива, голова выбирает первое.
– Парадоксы.
– Парапланы.
– Парашюты.
– Паровозы.
– Параллелепипед.
– Мне кажется, я встретила своего человека, – посмотрела она нарочито внимательно на Макса. Тот давно уже наблюдал за ней, он вёл, касаясь только подушечками пальцев, по её коже свою игру.
– Да? Чем же я тебе угодил?
«Виниловые диски, – подумал он про отпечатки пальцев. – Десять дисков играют одновременно, на её коже. Он чувствовал, как затвердел. – Вот их уже целая футбольная команда».
– Ты неадекватный. – Алиса тоже это почувствовала. Игроки бегали по кожаному полю, по её бархатному покрытию. Не атаковали и не защищались, красивая игра в пас.
– Трудно быть адекватным в три часа ночи, потому что ты образуешь перпендикуляр с теми, кто уже в горизонтальном положении. Они не понимают, что ты, как всякий безобидный перпендикуляр, ищешь свой тёплый угол.
– Мой тёплый угол?
– Твой горячий угол.
– Скажи ещё красный уголок или Бермудский треугольник, – перевернулась она и легла на живот.
– Ты, как всегда, преувеличиваешь. – Я продолжил второй тайм на её груди.
– Женщинам свойственно экзахерировать.
– Хватит выражаться. У нас же могут быть дети.
– Само собой. Это по-испански, преувеличивать.
– А теперь уже эротично. Чувствую себя на стадионе, – посмотрел я на настенные часы, где в потёмках бродили стрелки.
– В смысле?
– По второму кругу возвращаемся к секстанту, – потянулся я телефону, который лежал на комоде. – Тебе на сколько поставить будильник?
– Поставь на завтра или нет, давай сразу на лето.
– Я тоже так думаю. Чего тянуть. Экзахерацию в жизнь.
Пластинка чесала виниловую спину, и та очень быстро достигла эрогенных зон, он был продолжительным проникновенным, заразным, пела не кто-нибудь, а сама Элла Фицджеральд. Тут же на течь этого чудного тембра прилетел Армстронг. Их голоса разбрызгивались по комнате одной арией из оперы «Порги и Бесс».
Она сидела в кресле, подогнув под себя колени, как на жёрдочке, то и дело исполняя обороты вокруг своей оси, цепляясь после очередного витка за стол и погружаясь ненадолго в экран. Алиса выбирала фильм на ночь:
– Кого ты хочешь посмотреть?
– А что там есть? – лежал я в кровати, наблюдая за её фуэте, вокруг своей оси. Я как художник рисовал Алису, очерчивая контуры её тела карандашом своего простого взгляда. В этих этюдах не хватало озвучки. Мне всё время хотелось добавить туда ещё её пылкие речи.
– «Любовники». «Пятьдесят восьмой год». Там много тел и костюмы от Коко Шанель.
– А помоложе ничего нет?
– Есть Годар. Ух ты, он снимает три фильма в год.
– Годар и его команда. У него есть фильм про Тимура?
Мой взгляд слёз с Алисы и стал расхаживать по комнате, где вещи побросали свои тени, готовясь ко сну. Типичная творческая обстановка: на батарее грелись носки, со стены хохотала разноцветными брызгами листьев осень, мне было видно, что висит она криво, либо её так скривило от ироничного смеха, скоро зима. Понятия не имею откуда взялась она, надо будет поменять на весну, что ли, книги стояли почётным караулом в своих полках нетронутыми, сколько же времени я не читал ничего классического, кактус на книжном шкафу вновь собирался зацвести, неугомонный, на пианино играло ноктюрн платье Алисы, давно она не бралась уже за клавиши, хотя умела это делать, внизу, на полу, творческое уже собралось в комок пыли, что даже я мог с высоты кровати рассмотреть его, интересно, когда его заметит Алиса эту материализованную тень вещей, скорее всего никогда, если я ей напомню об этом, она скажет, что это инсталляция беспорядка в отдельно взятой душе или ещё что-нибудь в этом роде, вещи зависели от хозяев, они служили, и, как всякие рабы, мечтали, что придёт их время, когда они смогут захватить власть и подчинить себе нас. В этот вечер всех их связывало одно, все они смотрели на Алису, которая наконец обнаружила то, что искала:
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: