Ринат Валиуллин - Кофе на утреннем небе

Постель наша была глубока настолько, что мы засыпали в объятиях, доверяя друг другу свои мечты, свои страхи, свои чувства, свои тела. Лишь утром обнаруживая последних разбросанными по всей кровати в том беспорядке, который больше нравился ночи, у неё были свои счёты с любовниками.

Только когда я остался один, я понял всей душой и частью тела, какое благотворное влияние оказывала она на меня. Будто чего-то недоставало, точнее сказать, она уже доставала другого. Как же ему повезло…

– Вот дура! Я же всю жизнь хотела быть любимой. Вместо того чтобы полюбить самой.

Тело её набирало скорость, раздвигая пространство толпы на тротуаре словно на взлётной полосе, чтобы, расправив крылья, перейти на бег, но всё время сдерживала себя. Сквозь пелену мокрых ресниц танцующие огоньки, словно человеческое племя, вооружённое факелами, то преследовало её, то маячило, подстерегало где-то впереди.

«Ты расстроена?» – спрашивала она сама себя. «Я? Нет! Что ты! Меня не расстроили, меня четвертовали!» – тут же ответила она себе. «А я тебе говорила, что он подонок, что он будет крутить тобою как захочет, когда захочет и сколько захочет. Ты же меня не слушала. Теперь получила!» – начала она читать себе мораль. «И куда ты идёшь в таком состоянии, в такой поздний час?» – чуть смягчился её тон. «А тебе какое дело? Может, в руки нежного насильника, может, в лапы жестокого мецената, да хоть в ноги бывшему, мне уже всё равно». «Иди, иди! Только тушь сначала вытри, а то не возьмут». Некоторое время она шла молча, убирая платком слабинки характера, пока вновь не включился внутренний голос: «Послушай, хватит уже убиваться. Ты же красивая баба и не глупая, у тебя же вся жизнь впереди, у тебя же молодость в руках, у тебя же есть я».

«Куда я бегу?» Обессилив Марина плюхнулась на асфальт. Она видела краем глаза, что Максим сзади уже догоняет. Сняла туфлю с ноги и запустила в мужа. «Надо же, поймал. Пусть поднимает меня, утешает и ведёт домой».

– Мне важно содержание. Мне абсолютно наплевать, как натянута кожа на её лице, где там отверстия. Всё равно под ней тот же самый скелет, тот же самый череп, как и у всех. А молодость тела никогда не сможет сравниться с молодостью ума. Сколько смогут общаться ваши тела, тридцать минут от силы, а душам нужно общаться постоянно. Я понимаю, что сейчас важна форма, содержание никого не волнует, возьми, к примеру, шоу-бизнес или модельный, разве кому-то важно что там внутри звёзды, важнее, как она выглядит, как она сложена. Даже если взять литературу, в памяти поколений остаются только те произведения, которые послужили новыми формами выражения мысли.

В этом плане женщины мудрее. Я всегда знал, что если мужчину больше волнует форма, то женщину – содержание. Если говорить о моём содержании в эту пятницу, то я, наверное, был похож на гранёный блестящий стакан среднего размера лет тридцати, в костюме и джинсах, наполовину наполненный виски. И чтобы добавить ещё оптимизма моему отлаженному механизму, не хватало одной маленькой, но важной детали, который можно было бы привести его в действие, одной маленькой музы, чтобы вдохновить его на подвиги. Я заказал ещё одну порцию виски.

Я слушал Томаса и вспоминал Алису. Её бесконечно творческий характер напоминал мне улей с пчёлами, которые то зло кусали меня, защищая своё личное пространство, то угощали бескорыстно мёдом, признаваясь в любви.

– Разочарование тоже способно вдохновлять иногда пуще красоты. Если люди вдохновляют писать про них, то женщины – вдохновляют писать для них, – снова включил я слух и погрузился в шёлковый баритон Томаса.

– А природа? Мне кажется, тема природы не раскрыта в твоих произведениях, – нарисовал я на своём лице улыбку, тем самым давая понять, что это была шутка.

– Разве женщина не природа?

– Ну, тогда ты природовед, – рассмеялись мы вместе.

– Ой, как только меня не назвали уже: бабознай, женщиновед, феминолог. Но если уже говорить о деревьях и прочих животных, то природа тоже вдохновляет. Сегодня утром, не вылезая из постели, отвечал на вопросы одной местной газеты. «Как вы считаете, наш город сексуален?» Я не знал, что сразу ответить, и решил взглянуть на него ещё раз, встал с кровати, раскидал по углам занавески. На меня посмотрело окно своими честными серыми глазами, и я сразу же нашёл доказательство своим опасениям: наш город действительно сексуален, стоило взглянуть в окно, а там сто пятьдесят оттенков серого.

– А у меня под окном ворона гнездо свила.

– Сколько комнат? – допив виски, деланно озадачился Томас.

– А ты корыстен, оказывается?

– Не, из коры мне не надо, из кукурузы ещё куда ни шло.

– Вот и я в раздумьях.

Любая связь испытывает человека на прочность: верёвки из него вить или общаться мобильно. Иногда в ожидании звонка, смотришь на телефон умоляюще, а он, паразит, молчит. Покрутишь его в руках, погладишь экран – нет, ни в какую. «Боже мой, до чего я докатилась, телефон ласкаю, лишь бы позвонил». В пятницу мне для счастья достаточно было того, чтобы он не застрял в пробке.

– Тебе чем-нибудь помочь? – появился Максим на кухне. Рука его сорвала с вазы яблоко, он вошёл в плод, зубы его начали слаженно маршировать в упоительном параде.

– Накроши лук.

– Хочешь увидеть мужские слёзы?

– Не волнуйся, режь. Что бы ты ни делал, плакать придётся мне.

– Ну, готовься, – блеснул в руке моей нож. Скоро тот уже жевал лук на разделочной доске.

– Сколько лет уже этой разделочной доске? Помнишь, кто нам её подарил?

– Ну конечно. Я всё помню, – отвёл я свои глаза в окно. В небе над домом висели гирлянды, высь была исчерчена связями. Люди общались, в доказательство, словно видео одной из любовных переписок, на проводе сидела парочка голубей. Два сердца смотрели друг на друга, пока она не вспорхнула, рванув куда-то, а он за ней.

– Никогда не думал, почему вещи переживают людей?

– Потому что не переживают, – пододвинул я ей доску с кучкой лука и уткнулся ей в спину, когда она колдовала над скородой, полной картошки.

– Держись мужик, – ловко управлялась она лопаткой. Картофель огрызался.

– Это трудно. Есть хочу, – шмыгнул я носом.

– Скоро уже, – сдвинула она луковую гору в сковороду.

– Опять думала обо мне?

– Откуда ты знаешь?

– Картошка подгорела.

– Лук немного, лучше скажи мне что-нибудь тёплое.

– Шуба.

– Сегодня увидела свой автобус и за ним на автомате. Догнала и думаю: куда я так тороплюсь? На работу, которая уже надоела до чёртиков.

– Британские учёные доказали, что лежать утром в тёплой кровати и никуда не идти – полезно для здоровья.

– Это аксиома.

– Зачем же ты каждый день доказываешь это от противного?