Дарья Бобылёва - Сборник произведений

Когда редактор Х поздно вечером вернулся домой, взгляд его хрустально сиял, как у человека, вынутого из жизненной оправы. Жена и дочери, выслушав его теорию о шеренгах сознательных букв как части механизма Вселенной, пришли к закономерному выводу, что разум редактора Х промялся под совместным натиском возраста и напряженной работы.

Вероятно, известие о том, что сложная последовательность космических шестерней ведет не на лишенные кислорода высоты, где задыхается разум, а к понятному и пугливому господину N, случайно управляющему Вселенной, подействовало бы на редактора Х успокоительно. Однако, не имея возможности коснуться этой прозаической тайны, редактор Х мог лишь смиренно созерцать знамения и логично ощущать себя песчинкой. Так как работа больше не имела смысла, он обосновался в домашнем пространстве. Семейство намеревалось продемонстрировать его врачу, однако редактор Х твердо отказался от профессионального вмешательства в свое внутреннее существование, увидев на неряшливой противопожарной листовке грозное предупреждение: «Будьте осторожны согнем».

Постепенно он научился не только читать знамения, но и слышать их, видеть в телевизионных лицах и даже унюхивать. К примеру, запах жареного мяса предвещал новую пересоленную подробность чужой жизни, которую добросовестно тащила домой супруга, а интимный аромат морепродуктов означал, что старшая дочь сегодня особенно терзается своим телесным одиночеством. При желании редактор Х мог также уловить знаки в репликах и телодвижениях семейства, которое с азиатской покорностью признало его право на сумасшествие. Телевизор же и заоконная жизнь поставляли знамения круглосуточно, подобно изобретательному конвейеру, и редактор Х, стараясь приобщить к их созерцанию домашних женщин, но не находя понимания, сердился и с шуршанием тер ощетинившиеся щеки.

Первоначальное изумление сменилось восхищением перед продуманностью и хитростью, с которой знамения были вплетены в будничную ткань, а затем редактор Х утомился. Реальность оказалась слишком разговорчивой, а внимательное наблюдение лишало ее необходимых сюрпризов. Редактор Х запретил семейству включать телевизор и тщательно занавесил окно своей комнаты, из-за чего супруга окончательно сбежала в гостиную, спасаясь от пропахшей неопрятным пожилым телом темноты. Но знамения продолжали заглядывать в хрустально промытые глаза редактора Х, настигая его неожиданно и игриво. Редактор Х замкнулся и притих, демонстрируя внешнее смирение и напряженно выращивая нечто в своем изменившемся разуме.

Однажды, когда младшая дочь, оставленная дома для охраны поврежденного отца, ненадолго ушла в магазин за кефиром, редактор Х беззвучно собрался и исчез. Как выяснилось позже, он взял с собой белье, несколько футболок без надписей, тренировочный костюм, в котором раньше изредка совершал стыдливые пробежки, упаковку влажных салфеток, документы, надорванный рюкзак старшей дочери, коробку с овсяным печеньем и свою банковскую карточку, на которой имелись определенные накопления. Поиски силами как заплаканных бледных женщин, так и недовольных напрасным вызовом сотрудников правоохранительных органов результатов не дали.

Через несколько дней в финале выпуска новостей, буквенной лентой которых теперь занимался молодой и сутулый преемник редактора Х, мелькнуло сообщение о курьезном случае в пригородной электричке. Стесняющийся телекамеры пассажир торопливо подтвердил, что по вагонам третий день ходит престарелый человек, который сосредоточенно желает всем здоровья и счастья, однако денег за это не берет. Боевитый диктор на фоне начинающегося прогноза погоды выразил надежду, что это позитивное начинание будет продолжено. Ангелы кропотливо выстроили цепь совпадений, которые привели к появлению в эфире этой вопиюще незначительной новости, для того, чтобы передать утешительное сообщение семейству редактора Х, поскольку престарелым благожелателем был он. Перед окончательным бегством из общительного мира редактор Х таким образом намеревался выразить случайно подвернувшимся людям свое уважение к ним как к части ошеломительно продуманного и стройного механизма Вселенной. Однако семейство редактора Х было слишком удручено для того, чтобы в нужный момент обратить внимание на вновь работающий телевизор.

Стоит отметить, что, хотя следы редактора Х после этого и затерялись окончательно и таинственно, сам он никуда не делся из общительной реальности. Следуя вдоль столь же кропотливо выстроенной цепочки совпадений, мелких событий и дорожных разговоров, знакомясь с указанными людьми и вообще неукоснительно выполняя все предписания, редактор Х беспрепятственно покинул сначала родной город, а потом и страну. Он поселился в чисто убранном заграничном лесу, поскольку знамения предупредили его, что удаляться в лес отечественный небезопасно. В самодельном жилище, выстроенном с той же дотошностью, с какой он некогда проводил смотры буквенных войск, редактор Х вознамерился провести остаток своего бытия, избавившись от необходимости везде прозревать огненные буквы знамений. Некоторое время его глаза и уши действительно отдыхали, воспринимая лишь узоры травы, солнечные пятна и чириканье, в которых знамения угадывались редко. Однако безопасный иностранный лес оказался очень маленьким, и вскоре к домику редактора Х повадились немногочисленные гурманы достопримечательностей, принявшие его за оригинальную жертву экологического эскапизма. Туристы, помимо знамений, привозили с собой еду, теплую одежду и другие добросердечные подарки, поэтому редактор Х свыкся с ними, как с ручным неизбежным злом, и спокойно продолжил стареть.

Лишь изредка уединенного редактора Х тревожили воспоминания о первом увиденном им знамении, в котором он подозревал намек на некую грядущую высшую кару. Он так и не узнал, что врезавшиеся в синюю мякоть разделившей его жизнь новостной ленты буквы «МЕНЕТЕКЕЛ» в действительности являлись порождением сбоя в зачаточном разуме пропыленного компьютера. Ангелы предпочли скрыть от него этот факт, поскольку были очень довольны конечным результатом случайного эксперимента, ведь благодаря этому легко объяснимому казусу редактору Х безо всякой предварительной подготовки удалось уловить глубинный китовый гул мироздания.

Имя автора А мы не будем раскрывать, чтобы не создавать ему рекламу. Чтобы не создавать также бессмысленной интриги, сразу сообщаем, что он прославился, издав сборник странных ответов обычных людей на обычные вопросы. Успех книги был сродни успеху иноязычной шутки, заискрившейся благодаря непониманию сути веселым абсурдом. Предисловие, в котором буквы «д» тянули хвостики вверх, с гриппозным красноречием уверяло покупателей книги, что в качестве компенсации за потраченные деньги они получат чтение легкое, как суфле, пропитанное густой реальностью до последней неаккуратно построенной фразы. Написавший предисловие человек с тремя вьющимися волосками на кончике убедительного носа, не знакомый с автором А, сборник не читал. Удрученный простудным заболеванием, он с трудом переварил страницу из начала, страницу из середины и сопроводительную записку. Полученной информации хватило для того, чтобы в дрессированном мозгу человека сформировался текст, заранее набранный двенадцатым шрифтом и настраивающий непонятливого и недоверчивого читателя позитивно. Простуженный создатель предисловия даже построил несколько качающихся мостиков к звонким от времени фамилиям предшественников автора А в области беспристрастного документирования чужих соображений об окружающей реальности. В качестве примера он привел единственный запомнившийся ему странный ответ, который удачно с чем-то перекликался. На вопрос: «Что вам понравилось в…» (название постороннего государства вывалилось из памяти создателя предисловия) — некто ответил: «Ангелы там крупнее».