Сергей Лойко - Рейс

Какое-то время Книжник с Алехиным молчали, прислушиваясь к дыханию друг друга. Книжник прервал паузу первым.

— Сережа, ты решай там не больно, ладно. Он — душа подневольная, — было слышно, как Книжник делает глоток. — Хотя делай, как знаешь. Крысятничать — западлó.

— Хорошо, только с одним условием, — ответил Алехин. — Евгений Тимофеич, не ищите меня больше. Я тут один проект доделаю и сам вас найду. У нас ведь остаются еще общие темы?

— Остаются, Сережа, остаются, — Книжник сделал еще один глоток. — Буду ждать.

Они одновременно отключили связь.

В следующую секунду Гитлер уже валялся на полу в кухне, притянув ноги к подбородку и скуля. «Менты по яйцам промахнуться не имеют права», — любил говаривать Слуцкий.

— Гена, ты меня очень огорчил, — Алехин вытащил из-за пояса ПМ и взвел затвор. — Ты ж меня крестным своим называл. Тебя бы на куски порезали, крыса, на колбасу, если бы я не нарушил одну из главных заповедей — не класть столько народу из-за одного куска такого говна, как ты. Как же ты мог, сученок?

— Он бы меня убил, Сергей Михайлович, — скороговоркой заверещал Гитлер, даже не пытаясь подняться с пола. — У него везде свои люди. Они следят за мной. Они и вас тогда сами выследили. Я не при делах. Честно говорю… Как на духу, Сергей Михайлович. Вы ж знаете, как я к вам отношусь…

— Теперь точно знаю, как относишься, — Алехин подошел к Гитлеру. — Я думал, что хуже. На колени, ублюдок.

— Не надо, Сергей Михайлович! — уже рыдал в голос Гитлер. — Не берите грех на душу, прошу вас! Умоля-ю-у-у-у-у!

Одной рукой Алехин приподнял и поставил почти невесомого Гитлера на колени, другой поднес ему к виску пистолет.

Гитлер уже не скулил и не рыдал, а только трясся мелкой дробью. На полу из-под его халата растекалась лужа.

Алехин нажал на спуск. Сухой щелчок расколол тишину.

Гитлер без чувств повалился на пол.

Сергей открыл стоящую на столе бутылку теплого «Боржоми» и вылил весь газированный фонтан на голову Филимонова. Тот пришел в себя. Приподнялся на руках и, пятясь, стал отползать, пока не уперся спиной в плиту. Алехин присел на корточки перед ним. Достал из кармана патрон и протянул Гитлеру. Тот схватил его, крепко зажал в кулаке и поднес руку к груди. Слышно было, как у него мелкой дробью стучат зубы.

Алехин встал и пошел к двери.

— А деньги, Сергей Михайлович? — снова заскулил ему вслед Гитлер. — Вы ж теперь машину брать не будете?.. Давайте я прям сейчас вам их верну.

— Засунь их себе в жопу, Гитлер, — не оборачиваясь, сказал Алехин и вышел за дверь.

Подполковник Горовой говорил сухо, словно выступал у себя в штабе на разборе учебных стрельб. На собеседников он старался не смотреть.

— Я потом два раза проверял время, эшелон, координаты уничтожения цели. По карте сверялся. По нашей секретной километровке. Потом по диспетчерской, в открытом доступе. На чатах профессиональных, в дискуссиях летчиков, диспетчеров. Дата, время, высота — все сходится. Ошибки быть не может. Они не тот борт сбили.

— То есть вы — военный хотели сбить?

Горовой уловил смену личных местоимений и впервые за весь разговор посмотрел Алехину прямо в глаза. Взгляд ему не понравился.

«Журналист прав, — подумал подполковник, которому Островская представила обоих как американских журналистов. — На все сто процентов. Не они, а мы ».

— Нет, не военный, — Горовой решил, что они и без него знают уже достаточно, так что лучше говорить всю правду, как она есть. — Военные транспортники выше пяти-шести тысяч не летают.

— Вы знали и сознательно сбивали пассажирский? — спросила Джейн, опередив Алехина.

— Мне было сказано, что под видом пассажирского будет чартер с американским оружием.

— Вы поверили?

— Это приказ был. Не обсуждается.

— А расчет знал, что цель гражданская?

— Им было сказано, что цель военная, но большая. Их задача была по координатам работать, чтобы меньше вопросов было. Они и не спрашивали, Крючков докладывал.

— Крючков? — переспросила Джейн.

— Да, командир дивизиона. У них уже на местности мог возникнуть вопрос, потому что от военного транспортника отметка на индикаторе меньше. Но они если и хотели связаться по закрытой радиосвязи, то им это не удалось, и они сами приняли решение. А борт был гражданский. Аэрофлотовский. Москва — Ларнака. Оба рейса — лондонский и этот — шли одновременно на разных эшелонах. Но под одним азимутом над Первомайским. Вот такое совпадение. Расчет реально к работе на незнакомой местности оказался не готов и ошибся. Конечно, фактор подстилающей поверхности, иными словами, рельефа, инфраструктуры на рельефе, имеет вторичное значение. Я думаю… Я почти не сомневаюсь, что у пацанов забарахлил прибор показания высоты, вот они и ошиблись. Иначе не объяснить. В бригаде они лучшие стрелки.

— А что такое азимут? — спросила Джейн.

— Направление, — Горовой обеими руками почесал себе голову, словно ему предстояло объяснить второклассникам теорию относительности. — Вот вы циркуль себе представляете?

— Что? — не поняла Джейн.

— A drawing compass, — по-английски вставил Алехин, водя указательный палец из стороны в сторону, изображая вращательные движения.

— Oh, I see, — закивала головой Джейн. — Thank you, Seryozha. Yes. Цир-куль. Циркуль. Got you now [90] — А, я поняла. Спасибо, Сережа. Я поняла теперь (англ.). .

— Так вот, — продолжил Горовой, изображая циркуль пальцами на лакированной поверхности стола. — Игла на сошке циркуля — это мы, то есть индикатор локатора или радара. Вторая сошка циркуля, которая с карандашом, ну, та, что круги рисует, это азимут. То есть направление. Значит, радиус круга — направление, а дужка, прорисованная на верхней точке, — это метка. Отметка цели.

Все внимательно, как зачарованные, смотрели на руку Горового, будто оттуда сейчас вылетит самолет. Джейн понимающие кивала, закусив губу, как отличница-зубрила.

— В нашем случае циркуль начинает рисовать, только если радар засекает какой-нибудь предмет в воздухе, — Горовой продолжал чертить пальцами по столу. — И тогда циркуль дужкой фиксирует цель. Чем больше объект, тем длиннее и округлее дужка, она же метка. Метки от пассажирских самолетов всегда больше, чем от военных транспортников.

Все слушали и молчали.

— Кроме того, для четкой, уверенной работы расчета необходимо привыкнуть к местности, — Горовой перестал чертить круги и поднял голову. — А мои ребята попутали, ездили полдня из одного Первомайского в другой. Место под Первомайском было выбрано для стартовой позиции, но населенных пунктов с таким названием только в одной Донецкой области оказалось пять или шесть. Таким образом, они потеряли драгоценное время для адаптации расчета на местности вокруг стартовой позиции.