Стивен Кинг - Воспарение [=На подъеме]

— Чем могу помочь? Не желаете ли зайти? У меня есть кофе… или чай, если хотите.

Она покачала головой, прежде чем он успел пробраться и через половину этих стандартных гостеприимных фраз, и сделала это достаточно энергично, чтобы её хвостик начал метаться от одного плеча к другому.

— Я просто зашла извиниться. За Дейрдре.

— Не стоит беспокоиться, — сказал он. — И не обязательно водить собак до самого парка. Всё, чего я прошу — чтобы вы брали с собой пару пакетов для какашек и проверяли мою лужайку на обратном пути. Не такая уж это непосильная задача, правда?

— Совсем нет. Я даже скажу об этом Дейрдре. Она чуть голову мне не оторвала.

Скотт вздохнул.

— Мне жаль слышать это. Мисс Дональдсон…

— Можете звать меня Мисси, если хотите. — Она опустила голову и слегка покраснела, будто предложила что-то рискованное.

— С удовольствием. Потому что, всё чего я хочу — чтобы мы были добропорядочными соседями. Как и большинство жителей Вью. Хочу, чтобы у нас не было разногласий, но не знаю, как этого добиться.

Всё ещё глядя вниз, она сказала:

— Мы живём здесь почти восемь месяцев, и единственные разы, когда вы говорили с нами — одной из нас — это когда наши собаки устаивали беспорядок на вашей лужайке.

Это было правдивее, чем Скотт хотел бы.

— Я приходил с коробкой пончиков, когда вы въехали, — сказал он (довольно нерешительно), — но вас не было дома.

Он подумал, что она спросит, почему он не зашёл ещё раз, но она не спросила.

— Я пришла, чтобы извиниться за Дейрдре, а также объясниться за неё. — Она посмотрела на него. Ей явно пришлось пересилить себя — её руки были прижаты к животу, — но она смогла сделать это. — Она не злится на вас, правда… ну, вообще-то, да, но не только на вас. Она злится на всех. Касл-Рок был ошибкой. Мы приехали сюда, потому что это место подходило для бизнеса, с правильными ценами, и мы хотели выбраться из города — в смысле, из Бостона. Мы знали, что это рискованно, но казалось приемлемым. К тому же, это очень красивый город. Полагаю, вы и так об этом знаете.

Скотт кивнул.

— Но, кажется, мы потеряем ресторан. Если ничего не изменится ко Дню святого Валентина — то уж точно. Это единственная причина, почему она согласилась, чтобы они поместили её на плакат. Она не говорит о том, насколько всё плохо, но знает об этом. Мы обе знаем.

— Она говорила что-то об осенниках… и все в округе говорят, что минувшее лето выдалось особенно чудесным…

— Лето было чудесным, — произнесла она уже с бомльшим воодушевлением. — Что же до осенников, то к нам заглядывает часть, а остальные движутся дальше на запад, в Нью-Гэмпшир. В Норт-Конуэй есть эти магазины, торгующие всем на свете, и больше всяких занятий для туристов. Думаю, с приходом зимы мы получим лыжников, держащих путь в Бетел или Шугарлоф…

Скотт знал, что большинство лыжников объезжали Рок по магистрали № 2, ведущей к лыжным районам западного Мэна, но зачем расстраивать её ещё больше?

— Но, когда придёт зима, мы сможет рассчитывать только на местных, чтобы продержаться. Вы знаете, как это бывает, должны знать. В холодную пору местные торгуют с другими местными, и этого достаточно, чтобы продержаться, пока снова не начнётся летний сезон. Хозяйственный магазин, база пиломатериалов, закусочная «Пэтсис Динер»… они пробиваются через застойные месяца. Но очень немногие местные ходят в «Холи Фрихоли». Этого не достаточно. Дейрдре говорит, это не потому, что мы лесбиянки, а потому что мы женатые лесбиянки. Мне не хочется думать, что она права… но, кажется, она права.

— Я уверен… — Он замолчал. Неужели это правда? Откуда ему было знать, если он даже не задумывался об этом?

— Уверены в чём? — спросила она. Не из нахальства, а из простого искреннего любопытства.

Он снова подумал о своих весах в ванной и мысленно уменьшил число.

— По правде говоря, я ни в чём не уверен. Извините.

— Вам стоит как-нибудь вечером прийти поужинать, — сказала она. Возможно, таким способом она намекнула ему, что знала, что он ни разу не столовался в «Холи Фрихоли», но он так не думал. Он не думал, что эта молодая женщина была способна на ехидство.

— Приду, — сказал он. — Полагаю, у вас есть фрихоли [9] Frijole — фасоль, бобы (исп.) ?

Она улыбнулась. От чего сразу просияла.

— О, да, много всяких видов.

Он улыбнулся в ответ.

— Дурацкий вопрос, полагаю.

— Мне нужно идти, мистер Кери…

— Скотт.

Она кивнула.

— Хорошо Скотт. Была рада поболтать с вами. Я собрала всю волю в кулак, чтобы прийти сюда, но я рада, что сделала это.

Она протянула руку. Скотт пожал её.

— У меня к вам одна просьба. Если столкнётесь с Дейрдре, прошу вас не упоминать о том, что я заходила.

— Замётано, — сказал Скотт.

На следующий день после визита Мисси Дональдсон, когда он сидел за стойкой в «Пэтсис Динер» и заканчивал свой ланч, Скотт услышал, как кто-то за его спиной за одним из столиков сказал что-то похожее на «ресторан этих пиздолизок». Скотт посмотрел на недоеденный кусок яблочного пирога и шарик подтаявшего ванильного мороженного. Когда Пэтси принесла его, оно выглядело аппетитно, но теперь он его расхотел.

Слышал ли он такие фразочки раньше или просто отсеивал их, как делал это с большинством совершенно не важных (по крайней мере, для него) разговоров? Ему не хотелось думать об этом, но вполне вероятно.

Кажется, мы потеряем ресторан, сказала она. Мы сможем рассчитывать только на местных, чтобы продержаться.

Она использовала условное наклонение, будто у «Холи Фрихоли» в окне уже стояла табличка «ПРОДАЁТСЯ/СДАЁТСЯ В АРЕНДУ».

Он встал, оставил чаевые под десертной тарелкой и расплатился по счёту.

— Не осилил пирог? — спросила Пэтси.

— Глаза оказались больше, чем желудок, — сказал Скотт, что было неправдой. Его глаза и желудок были того же размера, как и всегда; просто стали меньше весить. Удивительно было то, что ему стало на это наплевать, и он даже перестал беспокоиться. Это мог быть беспрецедентный случай, но порой стабильная потеря веса просто ускользала от его внимания. Так было, когда он собирался сфотографировать Ди и Дам, сидящих на корточках на его лужайке. И так было сейчас. А занимали его в этот момент метания по поводу «пиздолизок».

За столом, откуда донеслась ремарка, сидело четверо человек — здоровенные парни в рабочей одежде. На подоконнике рядком лежали каски. Мужчины были одеты в оранжевые жилеты с буквами МСКР — Муниципальная служба Касл-Рока.

Скотт прошёл мимо них к двери, отворил её, но затем передумал и подошёл к столику, где сидели дорожные рабочие. Он узнал двоих — с одним из них, по имени Ронни Бриггс, играл в покер. Городские, как и он. К тому же соседи.