Роман Супер - Одной крови

Копаясь в Интернете, набрел в «Ютубе» на ролик, в котором пожилая темнокожая тетка с клюкой ломится в эпицентр взрывов и погромов и своей огромной африканской грудью кидается на молодчиков с ножами и кричит: «Подонки ж вы вонючие! Не для того Мартин Лютер свою жизнь потратил, чтобы вы все его труды в защиту темнокожего населения похерили ради ворованных кроссовок и телевизоров! Уродцы вы малолетние! Зачем кидаете коту под хвост двадцать лет жизни всего британского темнокожего сообщества? На нас опять будут тыкать пальцем и переходить улицу при встрече». Зовут эту бабушку Полин. Я, не поверишь, ее нашел.

Она тоже живет за счет государства. Не платит ни за что. Даже за телефон. Дома у нее две спальни, кухня и прекрасный вид из окна. Она пенсионерка, ей трудно ходить, у нее был рак. Не уверен, что она продает наркотики. Но.

Достучаться до нее я не мог минут пятнадцать. Ждал, пока по ту сторону двери закончится очередной музыкальный трек. В паузах между песнями звонил снова и снова. Полин слушала очень вязкий и красивый даб. Когда она решила сменить пластинку, я стал звонить настойчивее. Услышала. Дверь открылась.

Ты бы, Юль, в нее влюбилась.

Во весь дверной проем белозубая улыбка: «Оу май гад! Рашн телевижн! А я не успела волосы приделать. Кам ин, гайз». И уходит в ванную комнату приделывать косички к затылку. На подоконниках вместо привычных рассады и чайных грибов — горшочки с марихуаной. На стенах вместо привычных ковров с котятами и оленями — постеры со звездами фри-джаза и регги. Над унитазом вместо плаката с Юрой Шатуновым — постер с фотографиями и краткими жизнеописания всех родственников императора Хайле Селассие.

Пенсионерка Полин вышла из ванны уже с косичками и с кучей виниловых пластинок под мышкой. В свободное от пенсии время бабуля выводит новые сорта марихуаны и работает диск-жокеем на пиратской радиостанции. Ну а что, все равно у ее подъезда даже лавочки нет. А семечки в Лондоне по старой привычке грызут только русские эмигранты и сотрудники внешней разведки. Вспоминается великая журналистская фраза из одного энтэвэшного сюжета про малоизвестные биографические факты Хрущева: «… а перед самой смертью Никита Сергеевич увлекся гидропоникой.».

Полин провела меня по району и показала, где и как громили город. За одну ночь тут сломали и спалили все. За двое суток местные жители навели здесь полный порядок. Кое-где не успели вставить стекла. Кое-где не успели вставить дверь. Но никаких ужасов уже не видно. В этом городе так принято: каждый кусочек земли или имущества должен быть под присмотром. Все за чем-то ухаживают. И что-то любят. Но кто тогда громил? Пенсионерка говорит, что громили примерно те, кто на следующий день с инструментами и вениками наводил порядок. Если не они сами, то их родственники точно. «Люди в ту ночь просто превратились в животных. Переклинило. Бац — и все. А потом какие-то взрослые ушлые негодяи воспользовались ситуацией и сделали глобальные смс-и твиттер-рассылки: «Остановим произвол полицейских. Выходи на улицу и верни город себе. Богатых и бедных стало слишком много.» и так далее. Обыкновенная популистская риторика, вложенная в уста негодяев», — причитает Полин.

Парней в капюшонах из социальных квартир очень просто раскрутить на уличный кипеш. Полин говорит, что виновато государство. Оно не дапт возможности брызжущим агрессией и тестостероном ребятам хоть как-то планировать свою жизнь. Если ты на бенефитах, у тебя нет шанса: на тебя априори смотрят как на говно. И перестать быть говном сложно — мало кто откажется получать триста шестьдесят фунтов в месяц и бесплатную квартиру. Получается замкнутый круг. И государство уже давно не знает, что делать. Тянет время и закидывает проблемных парней английскими фунтами, но это все равно, что лечить пневмонию горячим чаем с малиновым вареньем.

В Хакни я познакомился с русским парнем Женей. Ему чуть за двадцать. Маленьким мальчиком с поддельными документами он переехал в Лондон с родителями. Родители развелись. Дела не очень. Денег нет. Проблемы с работой. Женя надел широкие штаны и кепку, стал здорово читать рэп и пару лет назад, не работая, заработал себе на «Лексус». Он на бенефитах. Живет с мамой в такой же квартире, как и африканка Полин, на улице, очень похожей на главную базарную площадь в Дели. Здесь самая плотная застройка социального жилья в Лондоне. Унылые дома с обшарпанными стенами образуют целый город в городе. В квартирах этих домов фасуются наркотики, хранится оружие, принимают душ уставшие и нездоровые проститутки… Здесь все живет и работает по своим законам, не пересекающимся с британскими. В этих дворах бегают чумазые дети, в пятнадцать лет у многих есть пистолеты. В шестнадцать — жены, любовницы и собственные дети. В восемнадцать — почти все имеют условные сроки. В девятнадцать — реальные. Это инкубатор вечных бенефитчиков. Трафальгарская площадь и модный бар в Сохо здесь никого не интересуют. В эти дворы никогда не приедет полиция.

Кроме Жени, я не видел здесь ни одного белого человека. Справа пакистанские магазины, слева — индийские. Торговцы между собой враждуют. Каждую неделю здесь поножовщина. «Это как у нас в девяностые металлисты недолюбливали рэперов, а деревенские городских», — говорит Женя. «Сферы влияния, территории, старые раны, кровная месть, а помнишь твой знакомый с Ист-Лондона приехал на Юг и кинул моего брата? Все это зашло довольно далеко», — спокойно объясняет Женя. Он водит меня по закоулкам и рассказывает все новые жуткие истории о том, как ежедневно Восток режет Запад, а Север отстреливает южан. Женя отличный персонаж для фильма. Мне с ним повезло. Он из этого мира. Он разговорчив, может, даже слишком разговорчив. Это хорошо для меня и плохо для него.

На камеру он рассказал мне, что в лондонских погромах участвовали в основном бенефитчики. На камеру рассказал, как его приятели вытаскивали из магазинов пылесосы и игровые приставки. На камеру рассказал, как радостной толпой кидали в копов булыжники, как воровали у туристов кошельки и айподы. Рассказал, что обезумевшие подростки обещали трахнуть британскую королеву. И наверняка бы трахнули, если бы это безумие не сошло на нет. Так же стихийно и неожиданно, как и началось.

Женя познакомил меня с Русланом. Руслану нет и тридцати. У него очень дорогая «Вольва», белая куртка, золотая толстая цепь на толстой шее, странный юридический статус и плохой английский. Пока он любезно везет меня из Ист-Лондона домой в Брикстон, успевает похвастаться, как здесь за год можно заработать миллион фунтов, как можно купить макбук за половину цены, как можно обмануть любой английский банк, как его друзей с четырьмя миллионами кэша принимали разведчики из МИ-6, как можно летать британскими авиакомпаниями бесплатно, как не платить штрафы за нарушение правил дорожного движения, как отмыть состояние на благотворительности, почему русские бандиты скупают Лондон с потрохами… Руслан добрый и приятный парень. Несемся сто восемьдесят по специальному дорожному участку, отведенному для общественного транспорта. Громко играет пиратская хип-хоп-радиостанция. Дальше прямая речь: «Понимаешь, ман, в этом городе нужно очень сильно постараться, чтобы тебя взяли копы. Нужно долго и громко стучать в двери правосудия, чтобы тебе открыли. Нужно быть полным дебилом, чтобы бедствовать или вкалывать у станка, как у нас в Рашке. Это круто и приятно. Здесь проще делать дела. К тебе не подойдут на улице и не спросят документы. У тебя никогда и никто не отнимет бизнес. У мусоров нет с собой оружия. Запрещено. Ориентируешься на местности — не будет проблем с гопотой. Если ты сечешь, где в городе висят камеры, — ты вообще человек-паук, ман. Этим пользовались погромщики. Это их джунгли. Они прыгали, как обезьяны, от одного магазина к другому. И теперь у них столько рождественских подарков дома, сколько у тебя за всю жизнь не было, ман. Это тебе не Москва, ман, не марш несогласных. Тут тебя дубинками бить никто не станет. У мусоров во время райотов, ты пойми, была, есть и будет четкая инструкция. За пределами этой инструкции мусоров не существует. А что это за инструкция? Стоять на улице и следить, чтобы погромщики не причиняли физический вред гражданам. Вот и все. Только на четвертый день, ман, ты подумай, на четвертый, мазафака, день им в инструкцию добавили пунктик про то, что они могут использовать резиновые пули и водометы. Так на четвертый день все, что можно было разграбить, — давно разграбили. Орангутанги сидели по своим ссаным квартиркам и пялились в украденные телики. Мусора вели себя как балерины, и не дай бог кто нарушит инструкцию правительства — скандал и всех министров-силовиков в отставку. Потому что здесь все уважают закон. Ну почти все. Кстати, ты представь, тысяча русских участвовали в погромах. Мне лично эсэмэски на русском на мой блэкберри приходили. Но я серьезный человек».