Дун Си - Переломленная судьба

— Так это еще целых два часа ждать!

— Сходи пока в парк, погуляй по площади, по магазинам.

— Какой прок гулять по магазинам без денег?

— В общем, иди хоть куда-нибудь, лишь бы там было чисто, но только не сюда.

Сяовэнь никуда уходить не собиралась, она смотрела на своего мужа, словно собачонка на хозяина, который пытается ее прогнать. Ее жалобный взгляд смягчил сердце Ван Чанчи, всю его усталость как рукой сняло, в этот момент он подумал: «Ведь это же, черт побери, настоящее счастье, когда есть человек, которому ты так нужен». Но вслух он сказал:

— Мы все работаем в респираторах, чтобы не испортить здоровье.

Тут же он погладил Сяовэнь по волосам, и ощутил на руке легкий слой строительной пыли, той самой мелкодисперсной пыли PM2.5, которую спустя двадцать лет некоторые умники будут активно обсуждать в своих микроблогах. Сяовэнь тоже провела по своим волосам, и ее рука тоже стала грязной. Ван Чанчи повторил:

— Возвращайся, иначе пострадают и твои легкие, и легкие малыша.

— В деревне воздух чистый, позволь мне вернуться туда.

— Это плохо, когда люди здоровые, но безграмотные.

— Не лучше, когда они грамотные, но больные, — парировала Сяовэнь.

Ван Чанчи вытащил из кармана респиратор и надел его на Сяовэнь. Та попробовала через него подышать, но тут же сняла и проворчала: «Задохнуться можно!»

Поужинав, Ван Чанчи снова завалился спать, он лежал навытяжку, точно какая-нибудь хворостина. Сяовэнь взяла бальзам «Звездочка» и немножко втерла в уголки его глаз. От нестерпимого жжения Ван Чанчи тотчас проснулся и уселся на кровати.

— Я хочу встретиться с Чжан Хуэй, — сказала Сяовэнь. — Если я с кем-нибудь не поговорю, то просто свихнусь.

Ван Чанчи вымыл лицо, нашел старую газету и принялся рисовать схему. Он чертил и одновременно проговаривал маршрут:

— Как выйдешь, повернешь направо, через пятьдесят метров будет остановка «Ваншань». Там сядешь на автобус номер двадцать два. Запомни, номер двадцать два будет написан как две двойки.

Сяовэнь кивнула.

— Проедешь пять остановок и выйдешь перед перекрестком Циянлу.

Сяовэнь не помнила иероглифа «ци», поэтому несколько раз повторила его вслух, пока не запомнила, после чего спросила:

— А дальше?

Ван Чанчи нарисовал на газете улицу и продолжил:

— Потом перейдешь на другую сторону дороги, найдешь табличку с остановкой «Циянлу», там сядешь на автобус номер семь, поняла?

Сяовэнь снова кивнула.

— На семерке проедешь три остановки до пересечения улиц Чаоянлу и Миньчжулу. Там выйдешь, пройдешь триста метров по улице Миньчжулу и увидишь справа высокое здание, на нем будет вывеска «Отель Хундоу [14] Букв.: «красные бобы», ботаническое название — чёточник. В китайской культуре символ памятных нежных отношений, как для русского человека незабудка. Здесь название отеля можно условно перевести как «Помни меня». ». Войдешь внутрь, поднимешься на лифте на третий этаж, там увидишь спа-салон «Феникс». Скажешь, что ищешь Чжан Хуэй и тебя проведут к ней. Все поняла?

Сяовэнь, тыча в газету, спросила:

— Что ты тут вообще накалякал?

Ван Чанчи взглянул и увидел, что вся газета испещрена беспорядочными линиями. Тогда он порвал ее и стал шарить сначала в большом ящике, потом в выдвижных ящичках, потом под матрасом, но нигде так и не нашел самого обычного листа бумаги. Наконец Сяовэнь вытащила с верхней полочки серванта приходно-расходную книгу. Ван Чанчи вырвал из нее два листочка и заново нарисовал весь маршрут: на одном листе он изобразил дорогу туда, а на другом — дорогу обратно.

На следующее утро, позавтракав, Сяовэнь прихватила с собой те два листочка и отправилась в путь. А ближе к обеду Ван Чанчи, который как раз в это время выкладывал стену, услышал, что его зовут. Выглянув вниз с пятого этажа, он увидел секретаршу Жунжун, которая пыталась докричаться до него в мегафон. Ван Чанчи быстро спустился вниз, и Жунжун ему сообщила, что Хэ Сяовэнь доставили в отделение скорой помощи при Первой больнице и что оттуда позвонили и просили Ван Чанчи срочно приехать. Ноги Ван Чанчи тотчас стали ватными.

— Ее сбила машина? Ребенок жив?

— Я ничего не знаю, мне ничего не сказали, — ответила Жунжун.

Ван Чанчи похлопал себя по карманам и ринулся в больницу. Прибежав на место, он увидел откинувшуюся на спинку скамейки Сяовэнь, она сидела с закрытыми глазами. Слава тебе, Господи, похоже, она была цела и невредима. Ван Чанчи окликнул ее. Сяовэнь открыла глаза и тут же их закрыла.

— Чанчи, у меня обморок, — только и сказала она.

Он ощупал все ее тело, а потом, поглаживая ее живот, спросил:

— Ты чем ударилась?

— Я не ударялась, — ответила она. — Это обычный обморок. У меня перед глазами словно все поплыло: автобус, улицы, даже здания, лица вокруг стали как в тумане…

— Кто тебя доставил сюда?

— Не знаю.

— Что сказал врач?

— Надо провести обследование.

Ван Чанчи ощупал карманы и сказал:

— Тогда пойдем.

Сяовэнь замотала головой. Ван Чанчи попытался ее приподнять.

— Не надо, — попросила она. — Я лучше просто посижу, может, мне полегчает.

Ван Чанчи послушался.

— Наверное, это от недоедания, — предположил он. — Пойду куплю чего-нибудь перекусить.

Сяовэнь согласно кивнула. Через некоторое время Ван Чанчи вернулся с тарелкой куриного бульона и стал потихоньку скармливать его Сяовэнь.

— Поешь тоже, — сказала она.

Ван Чанчи оттопырил губы и вроде как шумно втянул в себя бульон.

— Ты просто втягиваешь воздух, не думай, что я ничего не слышу, — отозвалась Сяовэнь.

— У меня же нет обморока, чтобы есть куриный бульон, — стал оправдываться Ван Чанчи.

Отдохнув какое-то время, Сяовэнь открыла глаза. Поддерживаемая Ван Чанчи, она попробовала сделать несколько шагов, но тут же поспешила сесть обратно, по-прежнему чувствуя сильное головокружение. Тогда Ван Чанчи усадил ее на кресло-каталку, попросил закрыть глаза и покатил по коридору.

— Куда мы едем? — спросила она.

— На осмотр.

— У нас денег осталось только на неделю.

— О деньгах не беспокойся, — отчеканил Ван Чанчи.

Ван Чанчи свозил ее к гинекологу, неврологу, в кабинет УЗИ. Врачи установили, что и ребенок, и мать в полном порядке.

— Почему же тогда случился обморок? — спросила Сяовэнь.

— На ранних сроках у некоторых беременных такое случается, но ведь ты из деревни, тебе нельзя быть такой изнеженной, — ответил ей доктор.

Услышав такое, Ван Чанчи тут же вспылил:

— То есть беременные из деревни не должны падать в обморок? А я вот позволяю ей быть изнеженной, бледной и постоянно жаловаться на боли в пояснице.

Тут врач принял серьезный вид и сказал:

— Вы чересчур восприимчивы, я всего лишь сказал правду.