Флора Олломоуц - Серебряный меридиан
- Название:Серебряный меридиан
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Галарт
- Год:2013
- Город:Москва
- ISBN:978-5-269-01149-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Флора Олломоуц - Серебряный меридиан краткое содержание
Джеймс Эджерли, владелец и режиссер одного из многочисленных театров современного Саутуорка, района Национального театра и шекспировского «Глобуса» на южном берегу Темзы, пишет роман о Великом Барде. Он не подозревает, что открыл перспективу, оказываясь в которой, истории, задуманные им, начнут сбываться в его собственной жизни.
Кто такой гений? Откуда он приходит? Почему среди великих творцов мира в памяти человечества осталось так мало женщин? Возможно ли найти на Земле воплощенный женский гений? И что происходит в непредсказуемый момент этой встречи?
Действие «Серебряного меридиана» происходит в современной реальности. Структура «романа в романе» обусловливает перекличку эпох и погружает читателя в атмосферу «золотого века» Англии. Здесь невозможно остаться эстетически отстраненным наблюдателем. Время преображается, не ограниченное ничем, вольное движение в его пространстве доступно каждому герою сюжета.
«Люди — это корабли в океане времени. Они могут не видеть друг друга, погруженные в туман, их курсы могут не совпадать, но все они подают друг другу сигналы. Одни движутся в будущее, другие остаются в прошлом. Слова и образы — то же, что в океане звук и свет. Если понять этот язык, можно научиться распознавать связь времен. Ключ к азбуке этих сигналов — сочувствие».
Серебряный меридиан - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Шел третий день, а Джон все не приходил. Мэри не могла встать сама после долгих родов, завершившихся в воскресную ночь появлением на свет двух крепких громкоголосых малышей. Мальчика и девочки. Ее мать, ее сестры и Анна, жена управляющего фермы, все время были рядом. Только муж даже не заглянул к ней. Мэри ждала, что Джон, как было после рождения их первых, но, к большому их горю, умерших вскоре дочерей, поспешит порадоваться долгожданным детям. Но сестры и мать вернулись без него. Мэри заметила, как изменились их лица. Да и вели себя они как-то странно, будто боялись лишний раз дотронуться до нее и детей и встретиться с ней взглядом. Они будто онемели от страха. На все ее расспросы, что произошло и почему Джон не идет, они только качали головами или отвечали невпопад. Утром плач детей разбудил ее. Она распеленала их и покормила, забыв обо всем, с умилением глядя в их сморщенные мордашки, радуясь и благодаря Господа за это счастье. Насытившись и даже не оторвавшись от материнской груди, сын и дочь крепко заснули. Мэри укладывала их поудобнее около себя, когда внизу послышался шум. Там Джон долго кричал на кого-то из домашних.
Она прислушивалась, но не могла разобрать, что происходит. Руки ее холодели, сердце колотилось у самых ключиц. Предчувствие беды, подгоняемое неизвестностью, расползалось в душе. Затем все содрогнулось. Это он, уходя, с силой хлопнул дверью. В доме воцарилась тягостная тишина. Наконец, вечером Мэри потребовала:
— Приведите его хоть силой! Детей крестить пора, или он забыл?
Мать перекрестилась и спустилась вниз. Только через час Джон вошел в комнату. Хмуро, с презрением он смотрел на нее и детей.
Это был другой Джон, не тот, что клялся быть с ней в горе и радости — добродушный балагур и дружелюбный шутник. В любви и радости они начинали свою жизнь. Только с детьми их настигла беда. Их первая дочь — Джоан — родилась шесть лет назад и прожила всего несколько месяцев. Через четыре года родилась Маргарет — нежная малышка и очень слабенькая. Ненадолго она пришла в их жизнь утешением. И ее не стало. С этого времени Джон заметно изменился. Он замкнулся. Замолчал. Смотрел на жену с подозрением. Стал раздражительным и придирчивым ко всему. Теперь их радость и горе оказались порознь.
За год до их свадьбы Джон был назначен одним из городских «дегустаторов», призванных удостоверять качество хлеба и эля, поставляемых в город. Со временем, однако, это доходное и почетное занятие уже не так, как прежде, радовало Мэри. С годами удостоверение качества эля привело к заметному увеличению потребляемого количества. Джон не смог остановиться вовремя и постепенно утратил уважение соседей и доверие властей. Правда, в его жизни бывали периоды просвета, когда желание преуспеть и удача давали ему неплохой шанс. Его назначили одним из городских констеблей и вменили в обязанность по ночам обходить дозором город, наводить на улицах порядок и разгонять драчунов — не даром же ему была дана такая внушительная внешность, зычный голос и богатырская сила. Многие считали его человеком дельным и толковым, поэтому часто приходили за советом. Соседей, родственников, даже людей малознакомых Джон был готов рассудить по справедливости и за каждого честного малого умел заступиться. Осуждения людей он боялся больше болезней, не пропуская и не забывая ни одного упрека в свой адрес, обоснованного или беспричинного. И, если таковые случались, повод к ним и вину он находил в своем окружении. Естественно, что самой близкой была Мэри, она и становилась виновницей всех его неудач и огорчений. Он то бывал с нею нежен и тих, а то без причины разражался гневом.
Когда Джон уже был членом городского совета, его избрали казначеем, ответственным за собственность и доходы города. Под его наблюдением к верхнему этажу ратуши было пристроено помещение для школы. Тогда же он получил разрешение бесплатно обучать своих будущих сыновей в Новой королевской школе.
С тех пор он страстно мечтал о сыне, которого отправит туда учиться. Но сына не было, а дочери умирали. После страшных потерь он стал опасаться, что за благонравием жены может скрываться что-то неправедное, и чем больше боялся, тем страх овладевал им сильнее. Он уверовал, что на его дом навели порчу и что сам он страдает от колдовских чар.
Теперь он стоял перед женой, сжимая и кусая губы. Он будто разминал их, чтобы выговорить, наконец, то, что никак не мог произнести.
— Господь вдвойне вознаградил теперь твои усилия, Джон, — тихо сказала Мэри, приподнимая младенцев, лежащих рядом.
Джон вздрогнул и посмотрел на них, как смотрят на своих мучителей или на тех, кого намерены бичевать.
— Кто из них кто?
— Это — мальчик, а вот — девочка. Благослови их, Джон.
— Их? Ты говоришь «их»? Скажи лучше, кого я должен крестить?
— О чем ты говоришь? Опомнись! Их двое!
— Я вижу, что двое. — он втянул воздух, и его голос почти пропал.
— А кто из них мой?
— Силы небесные! Что ты говоришь? Это наши с тобой дети!
— Мать у них одна, — он выжимал из себя слова, — но отцы-то ведь разные.
Мэри замерла. Она с нетерпением ждала, когда вместе с мужем возблагодарит Бога за то, что их дети родились в день Святого Георгия, который защитит и оградит их от всех невзгод и напастей.
— Ты в своем уме? — закричала она. — Что тебе наплели и кто? Эта старая ведьма Хизер? Или ты забыл, что все ночи с первой я провела с тобой?
— Очень знающий человек сказал, что у меня может родиться только один ребенок. Отвечай, сын родился первым?
— Да. И что из того?
— Значит, это он и есть — чистая душа. А кто она — я не знаю.
— С каких это пор ты видишь души насквозь?
— С тех пор, как ты не можешь принести здоровое потомство.
— Да ты посмотри на них! Они оба твои! Они здоровы! И оба похожи на тебя.
— Молчи! Я не забыл, до чего ты у нас приветлива со всяким, кто входит в дом!
— Да побойся Бога!
— Не поминай! — испугался Джон. — И знай, домой я заберу только сына. Она останется здесь, на ферме.
— Да как же это может быть?
— А ты, может, хочешь, чтобы нас подозревали в нечистом? Ее заберет Эванс, управляющий. Он крестит ее и запишет своей дочерью. В здешней церкви. Я не хочу, чтобы мне плевали в спину.
— Джон, не бери греха на душу!
— Будешь перечить, я ее в монастырь отвезу.
Он ушел. Мэри, оставшись одна, прижала к себе спавших детей и, беззвучно разрыдавшись, шептала: «Пресвятая Богородица! Заступница наша! Спаси, защити и помилуй!»
Все, что не укладывалось в рамки, установленные и одобренные религиозными правилами, укладом жизни и принятыми обществом нравами, что выходило за границы его понимания, настораживало и пугало Джона. Он был мнительным и суеверным, доверчивым и упрямым. Считалось, что в семьях, где рождались близнецы, не обошлось без греха — они были плодами блуда. Грешное чрево давало жизнь одновременно двум душам — одной светлой и чистой и другой — темному ее подобию. Долгое время люди боялись близнецов так же, как своих отражений, вменяя им колдовство, как зеркалам. Считалось, что каждый человек, животное или предмет имеет свою тень — нечестивого двойника, ложное подобие, вводящее в заблуждение, а то и приводящее к гибели. Всякая двойственность осуждалась. Если растение приносило два плода там, где должен был появиться один, лишний следовало уничтожить, чтобы через него в пищу не проник злой дух. С двойников взималась дань, их старались избегать, не замечать, дабы они не проявили своей злонамеренности. О семьях, в которых рождались близнецы, шла недобрая слава, за грехи им пророчили страдания и испытания. Джон все принимал на веру. Хизер, помогавшая Мэри разрешиться от бремени, в подробностях рассказала ему о бедах, какие, как она слышала, принесли своим семьям близнецы, а особенно тройни. Вдобавок ко всему она уверила его в том, что двойни и тройни рождаются от разных отцов. «Уж если самки всяких тварей чем блудливее, тем плодовитее, то человек и подавно». Нельзя было найти для Джона слов более веских и убедительных.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: