Флора Олломоуц - Серебряный меридиан

— Кстати, послушай, что пишет на эту тему Джон Донн:

— И дальше:

Его прервал звон колокольчика. Том Хартли, войдя в магазин, услышал стихи известного поэта.

— Кто выстроил корабль, чтоб у причала застыл он, а не вышел в океан? — продолжил он строку, которую не закончил Уилл.

Виола шагнула было навстречу посетителю.

— Добрый день, сэр! Чем я…

Она осеклась на полуслове. Том, потрясенный, тоже молчал, глядя на нее. Надеясь на возможность именно этой встречи, он, как оказалось, совершенно не был к ней готов. Наконец, он справился с собой.

— Мне сказали, что это лучший книжный магазин в городе. Мисс Шакспир? Если глаза не обманывают меня.

— Помню, на прощание я вам пожелала, чтобы ваши глаза и впредь были зорки, капитан. Мое пожелание исполнилось.

Уильям с любопытством наблюдал за ними. Том перехватил его взгляд и поклонился.

— Мистер Шакспир?

— К вашим услугам, сэр. Надо понимать, что ваше знакомство уже состоялось. Но осталось втайне от меня! — Он повернулся к Виоле и с улыбкой в глазах покачал головой.

— Уилл, разреши представить тебе капитана Томаса Хартли. На борту его корабля играют твои пьесы.

— Неужели, сэр? Я польщен. Искренне рад. Но все же, когда вы успели рассказать об этом моей сестре?

— Мы познакомились в Бристоле, в театре. Вы тогда блистательно играли Ричарда и Болинброка, — ответил Том. — И позвольте выразить вам мое восхищение. Это лучшее, что мне доводилось видеть на сцене.

— Не переоценивайте наши скромные усилия, капитан, — ответил Уилл.

— Я тогда купил вашу пьесу, и мы вскоре поставили ее в море.

— Вы?

— Да, на борту «Турина». Это мой корабль. На нем мы доставили станки для издательства мистера Филда. Он и посоветовал мне зайти сюда.

— Простите, капитан, — оживилась Виола. — Имя Эджерли вам знакомо? Это гравер в издательстве мистера Филда. Он говорил, что его кузен служит на «Турине». Значит, у вас.

— Мисс Шакспир, я отлично знаю этого честного малого. Его кузен действительно состоит в команде «Турина», а также в команде «Вероны», моего второго галеона.

— Сразу на двух кораблях? В каком же звании? — спросил Уилл.

— Капитаном обоих, — рассмеялся Том.

— «Есть многое на свете, друг Еорацио, что и не снилось нашим мудрецам» [165] Шекспир У. Гамлет (пер. Н. Полевого). , — произнес Уилл. — Ей-богу, мир настолько мал, что он мне сегодня положительно кажется деревней.

— На этом маленьком глобусе мы все действительно в гостях друг у друга, — согласился Том.

— Капитан, будем знакомы. Называйте меня Уильям, прошу вас.

— Томас.

Мужчины пожали друг другу руки.

— Позвольте же мне, наконец, узнать ваше имя, — Том посмотрел на Виолу.

— Видно, моя сестра была не слишком любезна с вами? — спросил Уилл.

— Отнюдь. Боюсь, это я ничем не заслужил тогда ее расположения. Но я привык исправлять свои ошибки.

— Виола, капитан. Меня зовут Виола.

Том оторопел.

— Превосходно! — прервал молчание Уилл. — Но, простите, я должен идти. Рад нашему знакомству и приглашаю вас завтра отобедать с нами. Сестра расскажет, как нас найти. Желаю ей продать, а вам купить все, что Филд успел издать. Озолотите его, а заодно и нас!

Он подмигнул и ушел. Оказалось, что его присутствие очень помогало Тому сдерживать волнение. Оставшись наедине с Виолой, он едва справлялся с голосом и дрожью в руках.

— Но скажите, сэр, вы хотите купить у нас еще что-нибудь для вашего корабельного театра? — спросила Виола.

— Сто копий «Екклесиаста» Лока, если столько найдется.

— Сто? Для всей вашей команды?

— О, нет. Число моих людей без малого в пять раз больше.

— В пять? Да это целый город!

— В некотором роде. Я договорился с мистером Филдом, что куплю у вас книги для моей книжной лавки в Венеции. Я продаю исключительно английские издания.

— Вы постоянно живете в Венеции?

— Вас это удивляет?

— Нисколько. Пожалуй, радует, вот верное слово. Признаюсь, я вам завидую.

— Мне нужен не только «Екклесиаст», но еще и вот эти, — Том передал ей большой список с указанием количества экземпляров.

— Не кажется ли вам, что здесь не хватает книг о приключениях и о любви? — спросила Виола, бегло просмотрев перечень.

— Мне говорили, что у вас безупречный вкус, — ответил Том. — Я полностью доверяюсь вашему выбору. Помогите мне дополнить список.

Она еще раз внимательно прочитала и занялась подбором книг.

— Я часто вспоминаю нашу первую встречу, — сказал Том.

— Боюсь, тогда вы могли сделать неверный вывод, капитан. Я сама дала вам повод.

Он ответил тихо, но она услышала.

— Я молил Святых Вильгельма и Ieopra хранить вас. Я счастлив, что мои молитвы услышаны.

Виола не нашлась, что ответить и продолжила подбирать книги.

— Не буду мешать вам, — сказал Том. — Когда мне вернуться за ними?

— Скажем, завтра в шестом часу. И захватите с собой помощника. Надеюсь, вы приняли приглашение моего брата?

— Да, с радостью!

Он склонился к ее руке, слегка сжав ладонь, и вышел на улицу.

Вечером следующего дня, после того как Том и приехавший с ним в четырехместной повозке его помощник Николас погрузили подобранные Виолой книги, Николас повез библиотеку в порт, а Виола и Том направились к издательству.

— Я хочу позвать Джека, — объяснила она.

Ричарда в мастерской не было. К ним навстречу вышла Жаклин.

— Мистрис Филд, простите, мы не должны были врываться и отрывать вас от дел, — извинился Том.

— Но раз уж вы ворвались, чем могу служить? Виола, а вы что же, закончили работу раньше? Никак не ожидала увидеть вас сейчас здесь.

— Мистрис Филд, могу я просить вас? — Том не дал Виоле ответить.

Он отвел Жаклин в сторону и изобразил на лице удивление.

— Как строго! — сказал он в полголоса.

— «Бедные труженики», хотите вы сказать? Некоторые из них по нескольку недель путешествуют и занимаются совсем иным, а не своими прямыми обязанностями. У тех, кто вызывает ваше сочувствие, и без того слишком много поблажек, капитан.

— Боюсь, я вынужден просить вас еще об одной… — Том улыбнулся Жаклин. Он смотрел ей в глаза, слегка к ней наклонившись, и говорил совсем тихо. Виола видела, что хватило считаных мгновений, чтобы Жаклин кокетливо опустила глаза и, взмахнув своими пушистыми ресницами, кивнула ему в ответ: «Ну хорошо!»

Виола ничего не могла с собой поделать. Все в Жаклин казалось ей фальшивым, ее женственность, умение быть кокетливой и изменчивой, все было слишком — и красота и приветливость. Все ложь и поддельный театр.