Сергей Мавроди - Сын Люцифера

Как там в книге?.. "Коврин понял всю опасность своего положения, понял, что значит чёрный монах и беседы с ним. Для него теперь было ясно, что он сумасшедший"? — припомнил Булавинцев. — Во-во!

Ему почудилось внезапно, будто он случайно, сам того не желая, заглянул в какую-то мрачную, жуткую пропасть, а теперь не может отвести глаз. По неосторожности разбудил в себе некие дремучие страхи и инстинкты, которые будить ни в коем случае не следовало. И теперь не знает, что с ними делать. Как их опять усыпить.

Он боялся в глубине души, как бы и ему теперь не начало, чего доброго, что-нибудь подобное мерещиться, как этому несчастному Коврину; а поскольку страх питает сам себя — это общеизвестно, то… — нет-нет! лучше об этом не думать! — опомнился вдруг Булавинцев и резко тряхнул головой. — Надо переключиться на что-нибудь! Отвлечься!

Он живо схватил валявшийся на кровати пульт и торопливо защёлкал каналами.

"Кто ты!!??" — "Я твой главный ужас!.." Твою мать! Дальше!.. "Я видел призрак!!! Я видел его!!.." Дальше!!..

Господи-боже!.. Да что же это делается! Как нарочно. По всем каналам!

Булавинцев судорожно ткнул в "POWER". Экран тотчас погас. В комнате воцарилась тишина. Булавинцев, казалось, слышал как в груди у него бешено колотится сердце.

Блядь, совсем у меня чего-то последнее время нервы расстроились! — вслух произнёс он и попытался усмехнуться. Но губы его дрожали и не слушались. — Да что это со мной! — прикрикнул он на себя, стараясь взять себя в руки и успокоиться. — Совсем с ума схожу! Какая-то дурацкая книжка!..

Но сам он против воли всё косился и косился исподтишка на стоящее в углу кресло. Нет ли там кого! Ему почему-то казалось, что призрак, если он появится, то появится непременно именно там. В этом самом кресле. Он словно воочию его видел! Этот призрак. И ясно представлял себе, как всё это будет. Отвернёшься на мгновенье, а потом взглянешь — а ОН уже там!! Сидит… Нельзя отворачиваться!!! Но и смотреть всё время духу не хватает. Боязно… А вдруг!?..

И Булавинцев всё бегал и бегал невольно глазами от кресла к столу и обратно. Всё водил и водил. Туда — сюда… туда — сюда… А вдруг появится!?.. А вдруг?.. А вдруг?.. А?..

Он почувствовал, как сердце его стукнуло и остановилось. В кресле действительно кто-то сидел! Действительно! На самом деле!!! Не может быть!!.. Волосы на голове у Булавинцева зашевелились, ноги стали как ватные. Он хотел что-то сказать, но из горла вырвался только лишь сдавленный хрип.

Я сейчас умру! — обмирая от нестерпимого ужаса, подумал он.

— Ну-ну-ну!.. — насмешливо сказал сидящий в кресле мужчина лет сорока-сорока пяти и пошевелился. — Успокойтесь, Степан Никифорович, успокойтесь!.. Что уж Вы так!..

— Кто Вы? — прохрипел Булавинцев, попятившись. Ему было страшно, как никогда в жизни.

Мужчина не отвечал. Он скучающим взглядом обвёл комнату. В конце концов глаза его снова остановились на Булавинцеве.

— Кто Вы? — всё так же замирая от ужаса, дрожа повторил Булавинцев. — Призрак?

— Ну, пусть будет призрак, — лениво согласился мужчина. — Если Вам так хочется.

— Вы реальны? — заторможенно, как во сне, проговорил Булавинцев. У него было что-то вроде шока. Он словно раздвоился. Одна половина его задавала сейчас все эти вопросы, а вторая с болезненным любопытством всё это слушала и наблюдала. Как будто бы со стороны.

— "Я существую в твоём воображении, а воображение твоё есть часть природы, значит, я существую и в природе", — с ухмылкой процитировал мужчина. — Так, кажется, у Антона Павловича? А, Степан Никифорович?.. Не помните?..

— Нет, — пробормотал окончательно сбитый с толку Булавинцев. (Так это что?.. Галлюцинация?.. Плод моего воображения?! Чёрный монах?) Мысли в голове у него понеслись сплошным потоком. Зато хоть страх немного рассеялся.

Чего он ухмыляется?.. Ах, ну да! Чего я могу "помнить", если он — это и есть я. Точнее, я — это и есть он. Точнее… Ну, в общем, это я сам сейчас в его лице Чехова цитирую. Самому себе. По памяти. Не могу же я сам себя поправлять!.. И ухмыляюсь, значит, тоже я… Сам, над собой смеюсь… И почему, интересно, мой призрак так странно выглядит? Откуда моё подсознание его раскопало?.. Ну, чёрный монах в рассказе — это ясно. Герой этот… Коврин… о нём думал — вот он ему и явился. А это кто?.. Что это за персонаж?.. Может, из фильма из какого?.. С кем он у меня, интересно, ассоциируется?.. Да ни с кем! Неужели я именно так в душе призраков представляю? Вот чёрт! Никогда бы не подумал… Так вот, оказывается, как с ума сходят?.. Начитался на ночь всякой дребедени, нервы расшалились — и готово дело! И что теперь! В психушку?! — его словно окатило какой-то ледяной волной. —

Значит, если бы я не стал эту проклятую книжку читать, ничего бы и не было?! Никаких призраков? Сидел бы сейчас спокойненько, чай пил? — сообразил вдруг Булавинцев, и от этой очевидной догадки ему захотелось завыть. — Как при простуде. Не посидел бы на сквознячке — не заболел бы. Сейчас бы ходил здоровенький. Го-о-оспо-о-ди-и-и-и!.. Помо-о-ги-и-и мне!.. Помо-оги-и-и-и-и!..

— Ну, всё? — спокойно поинтересовался мужчина, неторопливо, закидывая ногу за ногу. — Наплакались? А чай, кстати, Вы и сейчас можете спокойно попить. Если хотите. Никто Вам в этом не препятствует.

— Вы читаете мои мысли!? — ошарашенно вытаращился на своего собеседника Булавинцев. Он испытал новое потрясение.

— Естественно, — пожал плечами тот. — Я же — это и есть Вы. А Вы — это я. Естественно, я знаю, о чём я сам думаю. Чего тут странного?

Булавинцев не нашёлся, что на это ответить и лишь во все глаза установился на своего таинственного гостя. Он и верил ему и не верил.

Если это моё подсознание, то я — папа Римский! — подумал вдруг он. — Или — Альберт Эйнштейн.

— Ладно, Степан Никифорович, — вздохнул мужчина. — Перейдём к делу. Речь пойдёт о Вас и о Вашей личной жизни. Так что Вам будет интересно. Так вот, как и подавляющее большинство мужчин, Вы живёте сейчас с женщиной, которую, в сущности, давно уже не любите…

— Почему это я не люблю?! — автоматически дёрнулся Булавинцев. Просто рефлекторно среагировал. Как лягушка дергает лапкой, когда по ней пропускают электрический ток.

— Послушайте, Степан Никифорович! — снова вздохнул мужчина. — Вы уж определитесь как-нибудь? Либо я всего лишь Ваше подсознание, и тогда мои мысли — это Ваши собственные мысли, только тайные, неосознанные, которые Вы, возможно, даже и от самого себя скрываете. В этом случае спорить со мной, как Вы сами, надеюсь, понимаете, попросту глупо. Так что просто слушайте и не возражайте.

Либо я — нечто внешнее. Ангел… демон… — ну, мы можем так далеко зайти. В этом случае Вам придётся поверить в существование высших сил и, более того, даже в то, что Вы сейчас с одной из них непосредственно общаетесь. В моём лице! — он шутливо наклонил голову в знак приветствия. —