Сергей Мавроди - Сын Люцифера

__________

И спросил у Люцифера Его Сын:

— Тот человек действительно умер?

И ответил Люцифер Своему Сыну:

— Да.

И сказал задумчиво Сын Люцифера:

— Жаль… А мне нравятся его стихи…

И настал сто четырнадцатый день.

И сказал Люцифер:

— Мало встретить любовь. Надо ещё суметь её удержать.

А это что? — Леша с удивлением повертел в руках фотографию.

Фотография была старая, выцветшая, Дед, совсем ещё молодой, в каком-то дурацком, допотопном костюме, как носили в те годы, рядом с молоденькой же, смеющейся, симпатичной девушкой. Не бабушкой!

Хм… Интересно.

На обратной стороне фотографии было рукою деда что-то написано. Стихи.

Да… Так, значит… Романтическая любовь. Ай да дед! Интересно, бабушка про это знала?

Леша с невольным любопытством вгляделся в девушку. Нет! Девушка была вовсе не в его вкусе. Ему такой тип никогда не нравился… Хотя, возможно, впрочем, это из-за одежды… Ну, не важно! Н-да… Что же делать?

Леша снова в нерешительности покрутил фотографию. Он испытывал какие-то сложные чувства. С одной стороны, фотография явно была для деда очень ценной, раз он её так бережно хранил все эти годы. Даже от бабушки, судя по всему, всю жизнь очень тщательно скрывал. Да ещё эти стихи…

Деда своего Леша любил. И в память о нём, наверное, следовало бы… А что, собственно, "следовало бы"? Ему-то, Леше, чего теперь с ней делать, с этой древней фотографией? Зачем ему у себя этот мусор хранить? Будет валяться только, пыль собирать… Он ещё раз бегло перечитал стихи.

Помедлил немного и потом решительно бросил фотографию в общую кучу бумажного хлама, валявшегося на полу в углу комнаты. Вообще бумаг после смерти деда осталось, как ни странно, целая уйма, и вся эта их разборка начала Лешу, сказать по правде, уже потихоньку утомлять. Он вообще уже жалел, что всё это затеял.

__________

И спросил у Люцифера Его Сын:

— А что стало с той женщиной, на фотографии?

И ответил Люцифер Своему Сыну:

— Она тоже умерла. Уже давно…

И настал сто пятнадцатый день.

И сказал Люцифер:

— Судьба не даёт обещаний, и с ней невозможно договориться. Так устроен мир.

— Выбор всегда есть.

— Всегда?.. — собеседник Русса, мужчина лет сорока, чуть заметно усмехнулся. — Всегда? — с лёгким нажимом переспросил он и посмотрел Руссу прямо в глаза.

— Всегда, — равнодушно подтвердил Русс и отхлебнул пива. — Можете уж мне поверить.

— А Вы сильный человек, Герман Львович! — с непонятным выражением произнёс мужчина. — Да?

— Что? — Русс слегка прищурился. Он не любил, когда с ним так разговаривали.

— Я говорю, что Вы очень уверены в себе, — невозмутимо пояснил ему его собеседник. — Это чувствуется.

Русс, не отвечая, некоторое время на него смотрел, потом опустил глаза и снова принялся за своё пиво.

— Ладно, Герман Львович, — мужчина со вздохом встал и отодвинул пустой бокал. — Если я Вам понадоблюсь, скажите просто: "кекс, брекс, фекс". Знаете, как Буратино говорил, когда свои золотые водой из лужи поливал. На Поле Чудес. В надежде, что они вырастут.

— Что-о?.. — процедил Русс, медленно привставая. Этот клоун, кажется, над ним издевается!?..

— Вы слышали! — холодно отрезал мужчина, ничуть, похоже, не испугавшись явно угрожающего движения своего громадного оппонента. — До свидания, — он повернулся и спокойно направился к выходу.

Русс помедлил немного в нерешительности, но потом всё же с каким-то смутным сожалением опустился назад на своё место и залпом осушил бокал.

Ладно, чёрт с ним! Пусть катится. Связываться!..

— Опять Вы! — Русс, не веря собственным глазам, смотрел на давешнего мужчину. Того, из бара. — Да Вы прямо экстремал! Я Вам говорил уже, что Вы мне не нравитесь? Чего Вы у меня вообще под ногами всё время путаетесь!? Приключений себе ищете? Судьбу испытываете?

— Садитесь, садитесь, Герман Львович! — мужчина благодушно похлопал рукой по креслу рядом. — Чего зря стоять. Тем более, что разговор нам с Вами интере-есный предстоит!..

— Какой ещё разговор!? — Русс ещё не отошёл до конца от Чечни и заводился с пол-оборота. По любому поводу. Да даже и без оного, если откровенно. Нервы!.. Нервы…

Тем более, что сейчас-то повод как раз был. Сидящий за столом человек раздражал его безмерно. Он, собственно, и сам не мог понять, чем именно. Хотя, чего там и "понимать"-то!.. Да всем! Манерой этой своей… Покровительственно-снисходительной. Тоже мне, пуп земли русской! Кто ты вообще есть по жизни? Коммерсюга, небось, какой-нибудь. Нахапал себе бабла, вот и понтуется. Пока я, блядь!.. в горах!.. А в прошлый раз!?.. Что это ещё за "кекс, брекс, фекс" дурацкие? За кого ты меня вообще держишь, козёл?! За идиота? Думаешь, самый умный?..

За это, между прочим, и спросить можно. Конкретно! Как с понимающего.

Так что извини, дружбан! Сам напросился. Нарвался. Сейчас я с тебя получать буду. И за "кекс, брекс, фекс" твой и за… Ты мне сейчас всё обоснуешь!..

Русс уже чувствовал знакомое весёлое возбуждение. Как всегда перед дракой.

— Я Сатана, — спокойно сказал мужчина.

— Что? — Русс непонимающе уставился на своего странного собеседника, но уже через секунду громко расхохотался. — Ну, и погоняло же у тебя! Самое, что ни на есть, подходящее. Дьявол, значит. Чёрт! Ну что ж, ты сам определился. Кто ты есть по жизни. Значит!..

— Я не шучу, — так же спокойно повторил мужчина.

Но было на этот раз в его интонациях что-то такое… Русс полагал, что он ничего в этой жизни не боится. Ни бога, ни чёрта. Но тут… Это был даже не страх в обычном понимании этого слова. Это был тёмный ужас сверхъестественного. Он понял, что вдруг, что означает выражение: "мороз по коже продрал". Хотя ничего сверхъестественного, собственно, не происходило. Кругом был белый день, перед ним сидел совершенно обычного вида мужчина…