Сергей Мавроди - Сын Люцифера

Ответ, тем не менее, прост. Потому что это новое. Как можно «придумать» новое? Действительно новое! Принципиально. Из чего оно родится? Из старого? Но как новое может родиться из старого? Значит, в этом старом новое уже содержалось? Тогда это не новое. Это просто видоизменившееся старое.

Можно, конечно, взять металлическую пластину и сжать и искорежить её до неузнаваемости. Так, что угадать, что когда-то это был идеально ровный гладкий квадратик, будет чрезвычайно сложно. Но всё-таки это тот же квадратик. Всего лишь! Можно пойти дальше, расплавить металл. Новое? Да, вроде бы… Теперь узнать пластину в этой раскалённой добела жидкости совсем уже невозможно. Но это всё же всего лишь тот же самый металл. Железо. Не вода и не золото. Можно пойти ещё дальше и вспомнить, что любое вещество — лишь комбинация элементарных частиц. Но дальше идти уже некуда.

Может, конечно, со временем выяснится, что и сами элементарные частицы — это всего лишь комбинации каких-нибудь там кварков. А кварки, в свою очередь, — микрокварков т. д.

Но, во-первых. Либо этот процесс дробления вещества бесконечен, и тогда мы окружающий мир вообще никогда не постигнем. (Тогда получится, что мир непостижим как таковой!) Либо он конечен, и на каких-нибудь микро-микро-микрокварках всё и остановится. Хорошо. Допустим. Что элементарные кирпичики, из которых всё создано, создана Вселенная, найдены. Но что это означает? Это означает, что всё — лишь комбинация этих кирпичиков. Где же тут место новому? Любовь, восторги, страсти, первый поцелуй, даже вот это рассуждение! — всё это лишь комбинации этих кирпичиков. Конечно, комбинаций много, очень много — но и не более того. (Если в Вашем распоряжении имеется пусть даже и бесконечно большой конструктор, то что бы Вы с ним ни делали и ни творили, ничего, кроме конструкции из деталей конструктора, Вы всё-таки в итоге не создадите и не получите.)

А поскольку окружающий мир упорядочен, и поведение кирпичиков подчинено определённым законам — то всё предопределено заранее. Нет! Даже не так. Возьмём один кирпичик. Он элементарный и, следовательно, совсем простой. А между тем получается, что в нём скрыт весь мир. И Вы, со всеми Вашими эмоциями и чувствами; и я, и тот, и тот, и та! Все животные, все люди Звёзды, галактики. Все законы природы! Все глубины философии и математики!

Как такое может быть? Ну и что, что кирпичиков невообразимо много? Это ровным счётом ничего не меняет. По сути! Новому тут всё равно взяться неоткуда. Новое — это сами кирпичики. Не было ничего — и вдруг они взялись со своими законами поведения. Ничто родило что-то. Нет, даже не родило! «Родило» — предполагает, что это «что-то» в этом ничто уже таилось. Значит, это опять-таки старое. Всего лишь, старое. А здесь — именно новое! То, чего до этого не было. Нигде оно не таилось. Его вообще не было! Не существовало! В мире! И вдруг оно возникло. Появилось. И законов, по которым оно должно было явиться, не было. Иначе это опять-таки было бы уже не новое. А новое — это то, что является — и всё! Без всяких предупреждений и законов. Ещё миг назад его не было в мире — нигде! — и вот оно есть! Вот что такое новое.

Но человеческий разум не способен оперировать такими понятиями. Не способен осмыслить рождение, возникновение!.. нового. Всё, что вне причинно-следственных связей — выше нашего разумения. Всё должно иметь свою причину. Всё, что сверх — это уже Бог! Или Дьявол. Это — сверхъестественное!»

— Браво! Браво, Александр Валерьевич!

Дмитриев вздрогнул и выронил ручку. Прямо перед ним сидел в кресле какой-то человек. Элегантный, изящного вида мужчина лет сорока с небольшим. Он возник из ниоткуда. Прямо в стене, в глубине её. Этого просто быть не могло! И тем не менее это было.

— Кто Вы? — потрясённо спросил совершенно ошеломлённый Дмитриев, бессмысленно тараща глаза и невольно привставая. Разум его отказывался воспринимать происходящее.

— Сверхъестественное, — любезно пояснил из стены незнакомец и расхохотался. — Ну, что Вы на меня так уставились? Вы хотели нового — вот Вам новое. Вопреки всем законам природы. Из ниоткуда! Непредсказуемое заранее. Ещё миг назад не было — и вот уже есть! Как Вы и хотели. Разве не так, Александр Валерьевич?!

— Кто Вы? — механически, как сломанный автоответчик, повторил Дмитриев, оседая в кресле и вжимаясь в него. — Кто Вы?

— Ну, что Вы заладили как попугай: кто Вы? кто Вы? — укоризненно проговорил мужчина и шевельнулся. (Там, внутри стены!) — Ну, Дьявол или Бог. Какая разница? Вы лучше спросите: зачем я явился?

— Зачем Вы явились? — послушно переспросил за ним Дмитриев.

— Да. «Человеческий разум не способен оперировать такими понятиями», — вздохнул мужчина. — Это Вы, Александр Валерьевич, правильно подметили. Действительно, не способен. «Новое!.. Бог!.. Дьявол!.. Кирпичики!..» А всех дел-то — человек в стене появился. Ну, появился! Удивительно, конечно, странно, но по сравнению с вопросами, которые Вы затрагиваете… Н-да!.. — он опять вздохнул. –

В принципе-то я могу и выйти из стены, если уж это Вас так… нервирует, — он вопросительно взглянул на Дмитриева и, видя, что тот не отвечает, после паузы продолжил. –

А явился я к Вам вот зачем. Вот Вы серьёзный ученый, убеждённый материалист, и в то же время очень умный, проницательный, нестандартно мыслящий человек. Хоть Вы там, у себя, и пишите про сверхъестественное, но это так, для красного словца. Просто оборот речи. А по сути ни во что и ни в кого Вы не верите. Ни в Бога, ни в Дьявола. Ни в сверхъестественное. Только в науку, в опыт и в здравый смысл. Как Вы его понимаете, разумеется! Это здравый смысл… И вот сверхъестественное перед Вами. Мне просто интересно, как Вы из этой ситуации собираетесь выпутываться? Будете делать вид, что меня нет? Или как? А? Александр Валерьевич? — мужчина, усмехаясь, смотрел ошарашенному Дмитриеву прямо в глаза.

— Кто Вы? — как заезженная пластинка, снова начал своё Дмитриев. Однако он уже постепенно приходил в себя. — Кто? — вновь спросил он, но теперь уже почти осмысленно.

— А какой ответ Вас устроит, Александр Валерьевич? — человек в стене улыбнулся. — Никакой ведь, правда? Вы ведь всё равно ничему не поверите. Как Вы про законы природы рассуждали? Вопрос «почему?» бессмысленен. Некорректен. Так же и здесь. Вопрос «кто Вы?» некорректен. Он означает, что Вы в меня верите, а Вы в меня не верите.

— Ну, хорошо, — помолчав, произнес Дмитриев. Он уже почти полностью овладел собой. Тем более, что незнакомец вел себя вполне спокойно и никаких особых опасений не внушал. — Предположим. Так что Вам от меня всё-таки надо?

— Да ничего! — незнакомец вальяжно раскинулся в своём кресле и исчезать явно никуда не собирался. — Давайте просто побеседуем. Выскажите на мой счёт какие-то предположения, а я послушаю. Итак, кто я, по-Вашему?