Сергей Мавроди - Сын Люцифера

Да… Центр звезды… Чёрная дыра! Вот ещё одна прекрасная аналогия. Другое пространство-время. Никто не знает, что там, внутри. Вот что такое любовь!

Нельзя спросить любимого об измене.

Нельзя спросить любимого о его прошлом.

Нельзя спросить любимого, где он был вчера.

Нельзя …

Нельзя …

…………

Нельзя …

Как только эти вопросы начинаются — всё! Звезда остывает. Вопрос: «где ты был вчера?» означает по сути: «я тебя больше люблю». Звезда погасла. Умерла. Всё! Конец. Конец …»

Ещё несколько вырванных страниц. Точнее, не вырванных даже, а просто-напросто выдранных с корнем.

Всё?.. Нет. Последние, чудом уцелевшие строчки. Опять стихотворение!.. А что это за подозрительные бурые пятна? Чем всё-таки весь дневник этот залит?!.. Чёрт! Похоже на… Да нет, не может быть! причём здесь кровь?..

Бузунов ещё раз с сомнением оглядел странные засохшие кляксы на бумаге, даже понюхал их зачем-то! и недоверчиво покачал головой. Ему стало что-то совсем не по себе. Даже стихотворения читать отчего-то расхотелось.

Нет, ну надо всё же дочитать!..

Он поколебался мгновение, потом всё-таки сделал над собой усилие и опустил глаза…

Д-дьявол!

Бузунов посмотрел на всю изодранную тетрадку, на непонятные пятна на бумаге, вспомнил, как эта тетрадка вообще к нему попала… Потом покосился на последний листок, снова пробежал глазами неровные, прыгающие строки…

Дьявол!! Что это за стихотворение такое?! Как с того света! Послание. Да и оба предыдущие…

Или словно человек туда отправиться собирается! На тот свет! — озарила его внезапно страшная догадка. — Звезда его погасла. О которой он сам пишет.

Бузунов с невольным ужасом быстро захлопнул тетрадь и резким, чисто рефлекторным судорожным движением тут же отодвинул её подольше от себя.

На фиг!!.. На фиг, на фиг!.. На фиг мне всё это надо!! Такие «дневники». Меня всё это не касается! У меня, слава богу, всё кончилось!

Он, словно подчиняясь какому-то внезапному порыву, импульсивно вскочил с кровати, схватил тетрадку и выбросил её в раскрытое окно. Замер на секунду, неизвестно к чему прислушиваясь, но, кроме обычного шума, слышно, разумеется, ничего не было.

Бузунов вздохнул с облегчением, повернулся и отправился наконец в ванную умываться.

Кончилось!.. Всё кончилось!!.. У меня всё кончилось!!!.. — монотонно всё повторял и повторял он про себя.

__________

И спросил у Люцифера Его Сын:

— Что стало с тем человеком, автором дневника?

И ответил Люцифер Своему Сыну:

— Он покончил с собой. Вскрыл себе вены.

И настал сто двадцать второй день.

И сказал Люцифер:

— Люди в большинстве своём охотно довольствуются эрзацами.

Ведь настоящее может никогда и не встретиться. А жизнь коротка.

««Замена счастья?..» А где оно, это «счастье»? Да и существует ли оно вообще?»

Но так рассуждают слабые.

Так!.. надо чайку пойти заварить, пока реклама! — Вайченко вскочил и, как встрёпанный, пулей помчался на кухню. Фильм был интересный! Пропускать ничего не хотелось.

Надя уже плескалась, как обычно, под душем, готовясь ко сну. Маски-шмаски!.. Крема-притиранья!..

— Иди быстрей, фильм классный! — на бегу дробно пробарабанил Вайченко в дверь ванной. Тук-тук-тук!

— Да, сейча-аа! — аа! — а-асс… — сдавленный и неестественно-искажённый какой-то, томный и тягучий голос жены был почти неузнаваем. Не голос даже, а!.. полустон-полувсхлип, что ли…

Вайченко пробежал по инерции ещё несколько шагов и затем резко остановился, будто натолкнувшись с разбегу на какое-то невидимое препятствие. Повернулся, осторожно приблизился к двери и прислушался. Ничего! Только ровный глуховатый шум включённого душа.

— Надь!.. У тебя там всё в порядке? — неуверенно окликнул он жену и снова стукнул легонько пару раз в дверь костяшками пальцев. Тук!.. тук!..

— Да, всё нормально! — тут же поспешно отозвалась та, словно и ждала этого вопроса. — Сейчас выхожу!

Вайченко постоял ещё некоторое время, прислушиваясь, потом недоуменно хмыкнул и медленно побрёл на кухню. Что-то было не так! Что именно, он и сам не мог пока понять. Не разобрался ещё. От фильма не отошёл. А! Голос!.. К_А_к она это сказала!.. Как-то слишком уж быстро, торопливо и чуть-чуть задыхаясь. Словно… Словно её врасплох там застали! Застукали. Да! Точно. Врасплох… — Вайченко задумчиво заварил чай, вспоминая и прокручивая в уме все подробности только что происшедшей сцены. –

Ну, да! А первый раз, когда она мне «да, сейчас» ответила стонущим этим не своим голосом каким-то… Как в койке, блин, во время акта!.. Ну, конечно! Точно!! — Вайченко даже замер на мгновенье, настолько неожиданной и вместе с тем очевидной была догадка. — Точно!.. То-то я!.. Так она там что, в ванной, дрочит, что ли?.. Надька!?.. Да бред! — он вспомнил свою жену, уравновешенную, спокойную женщину, немолодую уже, слегка холодноватую в постели… Представить, что она занимается ЭТИМ!.. в ванной!!.. было решительно невозможно. Да и неприятно даже как-то!.. представлять… –

Да ну!.. Бред!.. А чего «бред», с другой-то стороны? — тут же пожал он плечами. — Дело житейское. Я тоже в этом смысле… не ангел, так скажем… Да, но!.. — пытливая мысль его, раз проснувшись, никак теперь уже не хотела останавливаться, а напротив, неумолимо вела его всё дальше и дальше. — Житейское-то житейское, но что сиё означает, по сути? Что она, неудовлетворена, что ли?.. Т_А_к получается?.. Как ни крути… Ей что, мало, что ль?!!.. — Вайченко и про чай давно уже забыл. И про кино. Какое там, в пизду, кино! До кино ли тут?! Когда тут такие вещи выясняются!.. — Но погоди, погоди!.. — опомнился вдруг он. — Чего это я?.. Может, она вовсе там и не?.. Может, показалось… — он живо вспомнил доносившиеся из-за двери ясные совершенно и недвусмысленные стоны («Сейча-аа! — аа! — а-асс…») и нахмурился. –

Да, блядь! «Показалось»!.. Хотя, конечно, может, и показалось… Надо бы проверить как-то… Убедиться… Говорить ей, конечно, пока ничего не стоит, а тем более спрашивать, лучше сделать вид, что ничего не заметил… Да… А потом проследить… В ближайшие дни… Во чёрт! Неужели правда?!