Татьяна Труфанова - Счастливы по-своему

— Алло, Вероника… — нежно пропел Богдан, — вы ведь дома?.. как мне повезло… а я только что отправил вам сюрприз…

Вероника хихикала, как девчонка, млела и, конечно же, согласилась выйти, принять сюрприз. Богдан спросил ее, что она делает этим вечером, но оказалось, что Вероника сегодня занята домашними делами. «Помариновать меня хотите, барышня? — подумал Богдан. — Извините, у меня на это времени нет».

Закончив разговор с Вероникой, он сразу набрал другой номер.

— Алло, это вы праздники организуете? А певец у вас есть? — деловито спросил Богдан. — Певец и гитарист, мне серенаду нужно устроить. Срочно. Сегодня же!

Первый день лета искушал Юлю возможностями, одна краше другой. Например, Флоренция! Бродить по прославленным улицам, по которым ступали Данте, Рафаэль и Козимо Медичи, кружить, пока тебя не охватит синдром Стендаля — головокружение от красоты… Нет, позвольте: у меня же пятнадцать минут, не докружусь до синдрома, не успею! Тогда сразу в Уффици. О, эти имена, звучащие как музыка! Фра Бе-а-то Андже-елико, фра Фи-лип-по Лип-пи и Филиппи-ино Лип-пи, Бот-ти-чел-ли, Веро-окьо! С другой стороны, если полететь в Лувр, где концентрация шедевров не меньшая, то можно выглянуть из окна и ухватить кусочек Парижа… Так раздумывала Юля, колеблясь между столицами мирового искусства, перебирая города, как рубины-яхонты на ладони, из которых надо взять лишь один. Истомилась, перебирая. И когда ей вспомнился вдруг совсем иного толка ландшафт, про который Стендаль только хмыкнул бы и сказал: «Ну-ну», она решила: а вот полечу! на край света! каприз!

Для вида зажала под мышкой папку с бумагами, сбежала по лестнице вниз в хранилище — и через минуту оказалась в долине, бархатными холмистыми складками спускающейся к безмятежному озерку. Деревня в долине оказалась именно такой, как обещано: четыре десятка домов, чьи крыши и стены — это сами холмы, из-под густых бровей зеленой травы смотрят круглые окошки и яркие круглые двери, и от каждой двери бежит мощенная камнем дорожка, а перед каждым домом-норой — палисадник с брызгами цветов… Хоббитон! Идиллия, хоббичий рай.

Рассудком Юля понимала, что это выстроенный рай, не сказка, а уцелевшая съемочная площадка, превращенная в магнит для туристов. Где-то среди гор и пастбищ Новой Зеландии, страны, где так спокойно, что, по слухам, скучают даже овцы. Но здесь все было как настоящее! Она подлетела к ближайшей норе. Тронула высокий стебель розового люпина, выросшего перед входом, попыталась ущипнуть качавшую головой ромашку. Провела бесплотным пальцем по покоробившейся лейке, стоявшей у битой дождем желтой двери. Рядом к стене кто-то прислонил тяпку и грабли, будто только что работал в саду. На столике перед окном — угощение. Юлька щелкнула по глиняному кувшину, заткнутому толстой пробкой, присела и взглянула на просвет на стеклянную банку: в янтарном меду застыли соты. Между камнями дорожки проросла трава, а деревянный штакетник покрылся белесыми пятнами лишайника. За окнами виднелось кружево занавесок. Где-то сверху, из куста, доносилось чириканье птиц да стрекотали кузнечики, а в остальном было удивительно тихо. И должно быть тихо, ведь она попала внутрь книги, прямо под форзац.

Она последовала за деревенской дорогой. Вот ограда, увитая плющом, а на ней почтовый ящик-бочонок. Норки хоббитов выглядывают наружу пуговицами-дверями, смотрят наивно, как набитые ватой игрушки. Здесь огород с разлинованной на грядки ботвой, в нем скучает без ворон пугало в соломенной шляпе. Из макушки холма торчат кирпичные трубы — значит, внизу — уютный теплый отнорочек, где так хорошо посидеть у камелька. Ветер играет рубашками и штанишками, развешанными на веревке. А если взлететь повыше, то увидишь, как дорога приводит к ручью и круглому мостику, после которого — длинный, крытый пожухлой соломой, приземистый домище, конечно же паб «Зеленый дракон», в котором Бильбо выпил не одну кружку.

«Если бы я попала в эту сказку в восемь лет, а не в двадцать шесть, умерла бы от счастья», — подумала Юлька. В восемь лет она прочла «Хоббита» залпом, а потом перечитала еще и еще раз. Она воображала себя на месте храброго Бильбо, скакала по двору с пластиковым эльфийским кинжалом и дралась с противным Матвеем, которого нарекла Смаугом, драконом-из-под-горы. Неужели это она была? Дралась, бог ты мой! Ведь этот Матвей щербатый, он выше ее был, он ей даже старшим братом грозился. Какая же она была бесстрашная в восемь лет! И куда это делось?

Откуда-то справа донеслись неразборчивые голоса. Люди! Ой, а правда: почему до сих пор людей не видно? Здесь же, наверно, туристы кишеть должны… или Новая Зеландия так далеко, что не доезжают?

Юлька обогнула выступающий мысом холм и ахнула: хоббиты! Перед приоткрытой красной дверью одной из нор стояли двое: он в ярком жилете и с шерстью на ногах, она в домотканом платье, оба с пухлыми щеками, кудрявые, как положено. Переговаривались… Ой, мамочки. А если орел отправил ее не в зеландский, а в толкиновский Хоббитон? В конце концов, если таймеру от фирмы «Сен-Жермен и сыновья» под силу выдернуть ее из тела и забросить привидением на другой бок глобуса, то вояж в выдуманный мир — не менее правдоподобен! Юля помчалась к хоббитам.

— I don’t give a shit… [4] Мне наплевать… (англ.) — уверенно говорил симпатяга-хоббит.

Юля оторопела. Нет, позвольте, такого в сказке не было!

Между тем кудрявый почесал пяткой волосатую ногу, матюгнулся по-английски и продолжил разглагольствовать. Он убеждал свою визави, что некоему Александеру просто повезло. Если бы скаут съемочной группы остановил свой взгляд на другой долине с озерком, Александер по-прежнему разводил бы овец и имел бы с этого не больше, чем прочие фермеры. А теперь он сидит на золотой жиле. Люди валом валят. Тетка-хоббит отвечала ему, что дело не в везении. Ты хоть знаешь, что в первый раз тут все из пенопласта было построено? Раскрошилось тут же, как только уехали киношники. А вот когда они вернулись, говорят: хотим продолжение снимать, тогда им Александер сказал: чтоб все было из дерева и камня, взаправду. Они ему: ты сдурел? это во сколько же нам встанет? А он им: ну, как знаете… Что им делать было, во «Властелине колец» уже это место заявлено. Станут другое снимать — их фаны заклюют. Согласились. Потому что хватка у Александера, молодец, не упустил свой шанс. Ха, не упустил! Тут дураком надо быть, чтоб упустить, меня бы на его место… Миллионный турист недавно прошел, слышала?

Юля отошла от ряженых. Наверное, иначе и быть не могло. Но ей стало грустно, оттого что хоббиты оказались поддельными. Позвольте, а где же толпы туристов, о которых шла речь? Она полетела вниз вдоль холма. За крутым склоном обнаружилась вторая деревенская улица. Следуя за парой шмелей, она вступила в новый крохотный садик и тут же заметила, что слишком он крохотный. Дверь в эту нору была Юльке по пояс, окна съежились, перед дверью ступеньки скукожились. Она быстро перелетела к соседней норе, но и та оказалась маленькой, и третья. Это было так странно. Словно пять минут назад она была в стране детства, где все было по ее мерке, а теперь вдруг выросла и не влезть уже в игрушечный домик.