Иона Грей - Письма к утраченной

Хлопнула входная дверь, в холле послышались голоса. Стелла окинула взглядом беспорядок на кухне, засуетилась.

– Они вернулись! А я до сих пор не сделала сандвичи и на стол не накрыла!

Лицо Нэнси стало непроницаемым, она поднялась из-за стола.

– Где у тебя хлеб? Первым делом – сандвичи. Чем мазать будем?

– Да особо нечем. Я хотела моркови потереть. В огороде салат уже большой, можно проложить салатными листьями… Тушенка вот есть, сейчас открою.

Стелла сгребла клеенку, принялась оттирать столешницу от приставшего теста. В этот момент открылась дверь.

Щеки Чарлза были еще краснее, чем обычно, в бесцветных волосах поблескивали дождевые капли. Он вошел, затравленно огляделся. Заметил просыпанную муку, открытую банку джема и липкую ложку – демонстративно не глядя на Нэнси.

– Надеюсь, чай готов? Питер хочет поспеть к вечернему поезду.

– Да. Я как раз собиралась накрывать на стол.

Стелла указала на поднос, где уже стояли чашки с блюдцами и десертные тарелки. Чарлз скривился.

– Прикажешь пить из этих чашек? Достань другие, те, что нам подарила на свадьбу тетушка Эдит. С розами.

– Конечно. Извини, я сама не додумалась. Мы так долго не пользовались парадными чашками, я совсем про них позабыла. Сейчас все переделаю.

Стелла шмыгнула в столовую, открыла дубовый буфет. Достала с полки чайный сервиз, обтерла пыль передником. Как она радовалась этим чашкам!.. Поставив чашки на буфетную полку, Стелла вдруг заметила, что пыль густо покрывает и их с Чарлзом свадебную фотографию. Взяла ее, принялась тереть уголком передника. В дверном проеме возник Чарлз.

– Ты чашки нашла?

– Нашла. – Со смущенной улыбкой Стелла протянула ему фотографию. – Почти год прошел. Не лучшее начало брака.

Она пыталась не то чтобы залатать трещину в их супружестве, но хотя бы признать наличие таковой. Восстановить связь, пусть на время.

– Сожалею, что наш брак не оправдал твоих ожиданий, – процедил Чарлз. – Я давно говорил: завязывай со своими книжонками, прекращай набивать голову романтическими бреднями. Ладно, хватит. Сосредоточься. Питеру нужно выпить чаю перед отъездом.

Чарлз вышел. Стелла стояла как оплеванная. «Права, тысячу раз права Нэнси. Он меня не любит. Никогда не любил. Я это давно знаю, просто закрывала глаза. Чарлз совсем, совсем меня не любит…»

Странно, вместо ожидаемой боли Стелла почувствовала, как с плеч свалилась тяжесть. Тучи рассеялись, в душе снова сияло теплое розовое солнце.

22 июня 1943 г.

Милая Стелла!

Как я рад, что ты написала. Сам я боялся навлечь на тебя неприятности, ведь Чарлз был в отпуске. Но, столько времени не получая весточек, я заволновался. Не знаю, из-за чего конкретно. Наверное, просто соскучился.

Полагаю, нечего удивляться, что Чарлза не отправили обратно в Тунис – там, в Северной Африке, пока попритихло, спасибо вашему Монтгомери [20] Имеется в виду Бернард Лоу Монтгомери (1887–1976), британский военачальник, в ходе Тунисской кампании в мае 1943 г. вынудивший, совместно с американцами, капитулировать всю германо-итальянскую группу армий «Африка». . Сколько Чарлз пробудет в учебном лагере? Когда выдвинется его новый полк? Я попросил Джонсона посмотреть на навигационной карте, где этот Барнард-Касл. По английским меркам, далеко от Лондона, и меня это радует. Пожалуй, не стоило так писать, а я… я взял да и написал. Потому что это правда. Ненавижу твоего мужа за то, что он тебя не ценит. Впрочем, у меня есть кое-какие соображения по этому поводу. Проклятие! Из-за Чарлза я не смог увидеться с тобой. Конечно, занятно было познакомиться с Нэнси, ведь раньше я о ней только слышал. Вот к ней имя вполне подходит – типичная Нэнси. Что касается Питера Андервуда, мне он внушает подозрения… Судя по твоим словам, у него некая власть над Чарлзом. Будем надеяться, что в следующий раз Чарлз, получив отпуск, не наткнется на Питера и не притащит его в дом.

Рад, что персики пришлись кстати. Не стоит благодарить меня – насколько мне помнится (а помнится крепко и отчетливо, и сладко, и все время), ты это уже сделала. Ада мне понравилась. Славная женщина; жаль, явилась в неподходящий момент. Часто с ней такое бывает? Нет, правда. Три ящика консервированных персиков – разве это цена за твой поцелуй?

Береги себя, моя красавица, девочка моя.

27 июня 1943 г.

Милая Стелла!

Фильм «За гранью тьмы» пока не достиг кинотеатра в Бери-Сент-Эдмундс, но когда достигнет, я обязательно его посмотрю. На прошлой неделе опять крутили «Я женился на ведьме». В первый раз я был не в восторге от этого фильма, но Морган, мой товарищ, обожает Веронику Лейк, так что пришлось смотреть – за компанию. Догадайся, что со мной случилось. Правильно – я заснул. Знаешь, Стелла, спать под Веронику Лейк рядом с Морганом – совсем не то, что спать под Майру Хесс рядом с тобой. (До сих пор не пойму, как меня угораздило отключиться.) В кинохронике показывали те же самые «Б-17», на одном из которых я летаю. Большие – а все-таки меньше, чем «Б-24». Нас хотят на них пересадить. Вообрази, каждая «Летающая крепость» имеет собственное имя, да еще и рисунок. Наш «Б-17» зовется «Красной Туфелькой», а на носу у него – рыжеволосая красотка в ярко-алых лаковых туфельках. Больше на девушке почти ничего не надето. Хочешь, расскажу, откуда что взялось? Самый младший в нашей команде, Джои Харпер, первые три недели ужасно тосковал по дому, даже не разговаривал ни с кем. Простонет, бывало: «Ох, как же домой хочется!» – и больше слова из него не вытянешь. Джои родом из Канзаса, и мы подумали, ему нужны красные башмачки, как у Дороти из «Волшебника страны Оз» (есть такой фильм – ты смотрела?). А рыжая красотка в неглиже – просто бонус к кличке.

Дел хватает. Еще немного – и будет пятнадцать вылетов, а за них дают медаль (потому что до двадцати пяти вылетов можно и не дотянуть). Вылеты с другими экипажами не считаются, только со своим. Я думал, каждый следующий вылет будет легче предыдущего, а он труднее, потому что шансов все меньше. Шансов завершить все двадцать пять миссий, я имею в виду.

Лучше не думать об этом.

Береги себя.

2 июля 1943 г.

Милая Стелла!

Забудь все, что я писал про вылеты, медали и шансы выжить, – я сглупил, не подумал, и нет мне за это прощения. Запрещаю тебе волноваться, слышишь? Тем более что сейчас причин для волнения – ни единой. Вот разве что я в покер все деньги просажу. Каждое утро нас поднимают до рассвета, инструктируют, кормят завтраком – а для чего? Для того чтобы отменить вылет из-за густой облачности. Целей не видно, вот в чем беда. А еще беда в том, что делать совершенно нечего. Мы режемся в карты или гоняем мяч. Дух соревнования на высоте, жертв нет.